Евгений Гаркушев - Парабеллум. СССР, XXII век. Война в космосе (сборник)

– Есть готовность к трехкратной, – Витька помог Лепихину подогнать ложемент и теперь спешно пристегивался сам.

– Хорошо идут, канальи, – сказал Раков, пока «Черпак» вспарывал атмосферу Титана. – Чего им стоило сутки назад так взлететь? Глядишь, обошлось бы…

– С борта «Черпака» запрашивают права на открытую трансляцию, – сообщила Наташа.

– Разрешаю, – кивнул Раков. – Хоть посмеемся.

Космоплан вырвался из атмосферы Титана. За его кормой зажглись маленькие солнца маршевых двигателей.

– Эй, там, – начал Витька, едва ускорение немного отпустило свой безжалостный захват. – Надеюсь, вы меня хорошо слышите?

– Немедленно перейдите на постоянную орбиту и сдайте корабль! – надрывали глотки уцелевшие глобалисты. – Лишь в этом случае мы гарантируем вашим товарищам безопасность и возвращение домой!

– Да идите вы к Марсу, – послал их Витька. – Не с вами разговариваю.

На фоне колец Сатурна ярко горели ходовые двигатели синих. На перехват «Черпака» корабли глобальной энергетической компании фатально опаздывали. Минут на сорок, не меньше.

– Согласно обязательствам союзного договора мы вправе потребовать военной поддержки от республики! – Малберри перешел к ультиматуму. – Президент Ен Хи Мин дала согласие на совместную военную операцию. Вы будете уничтожены!

– Ах да, – Витька усмехнулся. – Корейцы. Вы думаете, они так и похоронят свой единственный шанс энергетической независимости? Нет уж. Сейчас моя очередь всех шантажировать. Документация проекта – здесь, на борту. Выживший персонал – тоже. Если «Черпак» не достанется нам, его не будет ни у кого. А теперь подумайте сами, что выберет республика: перспективы неограниченных поставок от единственного в мире коммунистического государства или вашу топливную удавку?

Малберри завернул какую-то матерную конструкцию на родном языке, в которой Витька понял от силы треть слов.

– Ты сам на это напросился! – закончил тираду командующий глобалистов. – Сбейте его!

– Смотри там, не опоросись от натуги, – посоветовал Витька.

Он хотел добавить что-то еще, настолько же обидное, но так и не успел.

Впереди ярко вспыхнули двигатели ориентации автономного ударного модуля синих. Он висел с разбитым ходовым двигателем посреди обломков корабля-носителя еще со времен первого штурма и за время боев изрядно остыл. Его попросту не заметили – до самого последнего момента.

Но сейчас космоплан оказался на дистанции уверенного поражения. Для того чтобы отработать всем доступным оружием, главный двигатель модулю попросту не требовался.

Пронзительно заверещал сигнал тревоги.

– Нас ведут, – спокойно прокомментировал Судников.

Яркая синяя точка на экране один за другим выплюнула шестнадцать маркеров ракет.

– Довыделывался, – мрачно прокомментировал это Витька.

А затем экран осыпался битыми пикселями и мучительно долгую секунду перерисовывал картинку заново. Уже без ракет.

– Что это было? – выдохнул Лепихин.

– Корейцы, – пояснил ему Судников. – Только что накачали ядерной бомбой гамма-лазер.

– И поджарили модуль синих к «Аполлону-13», – закончил Витька.

– Эй, – в разговор на общей частоте вмешался усталый голос полковника Чон Вонг Мана. – Вас предупреждали. Мы не постесняемся использовать атомное оружие, едва интересы государства снова этого потребуют. Надеюсь, все поняли меня правильно?

Похожий на исполинского металлического ската-манту космоплан стремительно шел к Сатурну. В эфире стояла многоголосая ругань на разных языках, остатки флота глобалистов сверкали маневровыми двигателями в отчаянной попытке разминуться с ударным флотом корейцев, но это уже не имело никакого значения. Довольный Витька счастливо храпел в своем ложементе. Впервые за последние сутки у него появилась возможность отоспаться.

Вторая топливная война закончилась.

Натовская космическая станция «Воронье гнездо» была всего лишь перевалочным пунктом между первой линией обороны Альянса и их тыловыми базами. В системе много таких болтается. Часть брошена, конечно. Все-таки ресурс не вечный, да и у капиталистов руки растут не из того места. Вот зачем бросать то, что можно починить, а?

Олег Филимонов бывал на одной советской станции, действующей, заметьте, которая, по слухам, работала еще в те времена, когда космос был един и его не раздирали на куски несколько противоборствующих блоков. Тогда даже совершали совместные полеты.

Говорят, хорошее было время.

На обзорной панели из пустоты Вселенной наплывали угрюмые башни «Вороньего гнезда». Цель двух десятков закованных в красную броню «Сынов Ленина», гвардейского специального подразделения 7-й Ударной армии.

Далеко за спиной осталась передовая станция «Ворошилов», ощетинившаяся массивными орудиями в сторону западного блока. Там же, у границы сектора, застыли два неповоротливых межпланетных гиганта «Карл» и «Октябрь», отвлекающих внимание вражеских крейсеров. Диверсионный шлюп «Сынов Ленина» успешно прокрался мимо радаров натовского форпоста «Вашингтон-2» и теперь был готов выполнять свою миссию.

Всё складывалось удачно.

– До стыковки десять минут, – послышался в трескучих динамиках голос младшего лейтенанта Сапожникова. – Уровень угрозы желтый. Сержант Тестов, инструктаж!

Олег видел на мониторах огни «Вороньего гнезда». Маленькие, едва заметные. Свет звезд позади станции был намного ярче, пронзительнее. Черная махина натовской станции терялась на фоне пустоты. Была мрачным бельмом в чистых глазах бесконечности.

Иногда Олег чувствовал себя поэтом.

– Товарищи бойцы, прошу внимания на экран, – прогудел сибиряк Тестов.

Грузный медведь их отделения. Суровый, как удар молота по черепушке.

Началась рутина. Олег очень не любил это скучное, но необходимое действие. Обычно ему хватало одного повторения, однако Тестов предпочитал вбить план операции в подкорку своим подчиненным. Чем он сейчас и занимался. Кто куда идет, кто кого прикрывает. И для чего они вообще здесь оказались.

Раз, наверное, в девятый рассказывает…

– По сведениям разведки, Грааль находится в транспортном отсеке, готовый к отправке. Наша задача… – бубнил Тестов, а Олег зевал, пользуясь затененным забралом шлема.

Рядом с ним, положив руки в боевых перчатках на колени, дремал Дима Самохин, коренной петербуржец и потому находящийся на учете у замполита.

После четвертой революции, в 2021, жители славного города больше не считались надежными товарищами. Самохин прошел через ад, чтобы оказаться в гвардейском подразделении. Да и став полноправным «Сыном Ленина», он всё равно не избавился от пристального внимания замполита.