Василий Сахаров - Принц Тор

– Там что-то есть! Живое!

– Так какого черта ты смотришь?! – не прекращая стрелять, воскликнул Васильев: – Огонь, боец!

Длинные очереди стали рассекать болото и вспенили бурую жидкость. Мох, грязная муть и водоросли – все это стало фонтанами подлетать вверх, а затем из болота показалась змея. На этот раз не червяк, а именно змея длиной метра четыре, не меньше. Юрский не растерялся. Его автомат не смолкал, и, прежде чем змея успела наброситься на абордажира, пули, словно пилой, рассекли ее тело на три части.

– Есть! Зар-ра-за! – прокричал Юрский, и Васильев хотел отдать приказ продолжить отход. Однако на смену мертвой змее из болота выползли еще три или четыре. И они, подобно спаянному многочисленными тренировками отряду, навалились на Юрского, который почему-то не мог подняться.

– А-а-а! – закричал боец, отмахиваясь от пресмыкающихся, которые вели себя чересчур агрессивно, и к нему на помощь бросился тот, кто был ближе, – Роберт Маркин.

Скажу честно, я от него такого не ожидал. Но Маркин повел себя как мужчина. Он не сдрейфил и в решающий момент показал, на что способен. Короткими аккуратными очередями Роберт сбил змей с тела Юрского и даже помог ему подняться. Ну а мы в этот момент продолжали вести огонь по червям, сдерживали их как могли, но они нас все же достали.

Крупный червяк в прыжке свалился на Фурье, и я услышал его яростный крик:

– Скаф пробит! Мелочь! Но пробой есть!

После этого абордажир рывком отбросил от себя червя и отступил. Но за первым монстриком последовали другие, и начался кошмар, который мог окончиться нашей гибелью. Живая зубасто-маслянистая волна накрыла нас. Стрелять уже не получалось, и началась рукопашная. Ногой я отбросил одну тварь. Прикладом сшиб вторую. Шаг назад – и очередь в третьего, причем я едва не задел Васильева. Еще шаг назад – и удар в грудь. Двадцатикилограммовая тварь врезалась в прикрывающую грудь кирасу, и перед шлемом клацнули зубы. Поворот! Я отбросил мерзкую тварь и подумал, что сейчас нас навестит писец. Да вот только зря я так думал, ибо позади был резерв.

Оставшиеся на входе в коридор бойцы и мехстрелок, не дожидаясь подхода подгруппы Заурова, расположились на другом берегу болота и открыли шквальный фланговый огонь. Тяжелые пули мехстрелка прорубили в массе червей просеки. Они отсекли монстров от нас, и мы, добив тех мразей, которые уже были рядом с нами, вошли в болото.

Мы торопились как могли. Но Юрский был ранен, оказалось, что прятавшиеся в болоте змеи перебили ему ногу, да и Фурье почувствовал себя плохо и стал задыхаться, словно получил порцию яда. В общем, было трудно, однако мы прорвались. И все бы ничего, но крайним шел Маркин, и, когда он был уже рядом с сухим местом, жижа вокруг него забурлила. После чего Роберт прокричал что-то неразборчивое и стал быстро погружаться вниз. Вроде бы и глубина небольшая, а все равно, спустя пару секунд он уже почти исчез под слоем жидкой грязи.

«Ну вот, – промелькнула у меня мысль, – хотел парня обкатать, дело-то плевое намечалось – распотрошить брошенный корабль, и тут нате вам, сейчас его прикончат. И что потом? Маркины меня уроют и правильно сделают, да и дедушка может подумать, будто я с Робертом личные счеты свел. Нехорошо».

Я кинулся назад. Прыжками, поднимая столбы болотной мути, которая заливала мой бронескаф, я приблизился к Роберту. После этого задрал приклад автомата вверх и потянул на себя спусковой крючок.

