Виктория Гетто - Волк. Юность.

Ama quellanquichu — Не ленись.

Ama llullanquichu — Не лги.

Ama suacunquichu — Не воруй.

Теперь на этих трёх высказываниях базируется политика Русской Империи, самого большого и сильного государства Вселенной, подданным которого являлась моя альфа. Мой… Даже не знаю, как сказать. Год прошёл с того момента, как родилась наша малышка. Мы с супругой дружно решили назвать её Ари. Аруанн, так звучит имя дочери полностью. В честь кого — объяснять, думаю, не надо. И вот — праздник. Первый годик жизни нашей малышки. Много всякого произошло за это время. Ещё больше случится в скором будущем. Но сейчас мы счастливы. Оба. И я, и моя любимая супруга-саури. Она уже не боится выставлять напоказ свои острые ушки, привыкла к людям, и больше не воспринимает их как уродов. А ещё — любит меня не меньше, чем я её. И вот, первый год нашей совместной жизни, первый год становления будущей великой Империи Фиори. Я не стану изобретать новое название. Прежнего, раздробленного на множество мелких владений государства нет. Сейчас мы одно, могучее и сильное целое. Один закон для всех на всей территории. Одна армия. Одна религия. Ну, куда же без неё? Пока нельзя. И первый наш совместный праздник… Течёт людская река. Медленно и неспешно. Я не боюсь, что кто — нибудь совершит покушение на меня или мою семью. Все знают, чем это закончится. Мои диверсанты — лучшие бойцы не только Фиори, но и любой другой страны планеты. Им нет равных. И злоумышленника они обезвредят ещё до того, как тот подумает о зле. Поэтому я совершенно спокоен. Правда, вижу, что моя старшая доченька, Аами, устала, и незаметно делаю условленный знак. Тот час вышколенные слуги подают снизу, из — под помоста, большое кресло, на которое мы усаживаемся. Мелькают лица. Знакомые, незнакомые. Главное, что среди них нет равнодушных. В каждых глаза что — то есть…

— Ваше величество…

Крепкий, высокий мужчина отвешивает мне поклон. Одновременно вместе с ним с другой стороны на помост восходит такой же высокий, только более тонкокостный человек. Но почему то в головном уборе. Он смотрит на меня как то странно… Или мне кажется? Да нет… Двое моих диверсантов напряглись, и неизвестный явно что — то почуял, замялся, понял, наконец… Поклон, отвешиваемый через силу, шапка сваливается, и… Первый гость, стоящий чуть ниже, вдруг срывается с места в огромном прыжке и кричит во всё горло:

— Саури! Здесь саури!!!

Он что, идиот?! Моя жена — саури! Так почему же молчал до этого? Или не рассмотрел её милые острые ушки под высокой причёской? Вполне реально. Впрочем, откуда он знает самоназвание расы Кланов?! Пока я размышляю, тело действует само, на рефлексах, прикрывая мою супругу и дочерей от обоих чужаков. Впрочем, тем явно не до меня, потому что они уже сцепились друг с другом, а моих близких мгновенно спустили под помост мои диверсанты. Ещё миг, потребный, чтобы вздохнуть, и десяток бойцов появляется ниоткуда, из воздуха. Вот уже оба нарушителя спокойствия скручены… Но из толпы ломятся их соратники. Вот же заразы, испортили такой день!.. Не пощажу! И тут до меня доносятся их крики:

— За Русь!

И с другой стороны:

— Эйе Раа Соури!!!

Твою же… Это наши, земляне, и саури?! Откуда они здесь?! А два отряда по десятку солдат в полной сбруе, до этого скрытой местными одеждами уже вываливаются на мгновенно освобождённую площадку перед помостом, и я кричу что было сил:

— Прекратить! Приказываю всем остановиться!

И тут же слышу те же самые слова на языке саури — Ооли отдала дочку бабушке, окружённую стеной из моих воинов, и теперь стоит рядом со мной. Все замирают, когда супруга подходит ко мне, берёт за руку. Её лицо бледно, что выдаёт величайшую взволнованность. А мои диверсанты уже берут всех на прицел своих ружей. Выглядит смешно — пороховые самопалы против боевых бластеров и моноклинков. Но на лицах моих солдат я вижу непоколебимую веру. В себя, в меня, в Фиори… И земляне, и саури понимают, что воины умрут все, но не выдадут нас. Не предадут. И тогда, скривившись, командир земного отряда отдаёт короткую команду, стволы бластеров опускаются к земле. Вождь саури тоже приказывает своим бойцам опустить оружие, и сверкающие монокристаллические клинки, которые страшнее любого другого вооружения в рукопашной, тоже прячутся в ножнах. Оба отряда смотрят друг на друга с ненавистью, потому что кто — то из них должен победить, а кто — то — умереть…

— Я, майор Русской Империи Кузнецов, лорд этой земли, приказываю имперским десантникам — немедленно прекратить!

— Я, принцесса Ооли Ас Самих ур Хейал ти Моори, законная супруга лорда этих земель, приказываю воинам Кланов немедленно остановится!

— На этой планете мир!

Не сговариваясь, мы вместе с женой произносим эти слова, она на своём языке, я на русском. И воины обеих рас нам подчиняются. По крайней мере, нет той мясорубки, которая может вспыхнуть. Мои диверсанты делают шаг вперёд, но я машу рукой, приказывая не предпринимать никаких действий. Воины замирают на месте, и звучит мой приказ:

— Отвести этих людей в гостевые покои. Выставить охрану. Поселить в разных концах дворца.

Вперёд выходят двое десятников-сержантов, жестами зовут отряды каждый за собой. Что земные десантники, что воины кланов, исподлобья смотрят на нас, человека и саури, стоящих вплотную друг к другу. На меня и жену, и я добавляю:

— Жду командиров обоих отрядов сегодня вечером на пиру в честь дня рождения нашей младшей дочери. Ей сегодня исполнился ровно годик.

Непроизвольно на моём лице появляется улыбка. Такая же точно у Ооли. Высочайший, ну и глупо же я, наверное, выгляжу. И тут замечаю изумление на лицах тех, кто прибыл из космоса. Ну, естественно. Ведь общие дети между нашими расами невозможны. Но вот оно. Дитя. На руках бабушки. Ребёнок, в котором легко узнаются черты и саури, и человека. И это действует на них лучше всяких слов…