Джилиан Рубинстайн - Космические демоны

- Тот, у кого пистолет, может попасть прямо в игру и вести охоту на демонов. Игра реагирует на ненависть. Если ты можешь себя самого возненавидеть, пистолет поможет тебе попасть в игру.

- Возненавидеть? И я должен выстрелить в себя из этой штуки? посмотрел на него Марио с недоверием. - Брось, старик, я тебе не верю. Ты мне покажи.

Он вроде бы приготовился отдать пистолет, а потом передумал.

- Я не могу тебе показать, - сказал Эндрю.

Его ладони слегка вспотели.

"Что-то я нервничаю. - подумал Эндрю. - Что-то не так". На секунду он повернул голову, и ему показалось, что что-то находится позади него. Но там ничего не было. Он пристально поглядел на Марио.

- У меня не получается. Я что-то не могу возненавидеть себя в достаточной мере, - продолжал он.

Воздух между ними трепетал. Эндрю лихорадочно искал способа, чтобы Марио возненавидел себя и случайно не почувствовал бы ненависти к нему, Эндрю.

"Иначе я останусь там навеки". - думал он.

Он решил польстить Марио.

- Ты великий ненавистник, - сказал он. - Мне кажется, один из самых великих.

- Точно, - сказал Марио с гордостью. - Нет ни одного человека в этом паскудном мире, кого бы я ни ненавидел.

- И себя тоже?

- Уж конечно.

- Не может быть! - схитрил Эндрю.

Глаза Марио сверкнули, а затем сделались как щелочки.

- Тогда смотри!

Он приставил пистолет к голове и закрыл глаза. Несколько мгновений пронеслись в тишине. Воронка кружилась. Эндрю часто моргал и вертел головой. Сердце у него глухо стучало. Ничего не происходило. Марио опустил пистолет.

- В чем дело? - спросил Эндрю.

Его голос удивил его самого. Он звучал непохоже.

- Заткнись, - сказал Марио свирепо. Он снова приставил пистолет к голове. - Если ты мне врешь, то я тебя растерзаю, - пригрозил он.

Он приблизился к экрану, стал постукивать по рамке ногтями. Он сгорбился, тело его напряглось, он что-то бормотал себе под нос.

- Ты что делаешь? - прошептал Эндрю через некоторое время.

Ответа не последовало, но голос Марио стал чуть громче. Эндрю прислушался, испытывая смешанное чувство стыда, ужаса и восторга.

- Ты уродина, ты поганый макаронник, итальяшка, ни на что не годный петрушка, лучше бы тебе родиться мертвым!

Он повернул лицо к Эндрю. Увидев это напряженное, искаженное ненавистью лицо, Эндрю отскочил в сторону, но Марио целился не в него. Он крепко прижимал пистолет к своему собственному лбу. Глаза его были открыты, и Эндрю увидел в ни выражение одновременно и боли, и торжества. Сверкнул выстрел. Воронка взвизгнула. Марио исчез.

Эндрю подбежал к экрану и заглянул в него. Он увидел маленькую фигурку, вращающуюся в воронке, увидел, как образуется поверхность скалы и как Марио направляется к ближайшему туннелю.

Это было почти что непереносимо. Снова и снова Эндрю казалось, что Марио не замечает демона, подползающего к нему сзади, и снова и снова он оборачивался в самый последний момент и уничтожал его. Наконец последний демон взорвался оранжевым пламенем и вершина скалы показалась под звездами.

Эндрю только успел пожалеть, что он не был там, как Марио оказался рядом с пистолетом в руке.

Тут же на экране напечатались слова: "Поздравляем аса, охотника на демонов, показания уровня 200000".

- Здорово, - сказал Эндрю, отворачиваясь от Марио, чтобы он не увидел одобрения и облегчения в его глазах.

Лицо Марио стало живым. В первый раз за все время Эндрю увидел на нем подобие улыбки.

- Ну, старик, - сказал он Эндрю, - это да! Это действительно нечто.

- У тебя действительно был хороший уровень. Но не высший.

- А кто достигал выше? Спорим, я перекрою!

- У нас было 250000, - сказал Эндрю. - Но нас было трое. Если б мы с тобой были вдвоем, мы бы достигли миллиона. Ты меня туда встрели, а потом давай сам за мной.

- Мне надо ненавидеть тебя и стрелять?

- А ты понятливый. Да, именно так.

Марио засмеялся. Смех его звучал неприятно.

- Ну, на моей улице праздник! - сказал он. - Ты испорченное богатенькое насекомое!

Волна ненависти и презрения ударила Эндрю в живот. Он только вдохнул воздух, а воронка уже кружила его. Он увидел выстрел, последовавший тут же за первым, и сразу увидел Марио, влекомого вслед за ним. Оба они провалились в космическое пространство. Оба вместе нырнули в туннель. Эндрю поручил второй пистолет из руки Марио. Началась великая битва с демонами.

Когда они вновь появились в комнате, на экране вспыхивало 400000. Эндрю трясло, и голова у него болела от шума игры. Глаза Марио горели лихорадочным блеском на его бледном лице. Рука, сжимавшая пистолет, дрожала. Он поворачивал голову из стороны в сторону.

- Я все еще что-то вижу. Кажется, демоны ползут за нами вслед.

Эндрю быстро повернулся, но ничего не увидел. Потом ему показалось, что он видит космического демона справа, но это оказалось лишь отражение Марио в зеркале. Глаза их встретились, и они пристально поглядели друг на друга.

- Фантастическая игра! Что ли, сыграем еще? - сказал Марио.

- Завтра, - сказал Эндрю. - Я не хочу, чтобы мама знала. А она через минуточку поднимется сюда.

Марио подумал. Потом кивнул.

- Встречу тебя возле школы. Пока!

Мама все еще говорила по телефону, проходя мимо, он услышал:

- Но как мне сказать об этом Эндрю?

"Сказать Эндрю? Что сказать Эндрю?"

Его застывший разум пытался внушить ему, что что-то было неблагополучно. Но он не мог понять, что и почему. Он пошел в кухню, а слова эти, почти лишенные смысла, эхом повторялись в его мозгу. Он поставил чайник, взял пакет шоколадного печенья из буфета, приготовил себе кофе и сразу съел пять печеньев. Когда он жевал шестое, он услышал легкий звон - это была положена на рычаг телефонная трубка.

- Эндрю, кто этот мальчик, что прошел только что?

Марджори вошла в кухню. Вид у нее был грустный.

- Так, знакомый.

- Он учится в твоей школе?

- Нет. Он раньше учился в моей.

- У него грубоватый вид, милый. - решилась она наконец.

"Грубоватый! - подумал Эндрю. - Слабо сказано".

Он пытался сообразить что-то своими замороженными мозгами и успокоить ее каким-нибудь образом.

- Он интересуется компьютерами. - сказал он. - Я разрешил ему воспользоваться нашим.

- Надеюсь, он его не сломает. Он что, иностранец?

- Я не знаю. По-моему, нет. Он говорит вполне как австралиец.

- Он очень черный. Как его зовут?

- Марио Ферроне.

- Это итальянское имя. Он, должно быть, итальянец.

- Да какая разница? - возразил он. "Чудно, - подумал он. - Я почти что готов защищать Марио".

Ему показалось, что Марджори хочет что-то сказать и боится сказать не то, что нужно.

- Папа придет к обеду? - спросил Эндрю, чтобы сменить тему.

Марджори помолчала, прежде чем ответить.

- Он уехал в Сидней на недельку.

- Почему же он ничего не сказал?