Альфред Ван Вогт - Вечный бой

Следующий катаклизм стал неправдоподобной феерией нейтронной звезды. Но за короткий период установить равновесие даже для такой малой массы, как Луна, невозможно. Возникла особая область пространства диаметром восемь километров.

Гравитационная дыра.

Модьун думал, пораженный: «Эти ганиане, должно быть, выходили в ближайший космос. Поэтому они изучили некоторые его законы и собираются нанести поражение комитету».

Предположение казалось невероятным. Трудно представить себе, что на Гании в самом деле могла существовать столь передовая технология. Но, если им удалось подчинить себе даже черную дыру, сомнений не оставалось.

Вот почему экспедиционные войска потеряли подвижность и не могут подняться с земли на корабль. Их удерживает высокий уровень гравитации гигантского солнца.

Модьун потратил на размышления около десяти секунд. Для микрокосмоса черной дыры это было слишком продолжительным временем.

Он чувствовал, как корабль содрогается под ним, а его компьютеры пытаются подстроиться к непрерывным изменениям в гравитационном и магнитном поле. Компьютеры пытались противостоять противоестественному состоянию окружающего пространства, безумию вещества и энергии. Конечно, эти попытки с самого начала были обречены на провал.

За десять секунд гравитационное поле преодолело противостоящую ему силу гигантских двигателей корабля. Равновесие нарушилось.

Большой корабль начал падать.

Модьун вспомнил, что гравитация — не сила. Это даже не поле в обычном смысле этого слова. Для двух тел в пространстве легче стремиться к сближению, чем отталкиваться друг от друга. Это была единственная причина, по которой такой огромный корабль мог приблизиться к поверхности планеты. Да, легче стремиться к сближению, но такая связь не исключала и обратного. Двигатели корабля создавали поле, в котором каждая частица корпуса корабля как бы игнорировала присутствие планеты.

Таким полем можно было управлять и регулировать его мощность с большой точностью. Еще за секунду до вмешательства непонятных новых сил корабль благополучно маневрировал в гравитационном равновесии на высоте примерно полумили над поверхностью Гании.

Вмешательство хозяев черной дыры нарушило этот процесс.

Однако пока корабль летел вниз только со скоростью свободного падения в атмосфере. На Земле — шестнадцать футов в первую секунду, тридцать два — во вторую. На Гании — примерно также.

Модьуну не были известны существа, способные непосредственно воздействовать на такие колоссальные силы.

«Но кто-то же делает это, — подумал Модьун. — И с ним или с ними нужно установить контакт».

Он все еще не оценивал происходящее как битву или противоборство. Он просто привел в исполнение свое прежнее решение: получить информацию от генерала Дуэра. В его ментальном пространстве Модьун обнаружил растерянность. Страх. Мозг и тело ганианина находились в состоянии стресса, вызванного надвигающимся несчастьем.

— Хорошо, хорошо, — кричал в темноте руководитель ганиан, — мы уйдем. Но, ради бога, не разрушайте корабль!

«Он не знает!»

Модьун удивился и предпринял следующий шаг: настроил свое сознание на восприятие ментальных волн в окружающем пространстве.

И увидел лицо.

Не человека. Не ганианина. Не нунули.

Лицо, полное решимости. Треугольная голова. Два узких кроваво-красных глаза. Их удлиненные зрачки, казалось, смотрели прямо в глаза Модьуна. На краткий миг их взгляды встретились в почти физическом смысле. За эти бесконечно малые мгновения инопланетянин не понял, что за ним наблюдают.

Модьун успел послать ему мысленное обращение:

— Кто вы? Зачем вы это делаете?

Ответ эхом прозвучал в его мозгу:

— Я член комитета, специальный агент, уничтоживший людей за барьером. А теперь, с помощью метода взаимодействия равных сил, знание которого принадлежит исключительно членам комитета, я…

В этот момент существо начало осознавать присутствие Модьуна. Поток его мыслей немедленно прекратился.

Быстрота его реакции поразила Модьуна.

Вокруг него, в почти полной темноте, испуганные ганиане карабкались по обшивке, издавая бессвязные хриплые вопли. Корабль падал. В желудке Модьуна возникло ощущение, которое иногда бывает в слишком быстро опускающемся лифте.

И все же для него эти события оставались второстепенными. Сейчас он так страстно желал узнать истину, что не остановился перед насилием, послав далекому члену комитета категорический приказ ответить на его вопрос. Ему уже не было дела до того, что он нарушил тайну чужого мозга.

Когда энергия его ментального призыва достигла максимума, видение не только не стало более ясным, но, наоборот, поблекло. Вместо странной треугольной физиономии, словно в замутненном пруду, возникло отражение чьего-то бледного лица, обрамленного золотыми волосами. Это отражение сперва мерцало, затем приобрело четкость, и он разглядел…

Судлил.

Модьун чувствовал, что между ним и женщиной огромное расстояние. Но ее синие глаза смотрели прямо на него, как будто между ними было не более нескольких дюймов. Ее мысли доходили до него отчетливо и ясно, но были полны безысходной тоски.

— Модьун, мне нужна твоя помощь. Зувгайт, член комитета, заманил меня в ловушку…

Связь оборвалась. Ее изображение все еще оставалось четким, но даже если она пыталась передавать мысли, они не доходили. Теперь Модьун вспомнил, что рассказал ему нунули о методе одностороннего управления разумом.

Это правда!

Невероятно, чтобы один зувгайт без посторонней помощи был способен на столь интенсивный односторонний мысленный поток, что мог блокировать или сдерживать передачу мыслей.

Модьун сделал необычное для себя умозаключение: он решил, что неожиданное появление изображения Судлил вместо члена комитета было подстроено. Военная хитрость. Навязанная причинно-следственная связь; Модьун ясно осознавал это, поскольку уже научился применяться к обманным маневрам существ, преследующих тайные и преступные цели.

Вернувшись к реалиям текущего момента, Модьун увидел, что внутренние помещения погружены во тьму. Корабль немного накренился, как это случается с большими телами, падающими в атмосфере. Казалось, будто вся громадная масса воздуха, рассеченная падающим чудовищем, бурей пронеслась по нижним палубам корабля, проникла во все выемки и выпуклости. Крен был таким, что Модьун стоял как на склоне — одна нога согнута, а вторая напряжена в попытке удержать равновесие.

Чувствуя себя немного неуклюже, он рассуждал: «Они подсунули Судлил для того, чтобы ее бедственное положение отвлекло меня на то время, пока корабль не упадет на землю… Что и произойдет через несколько минут… Ловко придумано».