Альфред Ван Вогт - Вечный бой

И поэтому он не станет. Не станет убивать. Не станет брать верх. Для этого должна быть более серьезная причина, чем личная безопасность. Его жизнь слишком долго была связана с армией. Слишком много людей погибло на посту, выполняя его приказы, чтобы в такой момент он забыл о своей присяге и своей чести.

Должно же быть какое-то решение, которое не включает в себя ни убийство, ни узурпацию! И все же для него это казалось немыслимым — что он, невиновный, отправится на смерть, не воспользовавшись всеми разумными методами, чтобы избежать этого. Слишком рано было думать о такой последней надежде, как признание, особенно учитывая вероятность того, что Великий Судья мог оказаться невольным агентом Мозга… Но каким-то образом ему все равно надо действовать до того, как придет час казни.

Он окончательно выпрямился после поклона. Великий Судья снова кивнул, Марин посмотрел на Меделлина.

— Я уполномочен принести вам поздравления от имени его превосходительства Великого Судьи и Совета, — сказал Меделлин, — по поводу эффективности, с которой ваша команда местного значения справилась с этими чрезвычайными обстоятельствами.

Официальный тон, которым Меделлин выражал ему благодарность, навел Марина на мысль, что сейчас их, судя по всему, показывают по всем местным и государственным телеканалам.

Что же, это следует учесть.

— От лица всех спасателей Столицы, — ответил он, — я принимаю ваши поздравления.

По сути дела проблем с ликвидацией последствий взрыва не было. Он с самого начала не ожидал никаких трудностей в этом отношении. В вооруженных силах были заранее организованы тренировки, где отрабатывались действия в непредвиденных ситуациях. Эта подготовка строилась по принципу элементарной логики. Нужно было просто представить все возможные обстоятельства, которые могут возникнуть, затем организовать подразделения, действующие как единая команда, и обучить их действовать как в ситуациях бедствий, так и в военных условиях. В результате получится минимум трений и максимум свершений.

Он заметил, что и Меделлин, и диктатор расслабились.

Он подумал, все еще не оборачиваясь, что если их до этого снимали, то теперь это закончилось. Последующие слова Меделлина подтвердили его догадку.

— Дэвид!

— Да?

— Его превосходительство и я полагаем, что чем скорее будет завоевана Джорджия, тем более уверены мы будем в том, что подобные инциденты не повторятся.

Они явно думали, что бомбу взорвали отчаявшиеся джорджианские шпионы. От их внимания пока еще ускользало то невероятное совпадение, что катастрофа произошла на территории Группы 814 — группы Траска. И, разумеется, не зная того, что знал он — о том, что произошло в секретной лаборатории Траска, — они не могли понять, что за взрыв бомбы мог быть ответственен только Мозг.

— Дэвид, — Меделлин заговорил снова, — начинайте атаку как запланировано.

— Можете на меня положиться, сэр.

— Местную ситуацию оставьте своим заместителям и совету.

— Будет сделано, сэр, — ответил Марин.

Он чувствовал облегчение, потому что теперь до момента отлета он был свободен от всех своих обязанностей.

Но у него и не было никаких особых дел — только ждать. Пока еще события управляли им, а не он событиями.

Ждать…

Промчавшись сквозь седеющую ясность зари подобно какому-то созданию смутных очертаний из серебристого металла и света, массивный ракетный корабль опустился примерно в 6 часов утра в Лагере «А» на Урале.

Когда скорость начала снижаться, Делинди оторвала взгляд от ТВ-экрана, на котором автоматические камеры, следившие за ними с посадочной полосы, показывали их приземление. Она слегка обалдело взглянула на Мартина, напряженно улыбнулась, а затем сглотнула и перевела дыхание.

— Какое чудо! Ты часто так летаешь?

Марин, который за восемнадцать лет совершил более двухсот ракетных перелетов, покачал головой:

— Это слишком опасно, — ответил он и мило улыбнулся.

Подняв руку, она погладила его по щеке и сказала:

— Ты всего лишь скромник с манерами эгоиста, не правда ли, дорогой?

— Это только потому, что я тебя люблю, — ответил Марин.

Он на мгновение изумленно закрыл глаза. Он не мог сказать, рискнет ли он хотя бы приблизиться к этому водовороту чувств. Он откинулся в кресле, зная наверняка, что Делинди смотрит на него и что его слова не оставили ее равнодушной.

— Звучит правдиво, — мягко сказала она. — Неизвестно, будет ли это когда-нибудь еще звучать столь же правдиво.

— Я об этом не думал, — сказал Марин. Но уверенность к нему возвращалась. Он пересек некий внутренний мостик и снова был в безопасности, оказавшись на прочном грунте небрежного разговора. Он сменил тему. — Я хотел бы, чтобы ты демонстрировала свою красоту только мне. На мой вкус, наша спальня прелестно обставлена. Думаю, ты найдешь ее вполне удовлетворительной, учитывая, что это на один-два дня.

— Ты уже говорил мне это раньше, дорогой. Разве не помнишь?

— Говорил? — Марин на мгновение удивился. — Да… думаю, да. Сейчас у меня голова занята только этими маневрами.

«Маневры!» — подумал он. Он все еще так это называл, особенно в разговорах с Делинди. На самом деле он о них почти не думал. Его мысли почти полностью занимала нависшая над ним смертельная опасность. Он все еще продолжал биться головой в стену.

Когда машина доставила их в официальную резиденцию и они двинулись по дорожке вглубь сада, молодой человек, очевидно, дожидавшийся их в уголке на скамейке, поднялся и пошел навстречу. Узнав в этом крупном парне своего сына, Дэвида Берли, Марин притормозил. В данный момент у него не было желания знакомить Делинди со своим отпрыском. Он ощутил прилив недовольства отца сыном, который не особо старался сравняться с мужчинами их семьи. Его собственный отец был в числе величайших воинов времен начала войны. Да и сам он, разумеется, чего-то стоил. А тут был его старший ребенок, даже не стремящийся к чему-либо значительному в жизни.

Молодой человек подошел и с уважением произнес:

— Привет… э-э… папа.

Марин кивнул и повернулся к Делинди:

— Дорогая, познакомься с молодым человеком, о котором я сам узнал только пару дней назад. Его мать прислала мне жетон во время моих первых игр по поиску партнера… а у меня хватило смелости завоевать право на нее. Удивительно, какие шутки порой играет время…

Делинди протянула ему руку, улыбнулась и сказала:

— Сын Марина — мой друг.

Молодой человек ошарашенно уставился на нее. Выражение его лица недвусмысленно говорило о том, что еще один самец попал под обаяние ее совершенной красоты.

— Э-э… — пробормотал он. — Я очень счастлив… очень счастлив с вами познакомиться.