Леонид Панасенко - Место для журавля

— Пленку?

— Негатив с видом разрушенной крепости. Мой брат руководил первой экспедицией… Он сфотографировал руины. Но только спустя год после трагической смерти брата я получил негативы и передал их вашему старшему сыну Артуру Валуа. Так, фотографии крепости оказались в ваших руках, профессор. Не скрою, моя личная заинтересованность в создании третьей экспедиции велика.

— Велика? Вы ее инициатор!

— И я же отвечаю за безопасность. Увы, надлежит вернуться в таверну и известить местную полицию о том, что здесь произошло. Зовите Прайда, мы возвращаемся.

Черная кособокая фигура проводника появилась у порога двери тотчас, как только Жак Валуа позвал его. Холодные, как у рептилии, глаза Прайда уставились на мертвого владельца хижины.

— Неужели сдох старый хрыч? Сдох. Иначе и не могло быть. Верно, Генри?

— Да, — ответил профессор Морис Валуа. — Сделано чисто. В делах вы все так же прилежны, Гельмут.

— О, нет. — Омерзительный старик покачал головой, коротко, хрипло вздохнул и закрыл блеснувшую вставленными зубами пасть с такой силой, что показалось, щелкнув, захлопнулся капкан. — О нет, Генри, последние годы с клиентами работали мои сыны. Мои сыны боролись за идею и за идею погибали! У меня остался только один сын. Последний из рода Прайдов… Твои люди, Генри, наконец-то, подняли со дна озера золото и документы нашей партии. Ты правильно сделал, что поспешил. Было слишком много желающих раскрыть тайну затопленной крепости. Глупцы! Они не имели представления, с кем имеют дело. Люди падали со скал, люди распарывали себе животы об острые камни, люди погибали в волнах озера лишь потому, что проводники добавляли в баллоны аквалангов немного иприта. В течение многих и многих лет мы — Прайды умело охраняли все, что было спрятано нашей партией на дне озера в сорок пятом году… Сколько глупцов отправилось на тот свет! Люди погибали, а вместо них появлялись призраки. У призраков липкие руки и дурно пахнет изо рта. Когда я встречаюсь с ними, у меня начинает болеть голова. Теперь, Генри, никто и ничто не помешает тебе создать вирус, который поставит неполноценных на колени.

— Да, но остался свидетель, — холодно заметил Клифт, — приемная дочь Пауэрса.

— Ах, эта! — Глаза Прайда налились стеклянным блеском. — Она родилась рыбой… Видели, как она прыгнула с утеса в озеро? Ганс, мой мальчик не умеет плавать и поэтому не может поймать дочь Пауэрса, но я сам поймаю ее и вы поможете мне… Ха-ха-ха. И появится еще один призрак!

— Стоит ли преследовать девушку, если дело завершено? — еле сдерживаясь, заметил Жак Валуа.

— Молодой человек, — лицо проводника побурело от прилившей крови. — Сентиментальность загубит любое дело. Мы сметем все, что нам мешает и возродим великое государство! Вот только призраки — когда я встречаюсь с ними, у меня начинает болеть голова.

— О призраках поговорим в таверне. Ведите, Прайд, — заметив одобрительный кивок Клифта, приказал профессор Морис Валуа.

Для спуска к таверне проводник выбрал другую дорогу, он знал ее хорошо и, несмотря на наплывающий с озера туман, ковылял с такой уверенной поспешностью, что профессор и его спутники отставали; тогда Прайд останавливался и, не оборачиваясь, ждал их. Услышав за своей спиной шум шагов, он вновь продолжал путь.

— Отец, что происходит? — поддерживая профессора под руку, спрашивала Маргарита. — Клифт вовлек нас в игру?

— В опасную игру… Будь наготове, Жак, видишь, впереди заросли.

— Вижу, отец!

Жак, чьи симпатии были на стороне инспектора Клифта, понимал всю меру опасности. Возможно, Прайд ведет их в логово тех, кто добыл со дна озера ящики, и тогда схватка неизбежна. Омерзительный старый убийца! Он — как подбитый грязный ворон, которого Бур Клифт гонит впереди себя, вот-вот наступит на него кованым ботинком и раздавит. Спеши, спеши, ворон, к своей гибели!

Проводник свернул с тропы. Впереди под трепещущей от ветра черемухой, у трех гранитных плит, холодных и влажных, привалившись к одной из них спиной, сидел человек в резиновом плаще и берете. Его глаза, неподвижные, тусклые, были направлены вверх, где над сырыми скалами тяжело ворочались тучи.

— Ганс! Сын! — Косматая голова Прайда затряслась, как лист на омертвевшем комле. — Га-анс!

Но лишь ветер заныл в скалах со свирепой угрозой, — никто не отвечал безумному старику.

Бур Клифт склонился к убитому Гансу, провел ладонью от спины к затылку и легким рывком, как вытаскивают занозу, вытащил из шеи трупа узкое лезвие стилета. В большой руке инспектора стилет казался игрушечным.

В глазах проводника сверкнула искра чудовищной злобы, сверкнула и угасла. И он ответил на вопросительный взгляд Клифта с совершенным равнодушием:

— Да. Дамский. Дочь Пауэрса убила моего сына.

Когда инспектор и Жак Валуа подняли тело, из кармана плаща выпало черное с серебряными застежками портмоне. Маргарита подняла его и машинально протянула проводнику.

— Нет. — Прайд оттолкнул руку девушки. — Передай это профессору… Возьми, Генри. Мне уже не понадобятся документы. Я умер.

Возле таверны вернувшуюся экспедицию встретили репортеры. Защелкали затворы фотоаппаратов. Толпа газетчиков влилась вслед за печальной процессией в таверну. И тогда из черного лимузина, стоявшего отдельно от остальных автомашин, вышли двое. В одинаковых плащах, в одинаковых шляпах они имели вид столь официальный, что опытные репортеры, как только эти двое появились в таверне, безошибочно узнали в них полицейских.

— Позвольте! Это же сам инспектор Пфайфер! — воскликнул кто-то.

— Дело сенсационное! — подхватил другой.

И волна людей тотчас хлынула к полицейским. Вновь защелкали затворы, засверкали огни вспышек. С высоты своего немалого роста Пфайфер что-то сказал подчиненному. Тот, с трудом пробившись к Буру Клифту, пригласил его в отдельную комнату, где, минуту спустя, отдуваясь, появился и сам Пфайфер.

— Здравствуйте, коллега, — первым, весьма дружелюбно произнес он. Но если голос, которому Пфайфер мог придать любое звучание, был мягок, то взгляд маленьких глаз скользил по атлетической фигуре Клифта с некоторой долей опасения, но нагло и цепко. — Здравствуйте, коллега, — повторил полицейский. — Не думал, что ваше ведомство предпочитает шумиху. Ну зачем, зачем, я вас спрашиваю, эта толпа, этот назойливый народишко? Чего добились? Согласен. Гельмут Прайд военный преступник… Зачем же кричать на весь мир? Не лезьте не в свое дело. Хорошо. Мы разберемся с Прайдом… Предупреждаю, организованная вами экспедиция должна убраться с озера.

— Причина?

— Предположим — смерть молодого Прайда.

— Весомая причина, — Клифт иронически приподнял шляпу. — А я предполагал, что у вас имеется официальное письмо, запрещающее профессору Морису Валуа проводить изыскания.