Андрей Ливадный - Запрещенный контакт

Что, если все случившееся со мной не случайно? Я должен был сгореть в атмосфере безвестного мира, но выжил. Прихоть судьбы подарила мне возможность начать все заново, просто жить, дышать, внимать природе, которую я прежде отвергал, предпочитая ей техносферу?

Вокруг шелестела листвой, налетала прохладными порывами ветра, тревожила запахами и звуками непривычная среда обитания. От редколесья исходило ощущение первобытной гармонии. Новые ощущения незаметно приживались, подтачивали былое мировоззрение, и его отвращение к дикой природе постепенно таяло, как зыбкий, холодный утренний туман.

Рассвет наступал стремительно. Сначала на востоке разгорались зарницы. Причудливые слоистые полосы сиреневого пламени охватывали небосвод, словно у горизонта загорался сам воздух. Наступала абсолютная тишь, умолкал даже шелест листвы, замирали обитатели леса. Затем краешек ослепительно-фиолетового диска появлялся над равниной, и первые рассветные лучи, брызнув вдоль земли, дробились в руинах древних городов, вызывая невольную подсознательную оторопь. Свет энергетического сгустка стирал ночные страхи, уничтожал сущности, полностью менял окружающие явления – вновь поднимался ветерок, сиреневый свет озарял склоны, и те, кто правил тут ночью, стремились глубже забиться в норы, а дневные обители Первого Мира радостно приветствовали рассвет: в кустарнике рассыпался звонкий птичий щебет, среди могучих стволов вековых деревьев мелькали стройные силуэты травоядных животных, спешащих к водопою, – рассвет стирал зло, пробуждая обыкновенную присущую дикой природе жизнь.

«Хотя все относительно, – продолжал размышлять Никита. – Возможно, в восприятии многих я мог бы стать одним из демонов ночи, ведь кибермодули не сгорели, они бережно упакованы в экранированный футляр, и ничто не мешает мне с закатом трансформироваться в нечто чуждое и опасное. Наверное, так и следует поступать, иначе постепенно утрачу все навыки работы с имплантами…»

Хрустнула ветка. Никита мгновенно обернулся, увидел Казимира, Орона и Яну. Местный патриарх шел налегке, могучий Орон тащил на плечах тушу косули.

– Идите, я догоню, – Яна отделилась от группы, направилась к нему. В лучах рассвета она выглядела не такой суровой, скупой и сдержанной, как днем. В ее чертах и движениях сейчас сквозила неожиданная женственность.

– Привет! – она присела рядом. – Заметила, ты рано встаешь. Не спится?

Никита пожал плечами. В целом Яна произвела на него далеко не лучшее впечатление. Грубоватая, дерзкая, наделенная властью, она вполне осознавала свое привилегированное положение и беззастенчиво пользовалась им, помыкая окружающими.

– Добавишь мне работы? Чтобы крепче спалось? – В словах диспейсера прозвучал вызов.

Она явно не ожидала такого ответа и невольно повернулась, взглянула неприязненно, как на мургла.

– Ты волен уйти.

– Знаю.

– Так почему не бежишь?

– Некуда.

– Прав Казимир, – она порывисто встала. – Ты чужак. Ни один уважающий себя воин так не ответит! Некуда идти! – презрительно фыркнула Яна. – Лучше скажи, что трусишь. Или что-то выведываешь?

– В моем понимании есть разница между храбростью и глупостью, – сухо ответил Никита. – Я не тягловое животное. Разберусь что к чему, пойму, что готов – уйду непременно.

– Если доживешь, – ее шаги прошелестели, удаляясь.

День не заладился с утра, и все пошло наперекосяк. Возвращаясь, Никита задержался, опоздал к завтраку, и таскать камни пришлось натощак.

Неподалеку работали мурглы. Крепкие, выносливые, но примитивные по уровню развития существа. По отношению к людям они вели себя покладисто, да и между собой ладили, трудились без ссор. Ворочали тяжеленные камни, изредка обмениваясь короткими фразами, состоящими из двух-трех слов.

Высоко в небе парил амгах, – плотоядный звероящер. Его широкие перепончатые крылья ловили потоки воздуха, позволяя кружить на недосягаемой высоте.

Сегодня амгах внезапно изменил привычное поведение: он вдруг вошел в широкую спираль, стремительно снижаясь, явно удерживая в поле зрения какую-то цель, обнаруженную среди руин логрианского города.

Со стороны строящихся укреплений разрозненно ударили выстрелы. Амгах не отреагировал. Поговаривали, что это существо обладает феноменальным восприятием и попасть в него крайне сложно. Действительно, слухи не преувеличивали способностей инопланетной формы жизни. Выстрелы зачастили, сливаясь в короткие очереди, но звероящер едва уловимым движением крыльев менял траекторию снижения, легко уклоняясь от пуль, не обращая особого внимания на взъярившуюся стрельбу.

Мурглы бросили работу, встревоженно заворчали, один из них вдруг решительно побежал вверх по склону. Ближайший к Никите храмовник собирался резануть очередью, – он припал на одно колено, выжидая удобный момент, когда амгах окажется среди наполовину обрушенных шпилевидных построек и потеряет способность мгновенно маневрировать.

Опытный боец не тратил патроны попусту. Наверное, он был единственным, кто представлял для звероящера реальную угрозу.

Мургл подоспел вовремя. Он не накинулся на воина храма, но встал перед ним, блокировал линию огня, и храмовник, выругавшись, опустил оружие.

Амгах, тем временем, скрылся среди руин зданий. Взметнулось облако пыли, окрестности огласил вопль. Тяжело махая огромными крыльями, звероящер вновь появился в поле зрения. Его добычей стало животное, внешне похожее на огромную черепаху. Удерживая в мощных когтистых лапах истошно орущий завтрак, амгах начал удаляться, оставляя клубящийся след пыли, поднятой напором воздуха, – он двигался, не набирая высоты, следуя вдоль улицы древнего города, и каждый взмах крыльев лишь уплотнял пылевую завесу, тянущуюся вслед.

– Тупая тварь! – обозленный храмовник вскинул оружие. Еще секунда – и он снес бы мурглу голову, но помешал Никита. Заметив происходящее, он рванулся к стрелку, успел толкнуть его, и очередь ушла в сторону.

Мургл, издавая ворчание, отпрянул. Ему ничего не стоило размозжить человека одним ударом руки, но существо лишь развернулось и, горбясь, направилось вниз по склону. Его сородичи, бросив работу, сбились вместе, медленно поворачивали головы, наблюдая за развитием событий. В мускулистых руках каждый держал по увесистому камню. Учитывая их физическую силу, мурглы представляли серьезную опасность. Каждый был способен зашвырнуть импровизированный метательный снаряд за невысокие, еще строящиеся стены, прямо в толпу разъяренных храмовников.

– Ты что творишь, урод?! – Воин размахнулся, собирая врезать Никите прикладом, но диспейсер увернулся, сбил противника с ног, прижал его к земле, вывернув храмовнику руку.