Евгений Гаркушев - Парабеллум. СССР, XXII век. Война в космосе (сборник)

Планшет Ивана приглушенно хрюкнул.

– Чего там? – спросил Витька.

– Братья Савченко на чай напрашиваются, – ответил десантник. – Наверное, знают уже.

– Ну, зови, – вздохнул инженер. – Лучше один раз им рассказать, чем потом каждому в общаге по сто раз пересказывать.

– Угораздило же тебя с работой, – сочувственно произнес Иван.

– Меня – ладно, – Витька усмехнулся. – А вот Лепихину Раков сейчас за всё шомпол вставит. И за первый вылет к юбилею, и за повышенные обязательства перед народом и партией, и особенно – за сокращение предполетного контроля под его личную ответственность. Что характерно, даже без смазки.

– Этот может, – ухмыльнулся десантник и хлопнул рукой по сенсору.

В дверь уже стучали братья Савченко – минчанин Антон и киевлянин Андрей, оба дежурные операторы с контроля транспортной катапульты.

Ничего общего, кроме фамилии, профессии, а также всепоглощающего стремления быть в курсе всего, что происходит на Титане-Сборочном, у «братьев» не было. Только про это на станции забыли настолько прочно, что напомни кому – примут за розыгрыш.

– Ну что, Витька! – еще с порога спросил Андрей. – Слышал последнюю хохму? Раков лепихинскому отделу прилюдно увеличил квоту на расход смазки. Говорит, очень скоро она вам понадобится!

– Ха-ха, – согласился Витька, – очень смешно. А про самого Лепихина он там не говорил ничего?

– А про Лепихина он сейчас тому же Лепихину с глазу на глаз объясняет, – хохотнул Антон. – Без свидетелей. Кулуарно, так сказать.

– Вот уж, наверное, битва титанов, – улыбнулся Витька.

И ошибся.

Битвой титанов на штабном ярусе Титана-Орбитального даже не пахло. В просторном кабинете полковника царили тишина и тягостное спокойствие. Полковник Раков говорил с главным конструктором проекта «Черпак» тихо и без лишних эмоций. Сил на спектакль «отношения начальника с дураком» у Ракова уже не осталось.

– Да ты садись, – предложил он Лепихину. – Что, думаешь, я тебя песочить сейчас буду? Как бы не так.

Таким Лепихин Ракова еще не видел, и это его пугало. Молчаливое присутствие в углу штабного кабинета особиста базы, майора Тарасова, пугало конструктора еще больше.

– Смотри, – полковник вывел над своим необъятным столом голограмму окрестностей Сатурна. – Я тебе сейчас такое покажу, за что мне генштаб двадцать пять лет строгого расстрела без разговоров даст.

– Это если с адвокатом повезет, – чуть заметно усмехнулся из своего угла особист.

– Вот это – наши силы в системе, – полковник что-то переключил, и карта раскрасилась множественными красными засечками ударных группировок на ретроградных орбитах. Отдельными значками выделялись Титан – база проекта, и Мимас – главная база ВКС СССР.

– Вот это, – по карте рассыпались яркие синие метки в заметно меньшем количестве, – наш, хм, наиболее вероятный противник. Ну, сам понимаешь, кто.

– Понимаю, – согласился Лепихин.

– Силы глобальной энергетической компании в системе, в общем-то, не секрет, – полковник совершил несколько загадочных манипуляций с панелью настроек. – А вот их возможные союзники – еще какой.

Лепихин с нарастающим изумлением следил, как на карте появляются всё новые и новые оранжевые метки. Очень скоро их стало куда больше синих – и почти столько же, сколько и красных.

– А теперь они делают вот так, – полковник что-то переключил, и часть оранжевых меток поменяла цвет на синий. – И мы в жопе.

Лепихин понял, что вместе с этими новыми силами группировка синих раза в полтора больше советской.

– Ты в курсе, что эта их Ен Хи Мин от лица своей республики с полного одобрения сената отказалась подтверждать договор о поддержании нейтралитета, если контракты на поставки гелия-3 в следующем году не будут увеличены втрое? – ядовито спросил полковник. – Готовы на любой другой обмен, даже по сниженным ценам, но только пока мы поставляем им топливо. Которого у нас попросту нет. И, если твой проклятый «Черпак» не взлетит, не будет. Потому что достать это проклятое топливо откуда-то еще, кроме атмосферы Сатурна, мы не можем. Осознал?

– Осознал, – глухо подтвердил конструктор.

– Переведу с дипломатического, на всякий случай, – безжалостно добавил полковник. – Глобальная энергетическая компания уже держит президента республики за ее маленькую корейскую жопку. Прочей независимой шушере глобалисты о необходимости содержать не меньше двух ударных кораблей говорили прямым текстом еще на стадии переговоров о поставке энергоносителей.

Ничего, кроме своей монополии, синие не потерпят. На Луне у них уже получилось. Топливную войну, если ты в своем уютном кабинете об этом забыл, мы с треском просрали. Советской промышленной зоны в границах последнего договора хватит лет на десять максимум. Из-за чего мы тут на последних остатках ресурсов и сидим. Хотя бы это понятно?

Конструктор молчал. Над столом неторопливо крутились голографические изображения ударных группировок, лун и космических станций. Особист в углу кабинета смотрел в какие-то свои документы.

– Уясни, Лепихин, – устало сказал полковник. – Единственный человек в системе, который действительно в силах что-то поменять, – лично ты. Не я. Не армия. Не Тараскины крашеные евреи, что сейчас корчат из себя урожденных корейцев на базах противника. Даже не генеральный секретарь, чтоб его.

При упоминании своих агентов Тарасов слегка вскинулся, но тут же вернулся обратно к документам. Эта его реакция напугала конструктора больше всего.

– Увидят независимые фракции, что монополии ГЭК есть хоть какая-то альтернатива, без раздумий присоединятся к нам, – закончил полковник. – А если нет, будут друг с другом грызться за право нам в спину первыми нож всадить.

– Я всё понимаю, Олег Игоревич, – сказал конструктор. – Но топливный контур, он земной сборки, понимаете? Двигательную систему целиком сюда привезли, уже проверенную, только подключи! Я понятия не имею, что могло отказать. В остальном космоплан готов к вылету. Полностью готов, понимаете?

– Только не летает, – негромко сказал особист. – И компрессорный узел в бортовую систему до сих пор не подключен, я уж молчу про блок первичной обработки. А так всё замечательно.

Лепихин распахнул было рот для гневной отповеди, но тут же устало выдохнул.

– Сдается мне, Женя, – сказал ему Раков, – ты уже оправданиями занялся. Давай лучше вместо этого ты подумаешь, как в ближайшие трое суток всё же запустить проект хотя бы в урезанном объеме.

– Трое суток? – переспросил конструктор. – Да там один демонтаж неделю займет!

– Это же просто бак! – удивился полковник. – Чего там демонтировать?

– Аэродинамический кожух и тепловую защиту, – огрызнулся конструктор. – А потом сам бак снимать и осматривать. Атмосферный же аппарат. Его только на основную сборочную площадку теперь грузовым дирижаблем сутки тянуть!