Клиффорд Саймак - Космические инженеры

Гэри в замешательстве покачал головой, а Кингзли закашлялся, прочищая горло.

– Вначале, – прошептала Кэролайн, – они обращались к нам, называя нас каким-то именем, в котором звучала любовь… или привязанность к братьям по крови, словно между ними и теми, к кому они обращаются, существуют кровные узы. А ведь те, к кому они обращаются, канули в вечность много веков назад…

– Больше, – поправил ее Кингзли. – Сигналы явно направлены в эту точку планеты, а это значит, что здесь был какой-то центр, возможно, город. Но здесь поблизости нет ничего, что напоминало бы о прежних обитателях. Если кто-то когда-то здесь и был, то их следы уже давно изгладились. А ведь здесь нет ни ветра, ни осадков, которые могли бы уничтожить следы цивилизации. Даже миллиарда лет не хватило бы на это…

– Но кто они? – спросил Гэри. – С кем мы установили контакт? Они сказали тебе это?

Кэролайн отрицательно покачала головой:

– Я далеко не все понимаю. Насколько я поняла, они называют себя Космическими Инженерами. Но это очень приблизительный перевод. В их самоназвании много оттенков. – Она помолчала, выискивая определение. – Они как бы добровольные хранители вселенной – защитники всего живущего в этом времени и пространстве. Вселенной что-то угрожает. Какая-то могущественная сила, которая за ее пределами… там, где нет ни времени, ни пространства. Они нуждаются в нашей помощи, – закончила она.

– Но как мы можем им помочь? – спросил Херб.

– Не знаю. Они пытались объяснить, но понятия, которыми они пользуются, слишком абстрактны. Я всего не поняла. Только отдельные места. Им придется упростить свои объяснения.

– Мы даже не можем отправиться к ним на помощь, – сказал Гэри. – У нас нет таких средств передвижения. Мы пока не побывали даже у ближайшей звезды.

– Может быть, нам и не нужно лететь к ним, – предположил Томми Эванс. – Может быть, мы можем помочь им здесь.

Снова замигала красная лампочка. Кэролайн заметила ее и быстро натянула шлем. Лампочка погасла, Кэролайн снова переключила режим. Опять засветились электрические трубки, дрожа от напряжения.

– Край вселенной! Это невозможно! – рокотал доктор Кингзли.

Гэри беззвучно рассмеялся.

Напряжение нарастало. Голубые трубки отбрасывали на стены пляшущие тени.

Гэри снова почувствовал ледяное дыхание космоса на лице, почувствовал, как зашевелились коротко стриженные волосы у него на затылке.

Кингзли был взволнован. Он тоже нервничал. А кто бы был спокоен в такой ситуации? Послание с самого края вселенной. С той непостижимо далекой точки, где время и пространство продолжают вторгаться на территорию абсолютного ничто… туда, где нет ни времени, ни пространства, где пока еще ничего не происходило, где не было ни места, ни условий, ни малейшей возможности чему бы то ни было произойти. Он попытался представить, что это такое. Ответ был ничто. А что такое «ничто»?

Давным-давно один древний философ говорил, что человек может представить всего два понятия: пространство и время, и из этих двух понятий он строит весь мир, на этих двух понятиях основана вся сумма его знаний. А если это так, то как может человек представить место, где нет ни времени, ни пространства? Если пространство где-то кончается, то что начинается там, где нет пространства?

Кэролайн снова переключила режим. Голубой свет померк, и гудение смолкло. И снова стремительно замелькал красный свет на крышке прибора.

Гэри пристально смотрел на девушку, видел, как вначале напряглись все ее мышцы, затем расслабились, как она склонилась, погруженная в мысли, проносящиеся в шлеме.

На лице Кингзли было написано удивление. Он так и стоял у своего стула, огромный, как медведь, сжимая и разжимая кулаки.

Передачи молниеносны. Это значило одно из двух: или мысль сама по себе молниеносна, или сигналы идут в другом измерении, где граница вселенной проходит всего в нескольких милях… или нескольких футах… А вдруг, шагнув отсюда, можно оказаться там?..

Поворачиваясь в своем кресле, Кэролайн сняла шлем. Все вопросительно смотрели на нее, но никто ничего не спрашивал.

– На этот раз я поняла намного больше, – произнесла она. – Они наши друзья.

– Наши друзья? – переспросил Гэри.

– Друзья всех во вселенной, – ответила Кэролайн. – Они пытаются защитить вселенную. Они призывают добровольцев помочь им спасти ее от какой-то опасности извне… от какого-то вторжения извне. – Она улыбнулась, видя вокруг себя горящие любопытством лица. – Они хотят, чтобы мы прилетели к ним на границу вселенной, – сказала она, и ее голос дрогнул от волнения.

Херб так резко вскочил с кресла, что опрокинул его на пол.

– Они хотят, чтобы мы… – заорал он и осекся.

В комнате повисла тишина.

Гэри слышал сопение Кингзли и чувствовал, как тот сдерживает себя, задавая вопрос, волновавший всех:

– Как мы можем это сделать?

– У меня быстрый корабль, – сказал Томми Эванс, – самый быстрый. Но не настолько же!

– Преобразование пространства и времени, – произнес Кингзли, и голос его был странно спокоен. – Они преобразуют пространство и время. Возможно…

Кэролайн улыбнулась ему:

– Вот и ответ. Мы пойдем не в обход, а напрямик. Прорыв границ обычного мира. Туннель в пространстве и во времени.

Кингзли в волнении сжимал и разжимал огромные кулаки, костяшки пальцев у него побелели.

– Но как мы это сделаем? – спросил Херб. – Никто из нас на это не способен. Корабли на геосекторах для нас вершина прогресса. Но геосектора, в сущности, дублируют случайно открытое преобразование пространства. Природы этого явления мы не знаем. Движемся наугад, как дети. Чтобы направленно преобразовывать пространство… нужно ведь уметь управлять искривлением… и уметь фиксировать это искривление.

– Но, может, Инженеры… – начал Эванс.

– Именно, – не дала договорить ему Кэролайн. – Мы всё сможем узнать у Инженеров. Нам остается только выполнять их указания.

– А мы сумеем понять их инструкции? – возразил Кингзли. – Вдруг для этого понадобится такой математический аппарат, который мы себе и вообразить не можем.

– Я смогу понять их, – резко перебила его Кэролайн с горечью в голосе. – Наверное, на это понадобится какое-то время, но я разберусь. У меня есть… опыт, вы знаете.

Кингзли был ошарашен:

– Вы сможете разобраться?

– На своем корабле я разрабатывала новые теории пространства и выводила его математические формулы. Конечно, это только теории, но они должны работать. Они проверены во всех деталях. Я проверяла и перепроверяла их пункт за пунктом много раз, – она засмеялась с оттенком еще большей горечи. – У меня было на это тысяча лет. У меня была масса времени, чтобы разработать и проверить их. Мне нужно было чем-то занять себя, понимаете? Чем-нибудь, лишь бы не сойти с ума.