«Та-та-та-та! Та-та-та-та!» – Пули очертили вокруг Маркина круг, а затем на поверхности появились клочки мяса, и передо мной оказалась голова Маркина. Жив, дурилка. Отлично! Однако двигаться самостоятельно он не мог, и потому я потянул его за собой.

Рывок! Рывок! Еще один! Позади черви, которые стали прыгать в жижу, и если бы не помощь Черемисова, то, возможно, они смогли бы меня догнать. А так-то нормально все вышло. Меня и Маркина прикрыли огнем. Мы оторвались. Назад полетели гранаты, которые вновь вздыбили болото, а потом подошла подгруппа Заурова, и мы, прихватив несколько мертвых червей, начали организованный отход.

Люди, понятное дело, уходили первыми, а мехстрелок нас прикрывал, и, когда мы оказались в коридоре, раненым была оказана первая медицинская помощь. Затем началось отступление, едва не превратившееся в бегство, ибо у мехстрелка закончился боекомплект и он оказался среди червей. Но ничего, прорвались. Позади себя мы оставляли мины, все какие были, и черви отстали.

Спустя час после того как отряды начали отход, пройдя дегазацию, я снова оказался перед Хартманом. К тому моменту я уже успел пообщаться с невестой, которая высказалась в том плане, что мне нельзя понапрасну рисковать, а также определил раненых, кого в медотсек, а кого в карантин. Настроение было боевым, благо «двухсотых» в отряде нет и только семь «трехсотых», а потерянных мехстрелков, таковых было два, я не жалел, потом вытащим и починим. Поэтому когда я снял шлем, то на моем лице Хартман увидел улыбку.

– Что, Строгов, повеселился? – Командир «Вестгота» усмехнулся.

– Да. – Я кивнул. – Хотя червей и змей здесь увидеть не ожидал.

– Никто не ожидал. – Хартман пожал плечами и спросил: – Что дальше делать будем?

– А кто у нас главный в экспедиции? Ты, конечно. Кто на КП сидел и информацию обрабатывал? Снова ты. Кто за все ответственность несет? Опять ты. Вот и решай.

– Я уже решил. – Хартман включил широкий монитор, на котором была изображена достаточно подробная схема корабля осьминогов, и продолжил: – Значит, так, Тор, мои компьютеры проанализировали всю доступную информацию и пришли к выводу, что корабль инопланетян состоит из шестнадцати больших герметичных отсеков. Мы в пятом, и здесь много добра, самого разного и, несомненно, весьма ценного. Нам надо добыть трофеи, но с червями и змеями возиться долго. Ну и, кроме того, нам неизвестно, что в других отсеках. Поэтому я предлагаю разгерметизировать пятый отсек и тем самым вытравить местную живность, которая космического холода не выдержит. Принимаешь мой план?

– Принимаю. Вот только кое-что мы все же потеряем. Ты видел, куда я забрел?

– Аквариумы? Видел.

– Так они, скорее всего, полопаются.

– Да и ладно. Невелика потеря. Но можно ведь не весь объем вымораживать, а только чтобы черви передохли.

– Ну, раз так, тогда давай работать?

– Давай.

Мы с Хартманом ударили по рукам и тем самым разделили ответственность на двоих. Работа закипела, и через полчаса после эвакуации с борта инопланетного судна всего личного состава разделяющая корабельную флору-фауну и космос мембрана была убрана. Жестко, конечно, и потери в трофеях. Но у нас была уважительная причина. Мы торопились.

Агрессивную флору в пятом отсеке корабля головоногих удалось вытравить быстро. После разгерметизации давление внутри корпуса снизилось, уровень кислорода и температура упали, и местная флора с фауной благополучно скончалась. После чего на пробоину вновь пришпилили переходную камеру, и бойцы вошли внутрь. Разведывательные боты и мехстрелки прочесали весь огромный отсек, а люди, которые шли следом, посещали только самые интересные места. Все происходило быстро, и одна шестнадцатая часть инопланетного судна была обследована за три дня.