Николай Волков - Фактор силы

Тем не менее, желающих покрасоваться перед своей парой и получить призы было более чем предостаточно, впрочем, как и желающих просто побултыхаться в прохладной водичке.

С учетом того, что на всех подходах к площади стояли посты, которые пропускали в воду максимум одну пару на каждого лебедя, здесь царил жуткий ажиотаж.

Наконец, в два прата пополудни, первый лебедь был изловлен, и даже доставлен Тейлону.

Высший маг с улыбкой пожал руку первому мокрому победителю, отпустил иллюзорную птицу назад, и вручил ему идеальную копию из шоколада, в натуральную величину пойманной птицы, вместе с перечислением ему десяти тысяч далнов, и предложением вакантного места в одной из многочисленных компаний Тейлона.

После этого, член Совета объявил, что каждому, кто до полуночи сможет повторить этот подвиг, будут даны точно такие же призы, но все имеют право лишь на одну попытку Если же человек и так работает на компанию Тейлона, то победа оборачивалась для него внеочередным повышением. Ажиотаж поднялся под небеса.

Роан Нойрам был прав, когда говорил, что этот день считался самым покойным днем в году, поскольку даже самые закоренелые преступники не рисковали нарушать праздник, и присоединялись к гуляющим и отдыхающим парам. Конечно, пара карманников и несколько воров попытались, было, утащить несколько печаток и стащить целый ящик шоколада, но эти попытки были пресечены, и нарушители спокойствия отправились догуливать праздник в камеры предварительного заключения.

Чем ближе становился вечер, тем больше начинали преуспевать всевозможнейшие заведения, каждое из которых стремилось устроить свою представление, стремясь поразить посетителей, но все, кто когда-то учился в Университете, знали — главное действо, способное изумить даже самых искушенных, еще впереди, и будет ждать их за три прата до полуночи в "Тройне Диггов". Каждый прат был отведен одному из братьев, целый год старавшихся изобрести что-то новое, что способно было перевернуть все представления о возможном.

Люди любили эти представления и никто из них не задавал одного вопроса, который, наверное, стоило бы задать — почему ни один из братьев, за все эти годы, так и не нашел себе даже временной пары.

Тимур гулял по улицамгорода, наслаждаясь непривычной обстановкой, когда его окликнули. Обернувшись, он увидел Илима, идущего к нему вместе с той девушкой, с которой он видел его раньше, на "шоколадной вечеринке".

— Привет.

— Ну что, вижу, что Дебаф тебя знатно подлатала. Кстати говоря, завтра не забудь заскочить к интенданту.

— Зачем?

— По новым правилам, тем, кто не является оперативным сотрудником, но получает ранение на службе, полагается довольно солидная сумма и памятный знак. Побрякушка, конечно, не дорогая, но тем не менее из нее делают неплохую персональную защиту. В конце концов, ее делают из той пули, которая тебя чуть на тот свет не отправила.

— Мда, здесь фразу о том, что все, что нас не убивает делает нас сильнее, можно понимать буквально…

— А кто это сказал? — поинтересовалась спутница Илима.

— Ницше.

Она задумалась.

— Было бы неплохо с ним побеседовать.

Тимур усмехнулся.

— Боюсь, что он был недостаточно сильным, и умер.

— От чего?

— Если не ошибаюсь, то он долго болел, после смерти матери, и так и не смог оправиться. Дело было больше ста лет назад.

— Печально. Судя по всему, он был выдающимся человеком.

Тимур, который в то время, пока Ильта путешествовала по различным весям его мира, успел прочитать все труды Ницше, согласно кивнул.

— А что же ты один? — спохватился Илим — Неужели нет пары?

— Да нет, как то не до того было… Думал, вот, Ильту позвать, да у нее до самого вечера какие-то дела, и вечер тоже уже распланирован.

— Тогда может к нам пока присоединишься? А то мы с тобой только на работе общаемся, а вне работы я тебя и не знаю… Ты ведь не против, милая?

Милая кивнула.

— Но только если вы еще что-нибудь расскажете про господина Ницще.

Тимур рассмеялся.

— Я не против. Одному, в такой день, гулять хоть и хорошо, но не слишком весело. А кстати, где наш шеф?

— У патрона, сегодня, большие планы — многозначительно произнес Илим.

Когда Арианна открыла дверь, то замрла в восхищении.

Одетый в костюм, пошитый строго по его фигуре одним из ведущих модельеров, с идеально уложенной прической и усами, над которыми он провел втрое больше времени ем обычно, Роан производил такое впечатление, как будто весь прошлый год ставил себе лишь одну цель — поразить ее.

— Извини, что припоздал, — сказал он, входя в квартиру — просто ждал, пока на другом конце мира распустятся олины.

Он протянулей маленький букетик, за который любой из местных жителей готов был бы подписаться на рабство до конца своих дней, да еще бы и душу после смерти завещал.

Дело было в том, что олин являлся уникальным цветком, который расцветал лишь на четыре часа, глубокой ночью, и в крайне труднодоступных местах. Когда-то давно, один из Целителей открыл уникальное свойство цветка — будучи сорванным в цветущем состоянии он мог стоять в воде годами не увядая, а будучи высушенным и обработанным особым образом, каждый цветок мог повысить вдвое способность мага вмещать в себя энергию на целые сутки.

Разумеется, после этого за цветком стали охотиться все, кому не лень, но тут их ждала неудача — растение не ихело четко выраженной периодики цветения, а сидеть рядом с ним годами было невозможно.

Таким образом, подаренный букетик из двух дюжин распустившихся, слегка голубоватых, цветов мог стоить порядка сотни тысяч далнов, но подаренный женщине в День Сердец — он становился поистине бесценным.

— Роан… Где ты нашел такую красоту?

— Есть одно местечко, где, в свое время, мы проводили арест адептов одного культа, и я решил на всякий случай его проверить. Как оказалось — не зря.

— То есть ты сам его собрал?

Он улыбнулся.

— Повезло. И ты более чем заслуживаешь его. Как ты себя чувствуешь?

Арианна приняла букет, и аккуратно поставила его в воду, прежде ответить:

— Нормально. Я отдохнула. Хотя, честно говоря, не понимаю, как в мире откуда Тимур родом могут проводить операции по двенадцать и больше часов кряду. Меня уже на четвертом прате ноги держать отказывались, и если бы это не был Гром, то я, наверное, сдалась бы.

— Как он?

— Жив. С утра, даже, пришел в сознание. Поправится, а вот насколько быстро — тут не скажу.

— Хорошо. Когда поправится, у меня будут…

— У тебя не будет к нему вопросов. Я уже дала их все, и поверь, та тайна, которую он скрывает — тайна личная, и никому не повредит. В особенности, если ты научишься доверять его мнению, и начнешь спрашивать у него совета. Просто поверь, я сама так собираюсь начать делать.