Михаил Тырин - Новогодний Дозор. Лучшая фантастика 2014 (сборник)

– Ну, а теперь – о нас, об эр-восемьдесят, – наконец-то добрался до сути Терентьев. – Мы – эксперты по крушениям кораблей. Когда техника чужих внезапно перестает работать и корабль гибнет, наша задача – осмотреть все, что от корабля осталось, если там вообще что-нибудь осталось, и установить причину крушения. Вот так-то, братец-шуруп. Причем на месте крушения мы обычно появляемся как бы случайно – мы же по документам интенданты, не забыл? И изучаем все втихаря, без помпы и фанфар, а наоборот, в личинах презренных шурупов, тыловых крыс, жиреющих по продуктовым складам, пока тут у них люди гибнут. Впитывай, наслушаешься еще, гарантирую. Отращивай бегемотью кожу.

Терентьев сердито воткнул вилку в остатки бризоли и мрачно отправил последний кусочек в рот. Видать, подобные наезды со стороны флотских действительно не были редкостью и достали беднягу Терентьева по самое не могу.

– Впрочем, кожу ты таки отрастишь, причем быстро, это я тоже гарантирую, – пробубнил он, по-прежнему жуя.

– Почему вы в этом уверены? – спросил Виталий чуточку виновато.

Он вспомнил, как сам еще сегодня думал о капитане-шурупе, и ему стало стыдно, хотя он не мог знать кто этот шуруп на самом деле и чем занимается.

– Тебя придирчиво отбирали, в том числе и по психологическому типу. Вас вообще вели со второго курса, шестерых из всего потока подходящих. Выбрали тебя.

– Оказался лучше прочих? – поинтересовался Виталий без особых угрызений совести. Ясно же, что так и есть.

– Ну, в общем, да. Пилот ты неплохой, но не супер. Инженер получше, но тоже пока не предел мечтаний. А вот по сумме ты пятерку однокашников своих заметно обскакал. Собственно, решение было принято еще в прошлом году, вопрос оставался только в том, доучишься ты или нет. Молодец, доучился.

Виталий помолчал, прикидывая – стоит поинтересоваться, кто входил в отвергнутую пятерку, или не стоит. Решил, что не стоит.

Самое смешное, что Терентьев в это время размышлял в точности о том же – спросит стажер об остальных пятерых кандидатах в R-80 или не спросит. По идее, не должен был спросить.

Виталий не спросил и, сам того не зная, заработал еще один плюсик в формирующееся личное дело. Спросил он несколько о другом, но этот вопрос Терентьев как раз и сам собирался особо осветить.

– Скажите, мастер, – впервые обратился Виталий к нему как велено, – а зачем был тот маскарад в актовом зале, с выходом на сцену вместе с будущими семеновцами? Только чтобы остальные поверили, будто я туда и распределюсь?

– Ну а для чего еще? – пожал плечами Терентьев.

– Но все равно некоторые видели, как я ухожу с вами, а вовсе не с семеновцами. Которые, кстати, остались на бал, в отличие от нас. Да и сами семеновцы – они ж не слепые…

– Да неважно, – вздохнул Терентьев. – Ну, запомнит несколько человек из двух тысяч, что на самом деле ты не к семеновцам попал, ну и что? Остальные-то без малого две тысячи так и останутся в неведении. И это правильно. С однокашниками ты встречаться, кстати, будешь часто, и чаще всего как раз с гвардейцами. Только былого уважения ты от них уже не дождешься. Потому что шуруп. Но и это тоже для нас правильно, понимаешь? Противно, несправедливо, злит – но правильно! В конечном итоге оно работать только помогает.

– А, хрен с ним со всем, – махнул рукой Терентьев через минуту, и Виталий испугался, что мастер сейчас нальет еще коньяку, тем более, что он действительно потянулся к бутылке, но открывать ее не стал, а поднялся на ноги. – Основное я тебе рассказал. Прибирай посуду и пошли к старту готовиться. Тебе теперь жить в постоянном цейтноте. О чем еще хочешь спросить – на ходу спрашивай, это сейчас твоим основным занятием будет – впитывать информацию. Ну?

– Хотел узнать, почему, если почти все запчасти кораблей инопланетного происхождения и отказывают по непонятным причинам, их тем не менее рискуют использовать?

– Ответ простой, – без запинки пояснил Терентьев. – Процент отказа судовых систем, сделанных чужими, в разы, в десятки раз ниже, чем у человеческой техники. Строй мы корабли сами – крушений было бы неизмеримо больше. Математика, чистая математика.

– Почему же тогда корабли целиком не делают из чужой комплектухи?

– Видишь ли, – сообщил Терентьев не без сарказма, – артефакт чужих в виде банального сральника для хомо сапиенс пока в космосе ни разу не обнаружен. Да и с кухонной автоматикой у чужих туговато – пригодной для нас, я имею в виду. Согласись, однако, что это не причина отказываться от постройки космических кораблей, а что до частых аварий нашей техники – так аварию унитаза пережить, в общем-то, легче, чем отказ реактора или глюки навигатора… Посуду – в раковину пока, потом вымоешь.

Виталий послушно свалил приборы в мойку, не забыл захлопнуть крышку и поспешил за мастером (надо думать о Терентьеве именно так) в рубку.

– Но все равно, – продолжал мучить его вопросами Виталий. – Неужели четверых человек достаточно, чтобы расследовать все катастрофы? Тем более что один, как я понял, – начальство и сидит безвылазно в штабе…

– В норе, – поправил вдруг Терентьев. – То, что ты называешь штабом, мы зовем норой. И нора наша – на обратной стороне Луны, на базе Королев-джи. Продолжай!

– …тем более что один безвылазно сидит в норе, второй вообще политик, если я правильно понял, третий… – Виталий на миг запнулся. – Третий – желторотый юнец, если разобраться. И получается, что работает, по сути, только один – вы. Один эксперт на весь флот и все в придачу вооруженные силы? Не верю.

– Во-первых, с тем количеством аварий, с каким имеют дело флот и вооруженные силы в целом, справляется и один эксперт, – спокойно уточнил Терентьев. – А во-вторых, если мы в тебе не ошиблись, а мы ошибаемся редко, ты быстро перестанешь быть самокритичным желторотым юнцом и станешь ценным помощником единственного эксперта, а там вскоре и сам превратишься в эксперта. У тебя и шансов-то других нет. Ну а в-третьих…

Терентьев неожиданно замолчал, словно не мог с ходу решить – посвящать Виталия в какие-то свои тайные помыслы или нет. К счастью, решил посвятить, потому что обратное было бы для Виталия на данном этапе большим разочарованием.

– Ладно, скажу, но это – в особой степени не для прессы, поскольку не наша епархия. Пару раз на моей памяти у нас изымали образцы и забирали вполне успешно развивающиеся дела. И оба раза это касалось артефактов, которые я бы скорее отнес к оружию, чем к корабельным системам. Из чего несложно заключить, что существуют и другие подобные группы, по крайней мере, почти наверняка где-то орудуют наши коллеги, эксперты-оружейники.

– А обратное происходило? Чтобы чьи-нибудь дела передавали вам?