Сергей Саканский - Тарас Балашов. Виртуальный любовник

Другая. Не хуже и не лучше. Только — другая женщина.

Они сидели в ресторане, пили инкерманское, Серый не выдержал и взял потом нормального вина. Он уже давно привык к образу жизни, который простые люди называют «шикарным».

Сбылось все, что он ожидал от этого вечера, как бы наблюдая со стороны первое свидание некоего мужчины и некой женщины, которые, допустим, познакомились по переписке. В какой-то момент он чуть было не прокололся, назвавшись владельцем автомастерских, именно вспомнив Влада. Но говорить о железнодорожных перевозках было бы еще глупее: тогда бы он вляпался в покойного Сергея Орлова, в самого себя.

Она исчезла за стеклянной дверью своего дома, бросив в его сторону воздушный поцелуй. Серый отъехал квартал и остановил машину. Почему-то его разобрал смех. Он смеялся, колотя ладонями по рулю, заглядывая в зеркальце заднего вида, где маячила умная физиономия Тараса Балашова, и смех разбирал его снова и снова. Вспомнилось гоголевское, из школьной программы: «Чему смеетесь? Над собой смеетесь!»

Он и сам не мог понять, над чем и почему смеется: это было, скорее, лишь неуправляемое выражение радости и счастья, потому что не раз за этот вечер, в каких-то особых поворотах лица и мимолетном свете он все же видел в этом новом образе ее — девчонку с двумя светлыми косичками цвета и сияния спелой луны. И время вдруг схлопнулось от и до, в один миг, будто бы не было всех этих лет, взлетов и падений, красного и черного, чужой крови и собственной пустоты.

На следующий вечер было второе свидание. Серый ожидал он Натальи какого-то особенного, неординарного поступка, но то, что она на самом деле выкинула, было более чем сюрпризом. Предложила ему поехать в Казань и встретиться с Владом.

Отказать он не мог: слишком хорошо ее знал. Наталья бы сразу отодвинула его, если не задвинула вообще. Все, что он мог в этой ситуации, это горячо поддержать решительную и бесстрашную, приняв ее сторону.

За ужином в одной из лучших гостиниц Казани, где Серый останавливался и раньше, он сыпанул ей в бокал снотворного. Вряд ли Наталья захотела бы среди ночи прийти к нему в гости, но предосторожность не повредит.

С Владом он применил способ уже испытанный на Тарасе Балашове: позвонил и сказал, что по воле покойного ему причитается еще большее вознаграждение.

— Я тот, кто приходил к вам в Москве, принес билет и деньги. Вы правильно догадались тогда, что я исполняю волю покойного. Найдено завещание, и ваше имя туда включено. Это дополнительное вознаграждение. Я адвокат, — добавил Серый, почувствовав сомнительное молчание Влада.

— Но почему среди ночи? — спросил Влад, полагая — и надо заметить — вполне справедливо, что его хотят убить.

Вернувшись в гостиницу, Серый приложил ухо к номеру Натальи. Тишина. Утром она встала, разумеется, с больной головой, что было, увы, неизбежным последствием действия берлидорма.

Пистолет он выбросил сразу, зашвырнул из окна машины в Верхний Кабан, проезжая по улице вплотную к воде, о чем поначалу пожалел, но, когда жена Влада пригрозила вызвать полицию, это чувство покинуло его. Он и так рисковал: машину по дороге могли остановить и обыскать в качестве профилактического контроля, чего не сделали по пути туда, но все же сделали на въезде в столицу: этой трассой обычно возили наркоту.

Когда Наталья позвала среди ночи к себе, Серый сидел возле ее постели и держал руку спящей, все еще продолжая сочинять сказку о себе и о ней. В этой сказке герой совершал подвиги, становился богатым и властным, возвращался к возлюбленной принцессе в новом качестве, но она снова и снова отвергала его. Сейчас, в этой ночи, он мог спокойно и властно осуществить свою мечту. Он прикоснулся к щеке спящей женщины, тронул ее упругую бородавку, похожую на жемчужный пирсинг, осторожно провел пальцем от виска до плеча. Наталья мурлыкнула и улыбнулась во сне.

Он вспомнил свою изначальную идею: хлопнуть в ладоши, зажечь свет… Это было бы просто самое обычное насилие. С таким же успехом он мог и десять лет назад, и пятнадцать — послать ребят, скрутить ее, доставить в свой антикварный подвал. Пусть и насилие, но это была бы Наталья — Наталья глазами его самого, Орлова Сергея, а не вовсе другая женщина, в мире другого человека. Сейчас же есть то, что есть: он — это именно другой человек, и распростерта перед ним — другая. Наталья новой жизни. Пусть будет так. Пусть будет теперь она. Только не сейчас, не в этой ситуации. Он не хотел пользоваться ее страхом: пусть она сама примет серьезное и глубоко обдуманное решение. Времени у них еще много — теперь целая жизнь. Так он думал у ее постели и даже не представлял, насколько ошибочными могут быть его мысли.

Позже, когда весь событийный круг завершился, он не раз вспоминал эту ночь, когда Наталья была на расстоянии вытянутой руки, фактически — полностью в его руках…

Развязка наступила гораздо скорее, чем он думал, и совершенно неожиданная для него. Наталья потребовала отвезти ее в Измайлово. Сама не знала, чего хочет, но Серый просчитал, что она рано или поздно найдет тот самый дом. И увидит надпись на стене.

Он вдруг понял, что все упирается в эти злосчастные буквы, которые там действительно были: он проверил, когда Влад обратил на это его внимание. Но они уже ехали. Вот будет весело, если они вместе обнаружат эту надпись…

Серый выжал сцепление. Машина сбросила скорость, он вырулил на обочину. Он газовал, как могло показаться со стороны — тщетно: машина не двигалась с места.

— Что-то с моей красавицей не то, — сказал он и вышел, беспомощно улыбнувшись Наталье.

Открыв капот, он нагнулся и сбросил с аккумулятора клемму. Захлопнул крышку.

— Так, — сказал Серый. — Придется вызывать эвакуатор.

Наталья отправилась на поиски одна. Едва «шестерка» частника, которую она остановила, скрылась из виду, Серый поставил клемму на место. Наталья могла заметить его, поэтому он помчался в объезд, через Ивановское.

Надпись не поддавалась. Он яростно тер кирпич ветошью, промокнув ее в бензине, добытым из собственной машины, проклиная себя за то, что пролетел мимо хозяйственного магазина, а ведь мог купить более едкий растворитель на ацетоне. Весь обрызгался и пропах бензином, когда сливал его из шланга в банку. Буква «Д» по-прежнему свисала свои ножки со строки… Вдруг за кустами замелькало сиреневое: Наталья шагала по двору. Серый метнулся за угол. Как она нашла столь быстро? Может быть просто начала с конца, сразу приехав сюда, на девятнадцатую? Он успел бросить последний взгляд на свою работу. Надпись, в принципе была неразборчива, правда, на кирпичах осталось темное, быстро испаряющееся на жаре пятно.