Олег Дивов - Дама с собачкой

– Значит, их кто-то водил, – сказала я.

– Я туда пару ребят отправил. С аппаратурой. Возьмут мерзавца, – пообещал Алистер. – И я на сто процентов уверен, что хозяин этой своры – кто-то из близких друзей Молински. Только у офицеров базы была возможность провезти киборгов тайно. У любого гражданского багаж досмотрели бы. А вот с военными грузами или багажом офицеров можно извернуться.

– Зачем все это, не понимаю. Для чего они там? Одиннадцать штук – не многовато, чтобы загрызть Молински?

– Вот уж точно они там не ради него одного появились. – Алистер хмыкнул. – Ладно, со временем все узнаем.

Дорога стелилась под колеса, в багажнике сопела Василиса. Мужчины негромко переговаривались, обсуждая последнюю игру шотландской сборной по футболу. Я молчала.

Когда машина въехала в поместье, Василиса заволновалась. Вскочила, принялась вертеться в багажном отсеке. Август глянул на нее и предложил:

– Алистер, давай-ка заведем ее в вольер.

Алистер покосился на его кисть под повязкой:

– Считаешь, мне тоже нужна отметина от ее зубов?

– Будет чем похвастаться.

Как ни удивительно, но Василиса ни капельки не сопротивлялась. Шустро заскочила в вольер и уселась там, вывалив язык. Когда мы отошли, я оглянулась: она уже полезла в будку.

С неба посыпался невесомый дождик, Август брезгливо поднял воротник плаща. Он не выносил холод и сырость. Алистер предложил скорей дойти до дома и выпить по бокалу шерри. Август ответил: по такой погоде можно и коньяку. Алистер как-то преувеличенно весело рассмеялся и сказал, что тогда какой смысл мелочиться, надо пойти на кухню и там нормально поддать вискарем. Я слушала и гадала: что такого случилось у них с утра, если Алистер отчетливо нуждается в алкогольном катарсисе? А Август, который на моей памяти всего однажды выпил больше пятидесяти граммов коньяка, согласен напиться вместе с ним?

Мы обошли конюшни, возле которых были собачьи вольеры, и ступили на дорожку через сад: она позволяла сократить путь вдвое. Дорожка, хоть и мощенная камнем, намокла от дождя и стала скользкой. К тому же была слишком узкой, чтобы идти троим в ряд. Поэтому я шла впереди, а мужчины отстали на несколько метров. Я обогнула беседку из дикого винограда и увидела очень знакомого человека, не спеша шедшего нам навстречу.

Я остановилась.

Спустя мгновение я услышала, как за моей спиной Август отчетливо скрипнул зубами. Алистер выругался.

– Делла Берг! – обрадовался давний знакомец. Он широко развел руки в стороны, будто собираясь заключить меня в объятия. – Какая приятная встреча! Не буду врать, что неожиданная: я видел в окно машину и решил прогуляться. Заодно бы на собаку глянул.

Он опять переменился. Для разнообразия – в лучшую сторону. Средний рост, при его сухом сложении казавшийся скромным, он слегка скомпенсировал двухдюймовыми каблуками туфель ручной работы. Улыбка стала похожа на нормальную. Полгода назад зубы выглядели кошмарно. Ну еще бы, столько регенерантов лопать… Сомнительно, чтобы зубы в очередном цикле выросли здоровые, скорей всего, коронки поставил. Волосы почернели, восстановив пигмент, только на висках тускло отсвечивала благородная сдержанная седина. От длинных волос он отказался, и правильно сделал: стрижка молодила его. Чуть удлиненное лицо с крупными чертами и полукруглыми бровями намекало на ближневосточное происхождение, но едва заметно, очень благопристойно намекало. Интересно все же, кто его предки: турки, персы или, может, ассирийцы? Надо будет спросить. И приготовиться, что они окажутся армянами. Близковато посаженные темно-карие глаза, потрясающе живые и любопытные, остались прежними, только стала заметней восточная поволока во взоре. Кожа, от дурного образа жизни посеревшая, теперь разгладилась, обретя тот уникальный бледный тон, какой бывает у смуглых от природы людей, всю жизнь проживших вдали от жгучего южного солнца. Очень дорогой, сшитый на заказ костюм из натуральной шерсти сидел безупречно, белоснежная сорочка сообщала об официальной миссии. Скромное золотое обручальное кольцо наш гость носил на правой руке, как и все русские. А в целом выглядел очень достойно даже в поместье одного из самых влиятельных звездных принцев.

А на лацкан серого, в тонкую полоску, пиджака он приколол малюсенькие меховые тапочки на золотой булавке – значок выпускника факультета тактической разведки Военного университета.

Нахал.

– Здравствуйте, Дмитрий Гаврилович, – ответила я. – Тоже не буду врать: не все вам рады.

– Ну, это дело поправимое, – Павлов засмеялся. – Они еще не знают, с чем и зачем я приехал, потому и сердятся.

Август стоял, зацепив большие пальцы рук за карманы плаща, словно решая, подать ему руку или нет.

– Я запретил пропускать тебя, – сказал он вместо приветствия.

– Методически неграмотно. Надо было приказать выгнать, – ответил Павлов. – Потому что я предупредил о приезде, уже когда был здесь.

Август не спеша ощупал его взглядом, отметил тапочки на лацкане и протянул руку. Павлов ответил на рукопожатие. Алистер подчинился ритуалу явно нехотя.

– Собаку куда дели? – Павлов показал глазами на повязку, украшавшую кисть Августа. – В вольер заперли?

Август ничего не ответил. Вместо этого он развернулся и зашагал к конюшням. За спиной Алистер откровенно вздохнул: мол, а ведь собирались надраться, пока можно. Павлов среагировал мгновенно:

– Алистер, последний раз было «можно» неделю назад. Тем не менее, если вы решите отдохнуть несколько часов, я напросился бы в компанию.

– Дима, ты охамел, – заметил Алистер. – Еще и пить с тобой? Не много чести?

– В самый раз, – кивнул Павлов. – Заодно и поговорим обстоятельно.

– Было бы о чем, – фыркнул Алистер. – Как по мне, мы друг другу уже на Сибири все сказали.

Алистер, понятно, лукавил. Люди вроде Павлова никогда не ездили в гости просто так. Им всегда было что сказать. Порой даже больше, чем спросить. Особенно в беседе с коллегами. Алистер отдал федеральной контрразведке скоро уже семь лет жизни. Павлов официально служил в русской меньше года, но никто не знал, сколько лет он до этого с ней сотрудничал. Русская контрразведка всегда держалась наособицу, и в силу уникального расположения Сибирского штата, который вроде и в Галактике, а вроде и на хуторе, и в силу нескольких веков изолированного развития после Катастрофы. Ну, и в силу национальной однородности: доля этнических русских на Сибири доходила до шестидесяти процентов. Прочие народы, представленные на планете, испокон веку жили бок о бок с русскими, деля с ними Россию. Таким образом, хотя на Сибири были и функционировали все федеральные структуры, они существовали на практике как союзнические.