Татьяна Иванова - Рыжая птица удачи

Написать записку на клочке бумаги было просто. «Уехал, через неделю буду». Непросто было с мыслями о Нике. Пашка же тоже уезжает завтра. С одной стороны хорошо, ему будет не до выкрутасов Дмитрия. А с другой — Ника остается одна с Ритой… Дмитрий знал, что та не скажет ничего, что с Риткой всё будет нормально. Но ему вспомнились глаза Ники — не те, утренне-счастливые, а вечерние, потухшие от усталости после целого дня с больной. Ничего. Она поймёт. Она поможет. Ещё немножко и всё решится. Всё будет хорошо, и у них с Пашкой ещё будет много времени для счастья на двоих.

Павел накануне, вечером, так и не сказал Нике самого главного, ради чего ловил её на кухне. Разговор о деньгах плавно перешёл в поцелуи и объятия, и он просто не смог сказать её счастливым глазам «прости, но завтра я тебя оставлю». Он оставил разговор об отъезде на утро. Лучше уж сразу — сказать и уйти. Это ненадолго.

— Это ненадолго, — повторил он, замечая, как тускнеет её взгляд. — Я скоро вернусь.

— Это вы оба хорошо придумали. Главное, одновременно, — сухо сказала Ника.

Он не понял, и тогда она сунула ему в руку записку от Дмитрия. Павел пробежал её глазами и чертыхнулся. Да, ситуация.

— Ника, я не могу не ехать. Ты же понимаешь, это работа. Я и так тут всего третью неделю работаю, не могу же я бросить всё…

Она отвернулась на секунду, а когда снова взглянула на него, лицо было спокойным.

— Всё нормально. Уезжай, мы побудем вдвоём. Ничего, если будет совсем плохо, я всё же вызову врача. У меня хватит денег.

Павел нахмурился, но ничего не сказал. Было бы глупо сказать «ни в коем случае». Всякому принципу есть предел, всё-таки.

Он шагнул к Нике, осторожно поцеловал податливые нежные губы, оторвался.

— Счастливо, — сказала она, отступая на шаг.

Он оглядел её всю, с головы до ног, пытаясь справиться с непонятным и незнакомым ему до сих пор чувством. Уже выйдя на улицу, понял, что это было. Он впервые уходил от неё так, чтобы не вернуться к вечеру. Пусть ненадолго — но они расставались.

На планету Дмитрий прибыл вечером, накануне назначенной охоты. Все необходимые документы он подписал ещё на Земле и сейчас просто получил от строгой девушки-менеджера ключ от коттеджа, где он должен был переночевать под видом туриста. Она же познакомила его с консультантом по подготовке, Адамом Лероем. Дмитрий отметил, что рядом с ней Адам смотрелся не просто некрасивым, а каким-то серым. Хотя внутренне он оказался гораздо ярче. Дмитрий почувствовал то, что не чувствовала менеджер, что прятал за невыразительным взглядом Лерой, и проникся к тому некоторым сочувствием. Любить такую неприступную красавицу, не обладая ничем, что могло бы привлечь её внимание — это нелегко.

Как оказалось позже, это была последняя относительно положительная эмоция, испытанная им на этой планете.

В семь утра его словно подбросило в постели. До звонка будильника оставалось ещё полчаса, но заснуть снова не получилось. Он долго не мог понять, в чём дело, потом сообразил — сейчас Жертва начала свой путь по джунглям. Спокойно, Индиго. Это дело уже решённое. Ты сделал свой выбор. Теперь ты просто обязан выполнить это задание. Ради Ритки. Если не сделаешь этого, на месте Жертвы окажется она, и её Охотник точно не задумается об этической стороне дела.

Дмитрий встряхнул головой. И ему хватит думать.

Полчаса до положенного времени пробуждения он потратил на физические упражнения. Форму не потерял, это приятно. Пригодится.

На стартовой площадке уже стоял готовый к отлёту пассажирский катер. Пилота не было видно — должно быть, ждал внутри. Принять за пилота невысокого мужчину с сединой в волосах, который прохаживался около входного люка, было сложно. В самом люке, порог которого оказался на полметра над бетоном площадки, сидел Лерой. Он увидел Дмитрия, выдал слабое подобие улыбки.

— Господин Хилл, это и есть ваш Охотник. А это — господин Хилл, главный заказчик, — сообщил Лерой Дмитрию.

Конечно, по правилам сафари, имена, звучавшие вслух, не были настоящими. Когда Дмитрию предложили выбрать псевдоним, он равнодушно пожал плечами. Его вполне устраивало безликое «Охотник». Мелькнула мысль назваться привычным Индиго, но самого же от этого и передёрнуло.

Хилл изучающе взглянул на парня, словно с лупой прошёлся.

— Как же мне вас называть? — прищурился он. — Судя по обещаниям Адама, развлекаться мы будем не один день, надо же нам как-то общаться.

Дмитрия внутренне скривило от формулировки. «Развлекаться». Да нет, вы, господин Хилл, не за развлечением сюда прибыли. Не то у вас настроение.

— Достаточно будет простого «Охотник», — суховато ответил он.

Хилл кивнул и, казалось, потерял интерес к разговору.

— Где же их носит? — недовольно спросил он в пространство.

— О, я вижу господина Орлова, — сообщил Лерой, поднимаясь с насиженного места. — Думаю, остальные гости не заставят себя ждать.

— Надеюсь, — слегка брюзгливо сказал Хилл.

Орлов оказался молодым человеком, может, ровесником Дмитрия, почти таким же высоким, но раза в два уже в плечах. Он мог бы показаться красивым, если бы не выражение его лица. Он выглядел так, будто ему с утра пораньше наступили на ногу и дополнительно обхамили.

— Доброе утро, юноша, — поприветствовал его Хилл.

— Здравствуйте, господин Хилл, — голос Орлова соответствовал его настроению. — Кто-нибудь объяснит, почему меня не разбудили вовремя?

— Должно быть, вы не услышали будильник, — предположил Лерой, терпеливо улыбаясь.

— Не помню. Не было никакого будильника… Где эта парочка? Тоже не услышали будильник? Мы начнём сегодня?

Дмитрий чувствовал себя отвратительно. Ему казалось, что его тут вообще не должно быть. То, что трое мужчин перед катером, казалось, забыли о его присутствии, добавляло ощущения ненужности происходящего.

— Норт, ну сколько можно вас ждать! — воскликнул Орлов, привлекая его внимание.

Дмитрий увидел идущих по дорожке к площадке мужчину и женщину. Женщина одета для похода в джунгли, но двигается, будто по подиуму идёт. Уже не молоденькая девушка, но ещё и не зрелая женщина, капризная — сразу видно, и заносчивая. Как Ритка. Думать здесь о подруге не хотелось, поэтому он перевёл взгляд на спутника дамы. А вот тот понравился Дмитрию ещё меньше Хилла и Орлова. Нет, на первый взгляд нормальный, спокойный мужчина, улыбается, руки всем пожимает. Кроме него, конечно. Но Дмитрий с первого взгляда почувствовал, что доброжелательная внешность — это лишь внешность. Внутри мужчина был тёмный, непонятный.

Дмитрий встряхнул головой. К чёрту мнительность. Это всё от нечистой совести. Все эти люди неприятны ему прежде всего тем, что они участвуют в этой охоте. И если он сам тут ради Ритки и денег, то эти четверо прилетели сюда «развлечься», как сказал Хилл. Нормальными они не могли быть по определению.