Еремей Парнов - Собрание сочинений в 10 томах. Том 7. Бог паутины: Роман в Интернете

Гробников, у которого голова пошла кругом, совершенно запутался в лабиринте подробностей. Лишь упоминание прецентральной области соотнеслось у него с двигательной функцией, из чего он и заключил, что левое полушарие фактически умерло еще при жизни вождя. Большие разрушения охватили и правое, затронув теменные области, височные извилины и еще что-то.

— Речь идет об общем атеросклерозе, — закончил Мирзоянц, — аорты, венечных артерий сердца и других, с преимущественным поражением мозговых сосудов. Местами они полностью закупорены, что и вызвало нарушение обращения крови и лимфы. Отсюда тяжелейшие приступы с потерей речи.

— И такой человек управлял государством!

— В том-то и дело, что высокие компенсаторные свойства мозга Владимира Ильича позволили ему продолжать работу. Не забудьте, что вскоре после второго приступа, в январе — начале февраля двадцать третьего года, он смог продиктовать свои статьи «Как нам реорганизовать Рабкрин», «Лучше меньше, да лучше», «О придании законодательных функций Госплану» и историческое «Письмо к съезду», — Мирзоянц с видом победителя вскинул подбородок и опустил веки: мол, так-то! Затем бережно вернул на место муляж и, как опытный лектор, вернувшись к исходным тезисам, наметил ближайшую перспективу:

— Результаты сравнительного изучения мозга Ленина и других выдающихся деятелей представляется возможным в надлежащей мере оценить на основе компьютерного морфометрического анализа.

Ради одного этого стоило перетерпеть головную боль, которой отозвался собственный, Федора Лукича Гробникова, перегруженный лавиной невразумительной информации, мозг.

«Куда мне до выдающихся деятелей», — подумал он, явно недооценив свои компенсаторные дарования.

— Так кто у вас ведает компьютерными анализами, Карен Нахапетович? — вопрос был поставлен по обыкновению конкретно и кратко. — Мне бы хотелось с ним побеседовать.

— Профессор Серов Анатолий Милентьевич. Я дам его координаты.

— Очень меня обяжете и спасибо за все.

— А музей?

— Отложим до следующего раза.

На улицу он вышел в легком потрясении, как из дурдома, где навещал хорошо знакомого, но не слишком близкого человека. Грохочущая автострада ударила в ноздри бензиновым перегаром. Прямо на тротуаре с лотка продавали экзотические фрукты: почти черные глянцеватые авокадо, косматые кокосы, золотистые манго. Поразило обилие прохожих в разгар рабочего дня.

Только у спуска в метро Гробников сообразил, что забыл вызвать служебную машину. Уж это-то как-нибудь можно пережить. Раскаленное небо над Курским вокзалом пылало полуденным зноем. Слишком многое открылось в новом, жестко проникающем свете без иллюзорных полутонов.

Это называлось «погулять» в киберпространстве. Иногда такие прогулки продолжались до поздней ночи. Жемайтис прав: паутина затягивала почище любого наркотика. Открывая окно за окном, Андрей погружался в такие глубины, о которых едва ли догадываются мирные обыватели, коротающие свой досуг у домашнего телевизора.

Им и в голову не могло прийти, что разбросанные по миру анонимные пользователи «считывают» с домашних страниц (WWW) подробную инструкцию по изготовлению самодельной атомной бомбы с полным набором схем и чертежей, начинающие террористы постигают азы пиротехники, а последователи Адольфа Гитлера изучают библию национал-социализма применительно к конкретным условиям.

Виртуальная реальность — не иллюзия, не потустороннее Зазеркалье. Подобно параболическому рефлектору, она собирает в ослепительный фокус все помыслы человечества, не знающие границ. Безудержный взлет в поднебесье оборачивается низвержением в ад. К породе Homo sapiens, не исключая себя, Андрей питал холодную неприязнь. Он часто вспоминал свои первые дни в школе, восстанавливая размытые лица одноклассников. Законченных предателей и подлецов набиралось едва ли не треть. Подлинный разум и не ночевал в их коротко подстриженных головенках.

Все связи оборвались после выпускного вечера. Случайно узнав, что в позапрошлом году давний сосед по парте в состоянии наркотической ломки выбросился с седьмого этажа, Андрей не ощутил ни малейшего сожаления. Экстренное сообщение по электронной почте о том, что какой-то хмырь громогласно заявил о своем намерении удавиться, вызвало в памяти расплывчатые, как пряди тумана, черты однокашника.

Предложение подключиться к спасательной акции Ларионов проигнорировал: «Бессмысленная затея, разве что перевести двадцать баксов на «косячок»…»

В FidoNet [22] Сеть для друзей. не предусмотрена своя служба доверия, но когда, будто вопль в ночи, в сеть ворвался сигнал голландца Питера Мооррена, она содрогнулась в узлах и ячейках, впервые ощутив свою общность и целостность.

Решив уйти из жизни, двадцатилетний студент-наркоман из Делфта послал прощальный привет постоянным участникам электронной телеконференции нумизматов, завещав собратьям распорядиться его скромной коллекцией серебряных талеров.

Кто мог ожидать, что на трагический сигнал откликнутся не только любители старинных монет, но десятки и сотни фэнов самого разнообразного профиля: ловцы бабочек и мотоциклисты, приверженцы игрушечных железных дорог и цветоводы, почитатели научной фантастики, яхтсмены и даже альпинисты-восьмитысячники.

— Я возьму тебя с собой на Канченджангу, Питер, и ты увидишь, как невообразимо прекрасен мир, — передал Найджил Хорн — «тигр снегов» из Мельбурна.

Стихийно возник «круглый стол», или «пленарная конференция», как ее окрестили сами участники, где каждый считал своим долгом обратиться к Мооррену лично. Количество желающих превысило возможности телекоммуникации в реальном времени, и тогда, с чьей-то подачи, прозвучал призыв братства, вобравший множество голосов:

— Не делай этого, Питер! Мы любим тебя!

И когда на другой день он заслал сообщение, что до глубины души тронуттаким проявлением сочувствия и навсегда отказывается от попытки самоубийства, маленький Делфт, славный своим фаянсом, захлестнул гимн ликования, закодированный в энергетическом ливне. По электронной почте поступило четыре тысячи двести сорок шесть приветствий.

Андрей получил адресв FidoNet шесть лет назад. Система привлекала демократизмом, довольно широкими возможностями и полной халявой для виртуальных первопроходцев из доживающего последние дни Союза. Первый выход состоялся через Таллинн, который не только обрелвторое «н» в написании, но и сделался столицей суверенного государства.

По-своему знаменательно, чтоСеть для друзей заявила о себе в роковой 1984 год оруэлловского романа, когда американский хакер (в самом положительном смысле) Том Дженнингс предложил использовать персональный компьютер с модемом для приятельского общения. Сам принцип ничем не ограниченных, свободных контактов явился вызовом тоталитаризму во всех его проявлениях. Возможно, Том и ознакомился с пророческой статьей Андрея Амальрика «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года», а уж Джорджа Оруэлла читал наверняка, но не преследовал никаких политических целей. Воистину не дано предугадать, где и как отзовется вещее Слово.