Джордж Мартин - Башня из пепла (сборник)

«…И берегись двуногого кровь пролить» был номинирован на премию «Хьюго» в разделе «Лучший рассказ 1974 года», «Шторм в гавани ветров» тоже. На «Биг Маке», международном конвенте 1976 года в Канзасе, обе новеллы почти одновременно проиграли (первая — Ларри Нивену, который тут же уронил и разбил свою награду, а вторая — Роджеру Желязны). На следующий день, при помощи и поддержке Гарднера Дозуа, вооружившись кувшином дешевого белого вина, оставшегося после вчерашнего празднования, я устроил свою первую вечеринку для тех, кто не получил премию «Хьюго», в своем номере в отеле. Она оказалась самой веселой на конвенте и в последующие годы стала традицией, хотя совсем недавно какой-то насмешник заявил, что ее следует переименовать в «Вечеринку номинантов премии “Хьюго”».

«Каменный город» впервые был опубликован в «Новых голосах в научной фантастике», антологии в твердой обложке, которую я редактировал для Макмиллана в 1977 году, но его корни уходят в международный конвент 1973 года в Торонто. Джон У. Кэмпбелл-младший, который на протяжении многих лет был главным редактором «Аналога» и «Эстаундинга», умер в 1971-м, и издатель «Аналога», Конде Наст, учредил в его честь новую награду, которую должен был получить лучший молодой писатель, ставший популярным за последние два года. В первый раз, когда присуждалась награда, я стал одним из финалистов вместе с Лизой Таттл, Джорджем Алеком Эффинджером, Рут Берман и Джерни Пурнелем. Премия присуждалась путем подсчета голосов читателей и вручалась на конвенте в Торонто вместе с премией «Хьюго», как следующая за ней по значимости.

Моя номинация меня сильно удивила и одновременно привела в восторг, хотя я и знал, что у меня нет ни одного шанса получить награду. И был прав. Первую премию Кэмпбелла увез домой Пурнель, хотя Эффинджер получил почти столько же голосов и ему выдали свидетельство о втором месте — единственный раз в истории. Не имею ни малейшего понятия, какое место занял я, но тогда было важно, что меня назвали среди претендентов на премию.

Позже, на вечеринках, я говорил паре издателей по имени Дейв, что необходимо создать антологию, посвященную новой премии, ведь существуют же антологии «Хьюго» и «Небьюла». Разумеется, меня интересовала возможность продать свои произведения; в 1973 году я еще не выбирал издателей. И я получил больше, чем мечтал. Оба издателя по имени Дейв согласились, что это отличная идея, и предложили мне такую антологию составить. Я возразил: «Я никогда не составлял антологий». На что они ответили: «Вот пусть эта и станет первой».

Так и произошло. Мне потребовался целый год, чтобы продать «Новые голоса» (издателю по имени Эллен), и еще два, прежде чем все мои авторы предоставили обещанные рассказы. Вот почему антология, в которой представлены произведения номинантов на премию Кэмпбелла 1973 года, появилась только в 1977-м. Впрочем, с одним из авторов у меня не возникло никаких проблем. Поскольку я являлся одним из номинантов, то продал свой рассказ самому себе.

Знание того, что издатель не отвергнет твое творение, что бы ты ни написал, дает некоторую свободу. С другой стороны, это накладывает определенные обязательства. Ведь ты же не хочешь, чтобы читатели подумали, будто ты навязываешь им какую-то дрянь. «Каменный город» возник именно из такой свободы и обязательств. И хотя рассказ является одним из главных в моей будущей истории, он немного отличается от остальных. Мне хотелось приправить его идеями Лавкрафта и Кафки, а также показать читателям, что, когда мы оказываемся достаточно далеко от дома, здравый смысл, причинные связи и физические законы Вселенной начинают действовать иначе. И тем не менее «Каменный город» лучше всего отражает мечты того мальчишки, что лежал на траве на берегу Килл-Ван-Калла и смотрел на Орион. Не знаю, удалось ли мне в каком-нибудь из моих произведений изобразить огромность космического пространства или неуловимое «ощущение чуда» лучше, чем здесь.

В 1977 году появился новый журнал фантастики «Космос», главным редактором которого стал Дэвид Дж. Хартвелл. Дэвид попросил меня написать рассказ, и я с удовольствием согласился. Если «Злоцветы» кажутся немного холодными, возможно, это потому, что рассказ стал моим первым произведением, которое я написал, перебравшись в Дубьюк, штат Айова, где зимы гораздо более суровые, чем те, что мне довелось пережить в Чикаго. В следующие годы я написал несколько рассказов, на которые меня вдохновили песни. «Злоцветы» из их числа. (Тот, кто назовет мне песню, которая стала поводом для написания, получит… ничего он не получит.) Хартвеллу рассказ понравился настолько, что иллюстрация к нему появилась на обложке четвертого номера «Космоса». К несчастью, он же стал и последним. (Не по моей вине.)

Я отправился в Дубьюк весной 1976 года, чтобы преподавать журналистику в небольшом католическом женском колледже. Хотя моя писательская карьера развивалась удачно, я все еще зарабатывал недостаточно, чтобы полностью себя содержать, а шахматные турниры постепенно прекратились. Кроме того, в 1975 году я женился, и моя жена еще училась в колледже. Место в колледже Кларк казалось мне идеальным решением всех проблем. Я полагал, что у меня будет два-три часа в день, ну, четыре. И останется вторая половина дня на мое творчество. Ведь так?

Тот, кто когда-либо работал преподавателем, сейчас, наверное, громко хохочет. В действительности преподаватели заняты гораздо больше, чем это кажется на первый взгляд. Да, вы находитесь в классе всего несколько часов в день… но нужно готовиться к занятиям, писать лекции, проверять работы, в том числе контрольные, присутствовать на заседаниях комитетов, изучать учебники, встречаться после занятий со студентами. Поскольку я преподавал журналистику, предполагалось, что я должен заниматься еще и школьной газетой, которая называлась «Курьер». Это оказалось интересно, но у меня постоянно возникали проблемы с монахинями, поскольку я отказывался выступать в роли цензора.

Вскоре обнаружилось, что у меня нет ни сил, ни времени, которое я мог бы посвятить писательскому труду, и, если я хочу что-нибудь написать, следует воспользоваться длинными летними каникулами и более короткими — на Рождество и Пасху.

Рождественские праздники 1978–1979 года оказались самым продуктивным периодом из тех лет, что я провел в колледже Кларк. За несколько коротких недель я написал три совершенно разных рассказа. «Путь креста и дракона» — научная фантастика; «Ледяной дракон» — сказка и фэнтези; «Короли-пустынники» — ужасы в научно-фантастических декорациях. Все три рассказа включены в этот сборник. Я коснусь «Королей-пустынников» и «Ледяного дракона», когда мы до них доберемся. Что же до «Пути креста и дракона», это, вне всякого сомнения, мой самый католический рассказ. Несмотря на то что меня воспитали в канонах римско-католической церкви и я ходил в католическую начальную школу, я отошел от религии, когда поступил в Северо-Западный университет. Однако, оказавшись в окружении монахинь и юных католичек, я вдруг задумался над тем, какой могла бы стать католическая церковь там, среди звезд.