Сергей Саканский - Тарас Балашов. Виртуальный любовник

— И что с крысой?

— Она не умерла, — уклончиво ответил он.

— Она выздоровела? Совсем?

— Да. Но ей пришлось немного полежать в реанимации.

— Отменно! — сказал Серый, чувствуя, как в голове снова кружится шар.

— Я все сделаю сам. Отвезу тело. И укол, пожалуй, сделать надо будет уже там. Трупное окоченение, понимаешь. ли…

Это было последнее, что он слышал, всем своим существом утягиваясь в этот вращающийся огненный шар.

В квартире на Соколе Серый очнулся уже окончательно, впервые за последние дни оставшись один. Он долго стоял перед зеркалом и рассматривал настоящего Тараса Балашова. Перед ним было другое лицо. Он не мог этого объяснить, но Тарас в зеркале, был не совсем тот Тарас, которого он видел раньше.

Оказывается, то, что мы видим, вообще — иллюзия, обман. Каждый человек видит мир по-своему. Бурышев был теперь немного другим, да и все лица, которые он знал — тоже. Включив телевизор, он обнаружил другого президента страны, других певцов, хотя имена у них были те же самые. Странно, что он не подумал тогда о Наталье, о том, что и она — цель всей этой операции — могла также выглядеть иначе в глазах этого нового человека…

Просто он был увлечен своими ощущениями, изучением самого себя. Не Влад, конечно, не футболист. Крепкие ноги: он на самом деле дружил с велосипедом. Лицо не смазливое, но мужественное и умное. Длинные музыкальные пальцы. Серому вдруг пришла в голову странная мысль. Он откинул крышку с пианино, доставшегося от прошлых жильцов, и просто забарабанил пальцами по клавишам. Получилась какая-то стройная мелодия. Интересно, что еще унаследовало это тело?

Медлить больше было нельзя. Влад уже наверняка узнал о его смерти. В этот самый момент он уже мог волочь Наталью в Измайлово, чтобы уверенно и спокойно, безо всяких там жалюзи…

Серый раскрыл компьютер и ответил на запрос Натальи, посланный через форму.

«Простите, что отозвался не сразу: был в отъезде. Вы вполне доходчиво объяснили произошедшее между нами недоразумение. Мне крайне неловко за грубость, которую я допустил к Вам, и я испытываю непреодолимое желание загладить свою вину. Например, бокалом хорошего вина в хорошем ресторане в самое хорошее (удобное для Вас) время. Не обращайте внимания на каламбур: оно само собой получилось. Что касается моей прозы… Вы меня просто в краску вгоняете. Неужели Вам, профессионалу, есть что о ней сказать? Так скажите же! Я в нетерпении жду.

Искренне Ваш и с глубоким почтением,

Тарас Балашов.»

Вечером пришел ответ:

«Вы не представляете, Тарас, с кем я сейчас сижу в кафе. С тем самым Вашим тезкой! Хочется улизнуть, да неудобно как-то.»

Серый отписал:

«Да бросьте Вы его, если он Вам так не нравится!»

Они переписывались весь вечер, пересекаясь, отвечая невпопад, не на те письма, просто взахлеб. Серый снял себя в новом облике мобильной камерой на вытянутой руке, как Волк из «Ну погоди!» и послал ей фото. Наталья сказала, что не может его посмотреть, сейчас, но тут же поедет домой и посмотрит.

Ждать пришлось около часа. Наталья написала:

«А вы мне нравитесь! У Вас умное, доброе, проницательное лицо. Теперь все встало на свои места. Именно таковым я и представляла автора столь сильных, тонких рассказов. Я уже дома.»

Серый сбросил ей свой мобильный и домашний. Наталья позвонила минут через десять, по домашнему. Они говорили чуть ли не всю ночь. Серый был на пределе осторожности, даже делал в ходе разговора пометки в распахнутом блокноте, как на совещании. Голос Натальи был звонким и счастливым. Знала бы она, с кем сейчас болтает и с кем договорилась встретиться завтра.

Серый выехал из дома, испытывая, впервые за множество лет, упоительное чувство безопасности. Это просто ехал какой-то человек на какой-то машине. Жил он в какой-то квартире, имеющей весьма отдаленную связь с Орловым Сергеем Васильевичем, по прозвищу Серый, который два дня назад покончил с собой.

Дел на сегодня было по горло, включая завершающий этап — встречу с женщиной, которую он любил всю жизнь. Заказать билеты можно было бы и интернетом, но тогда ему будет нечего вручить Владу.

Он взял билеты до Казани на ночной рейс, воспользовавшись настоящим паспортом Влада. Билеты, паспорт и деньги сложил в пакет, подбросил пакет на руке: весьма увесисто, как и сумма, которой он решил отблагодарить футболиста.

Домчался до Измайлова. Влад не реагировал на звонок в дверь, тогда Серый отомкнул своим ключом.

— Простите, — сказал он. — Меня предупредили, что вы можете и не открыть, поэтому дали ключ.

Серый просидел в машине, ожидая, пока Влад, уже переодевшись в дорогу, не вышел из дому: хотел убедиться, что с ним ничего не произойдет, и он благополучно отбудет в Казань. Его немного беспокоило, что тот пожелает завернуть к Наталье перед отбытием в небытие, либо и того хуже — передумает лететь и захочет остаться со своим чудесным капиталом в Москве.

Этого не произошло, слава Богу. Через час с небольшим довольно нервного ожидания он увидел, как Влад вышел из дома, огляделся и быстро кинул что-то в кусты. Ключи от квартиры, — с облегчением подумал Серый.

Затем его подопечный завернул в магазин и вышел с небольшим пакетом. Понятно: еда в дорогу. Еще не привык к своим новым возможностям, думает о высоких ценах в аэропорту. Остановившись прямо у ступеней магазина, Влад достал из пакета бутылку коньяку, свернул пробку и сделал несколько глотков. А ты, брат, оказывается, алкаш!

Вышел на дорогу и поймал машину. По движению его губ Серый прочитал: «В аэропорт Домодедово». Все равно двинул за ним: через Измайловский парк по Главной аллее, затем — по Шоссе Энтузиастов и Третьему кольцу, и оставил их только на Люблинской, когда уже стало ясно, что машина на самом деле движется в аэропорт. Кольцом и вернулся к себе на Сокол. Теперь квартира, которую он продал Тарасу Балашову, вновь принадлежала ему, и жил в ней, как и надо, Тарас Балашов.

Времени оставалось только, чтобы принять легкий душ и переодеться. Они уговорились встретиться на перекрестке, неподалеку от ее дома. Серый припарковал машину, едва втиснувшись между «Ауди» и стареньким «Фордом», который все же блистал новыми шинами. Открыв заднюю дверь, бережно взял с сиденья огромный букет роз.

Он чуть задержался в пробке. Наталья уже ждала у киоска, посматривая вдоль улицы, наивно полагая, что ее поклонник придет пешком, с автобусной остановки.

Он подошел, выглянув из-за ее спины и сразу протянул букет. Узнал он любовь всей своей жизни, скорее, интуитивно или даже чисто логически: женщина средних лет, стоящая в этой точке пространства, в этот час… Он даже вздрогнул, увидев это лицо.