Борис Мешарин - Посланник

Юргис вышел с двумя охранниками по бокам на лестничную площадку. В голове мгновенно прокручивались мысли — идти или бежать, просто проверка или арест? Если арест, то бежать именно сейчас, потом будет поздно и практически невозможно. Лучше не рисковать. Он как бы споткнулся и чуть-чуть присел, охранники подхватили его за руки.

— Все ребятки, все… ноги что-то подкосились, все нормально.

Охрана отпустила руки, Юргис чуть наклонился вперед, словно разглядывая свои ноги и стряхивая пыль с бедер. Резко ударил ребрами ладоней по горлу охранников одно-временно.

— Салаги….

Сабонис смачно плюнул на хрипящих и бьющихся в агонии охранников с пере-ломанными кадыками, повернулся и побежал наверх. О замке на люке чердака позаботил-ся заранее и спустился вниз на улицу через несколько подъездов, где охрана его, естест-венно, не ждала.

Любой разведчик нелегал заранее подготавливал пути отхода и не один вариант. Сейчас Юргис шел на запасную квартиру, где необходимо отдышаться и принять оконча-тельное решение. Сердечко билось часто, в каждом прохожем мужчине виделся сотруд-ник спецслужб, но Сабонис успокоил себя, собрался внутренне и даже сбавил немного ход — не надо выделяться из толпы спешкой. Охранники хватятся его минуты через две, не ранее. Естественно — город закроют и выбраться из него станет сложно, как и из страны в целом. Но, нет безвыходных вариантов и он это понимал. Сейчас нужно сделать ход, которого от него не ждут.

Сабонис подошел к нужному дому и зашел в подъезд, не оглядываясь. Через пол-минутки вышел и внимательно осмотрелся — слежки не было, он вернулся и поднялся в квартиру. Сварил кофе и закурил.

Что он имел на сегодняшний день? То, что Михайлов необычный генерал — со-мнений не было. Но чем конкретно занимался он — неизвестно. Если удастся выбраться из России — в Лэнгли его примут, но карьера полетит к чертям. Остаться — нарваться на арест по собственной глупости, все равно найдут, вопрос времени. Остается одно — брать гене-рала и исчезать вместе с ним. Нет, он не потащит его через границу, допросит, выпотро-шит здесь всю информацию. Тогда можно и уходить.

Юргис понимал, что выйти за город сейчас сложно, все пути уже сейчас наверня-ка перекрыты. И планировал операцию в центре города, планировал дерзко, на грани бе-зумия, с расчетом на внезапность и неожиданность.

Его группа из четырех человек собралась достаточно быстро, прихватив с собой все имеющееся оружие — пистолеты, автоматы и, самое главное, гранатометы. Сабонис с лаской смотрел на них.

РПО-А «Шмель». При соударении с целью срабатывает воспламенительно-разрывной заряд, огнесмесь поджигается, ее горящие куски разлетаются и поражают во-круг все. В полете снаряда используется так называемый репер, снабженный раскрываю-щимися лопастями, которые издают звук, напоминающий полет шмеля.

РПГ-18 «Муха», снаряд кумулятивного действия, предназначенный для пораже-ния танков противника, прожигает броню толщиной до 150 миллиметров.

Сабонис обдумывал план еще и еще раз, необходимо учесть все. Кортеж генерала состоял из четырех машин — одна впереди, его бронированный автомобиль, и две сзади. Порядок никогда не менялся. Конспиративная квартира, снятая на подставное лицо, как раз находилась на пути следования Михайлова, что упрощало задачу. Можно стрелять прямо из окон первого этажа и затем уже выскакивать на улицу. Генерала втащить в этот же подъезд, имеющий выход на другую сторону, где уже поджидала машина. Его люди собирались в другом, соседнем дворе, где так же припарковался автомобиль с деньгами и новыми паспортами. Деньги и новые документы согревали души Юргисовских отмороз-ков, готовых пойти на все.

Все продумано до мелочей и оставалось ждать нового приезда генерала к тестю. Через три дня наступил и этот момент.

Все три окна в квартире открыты настежь и люди замерли в ожидании. Кажется, время остановилось и все не те, не те проезжали машины. Напряжение достигло предела, но вот из-за поворота показался первый джип. Три «Шмеля» одновременно легли на подо-конники, подпуская кортеж поближе. Выстрелы прозвучали практически враз. Взрывы и столбы пламени окутали автомобили, крики обезумевших от страха прохожих и паника мечущихся людей. Бронированный Мерседес генерала по инерции почти влетел в перед-ний горящий джип. Температура в салоне резко повышалась и надо было немедленно уходить, автомобиль мог взорваться в любой момент. Михайлов разблокировал двери и вытащил из салона Ирину, отталкивая ее подальше от пламени. Двое в масках заломили ему руки и потащили в соседний подъезд, Ирина кинулась с криком на помощь, но, полу-чив удар ногой в грудь, отлетела, падая на асфальт, и потеряла сознание.

В машине Михайлов узнал Сабониса и криво усмехнулся, безуспешно пытаясь освободиться от наручников, застегнутых сзади.

— Значит, я в тебе не ошибся, гаденыш.

Но Юргис ничего не ответил, времени на разговоры не было. Машина помчалась сквозь дворы и всего лишь через пару минут остановилась. Михайлова потащили не в подвал, как ожидал он, а уже в другую квартиру. Сабонис остался с генералом один на один, все его люди исчезли.

— Вот, теперь можно и поговорить, генерал, — произнес Сабонис, толкая стоявшего Михайлова на диван. — Посиди, в ногах правды нет, а она сегодня нам очень потребуется.

— На что ты рассчитываешь, Юрий, твоих людей возьмут очень быстро, а значит, вычислят и эту хату?

Сабонис закурил, глянул на часы.

— Моих людей не возьмут, их просто уже нет.

— Заметаешь следы, думаешь — обрубил все концы сразу?

— Думаю, генерал, думаю. Думать — это хорошая черта. — Юргис надменно улыб-нулся.

— А я тебе зачем понадобился? — в лоб спросил Михайлов.

— Не догадываешься? Ты же умный мужик, генерал. Хочу услышать подробности о твоей работе.

— Считаешь, что я все выложу?

— Конечно — у тебя выбора не будет. — Юргис достал шприц. — Знаешь, что это та-кое?

— Шприц, — просто ответил Михайлов.

— Шприц? — Сабонис засмеялся. — Это сыворотка правды, так о ней говорят в на-роде. Один укольчик — и вся информация наружу. В крайнем случае, два, но тогда ты по-сле этого точно труп. И ты это знаешь прекрасно. Я же лично против тебя, генерал, ничего не имею и убивать не стану. Мне это ни к чему. Если, конечно, расскажешь все сам. Так я тебя слушаю.

Михайлов молчал.

— Это плохо, генерал, играешь в молчанку, в героя? Кому это нужно? Подумай, генерал, хорошо подумай, жизнь так хороша, что бы отдавать ее просто так, за идею. Да и идеи сейчас в России не ценятся. Подумай.

И Михайлов думал, думал, как ему вести себя дальше. Его не смущал факт наруч-ников за спиной. Что будет лучше для дела — задержать Сабониса или позволить «вко-лоть» себе сыворотку правды, а потом рассказать нужную историю? Именно нужную, не ту правдивую, которую так хочет услышать этот мерзкий тип. План постепенно созревал в голове.