Роберт Шекли - Тоже цивилизация

Капитан стянул шлем и ошарашенно почесал узкий лоб.

— Что все это значит?

— Он свободен, — объявил толстяк, указывая на Джо.

Капитан взял бумаги и рассеянно их пролистал.

— Ну хорошо, забирайте. Раньше такого не было. Ничто не препятствовало нормальному течению Игр.

Баррент прошел сквозь дуэли, в которых погибла четверть заключенных. После этого их, вооруженных мечами, выставили против смертоносной омегианской фауны. Барренту достался саунус — черный летающий ящер с Западных гор. Сперва уродливое ядовитое создание теснило его. Но потом Баррент нашел решение — прекратил попытки пробить кожный панцирь саунуса и сосредоточил усилия на том, чтобы отрубить хвост. Когда ему это удалось, рептилия потеряла равновесие, врезалась в высокую стенку, отделяющую зрителей, и сравнительно легко позволила нанести завершающий удар в единственный громадный глаз.

Вскоре Арена была очищена. Теперь на нее вползли амфибии с роговым покрытием. Несмотря на медленные движения, они были практически неуязвимы, а узкие острые хвосты грозили гибелью каждому, кто осмелится приблизиться. Барренту пришлось сражаться с одной из амфибий после того, как она прикончила четырех его предшественников.

Баррент наблюдал за предыдущими схватками и обнаружил, куда не мог дотянуться острый хвост чудовища. Он выждал момент и вспрыгнул амфибии на спину, а когда в роговой броне разверзлась гигантская пасть, вонзил туда свой меч.

Остальные участники Игр были мертвы. Баррент ждал, какое новое чудовище выберет Комитет Игр.

В песок упало семечко, затем еще одно. Через секунду на Арене росло короткое толстое дерево, выпуская все больше веток и корней, затягивая любую плоть, живую или мертвую, в пять отверстий-ртов, расположенных по окружности ствола. Это был каррион — очень редкое и трудно транспортируемое растение. Говорили, что оно горит, как порох, но у Баррента не было огня.

Держа меч обеими руками, Баррент бешено рубил ветки, однако на их месте вырастали другие. Казалось, уничтожить дерево невозможно.

Единственная надежда основывалась на замедленных движениях растения. Во всяком случае, они не могли сравниться с человеческой реакцией. Баррент выскочил из круга листьев и бросился к другому мечу, лежавшему футах в двадцати и полузасыпанному песком. Он достиг меча и услышал предупреждающие крики толпы — к ноге подтянулась ветка.

Баррент обрубил ее, но в это время другая обвилась вокруг запястья. Он поднял руки над головой и ударил одним мечом по другому, стараясь выбить искру. Меч в правой руке сломался. Баррент подобрал половинки и продолжал попытки. Наконец от звенящей стали отлетел сноп искр. Одна из них коснулась листа. С невообразимой скоростью все дерево запылало. Пять ртов широко раскрылись и сморщились, когда их настигло пламя.

Баррент неминуемо бы сгорел, потому что почти вся Арена была заполнена ветками. Но пожар угрожал деревянным стенам, и огонь погасили. Едва держась на ногах, Баррент стоял в центре Арены, ожидая очередного врага. Однако время шло, а ничего не происходило. Над трибунами разнеслась сирена, и толпа взорвалась криками.

Игры кончились. Баррент выжил.

Но народ не расходился. Зрители желали знать, что будет с человеком, оказавшимся вне закона.

Толпа издала единый приглушенный вздох. Быстро обернувшись, Баррент увидел возникшее в воздухе яркое световое пятно. Оно выбрасывало из себя ослепительные лучи света и на глазах росло. И Барренту вспомнились слова Дяди Ингмара: «Иногда Великий Черный удостаивает нас появлением в ужасной красоте своего огненного тела. Да, Племянник, мне посчастливилось видеть его. Два года назад он появился на Играх…».

Пятно превратилось в оранжевый шар футов двадцати в диаметре, висевший в воздухе, едва касаясь земли. Шар продолжал расти и одновременно сужаться посередине. Верхняя половина его стала черной. Теперь уже было два шара — один ослепительно яркий, другой абсолютно черный, — соединяющихся тонкой талией. Верхний стал вытягиваться и принял форму увенчанной рогами головы Великого Черного.

Баррент побежал, но гигантская черноголовая фигура догнала его и поглотила. Свет и тьма перемешались и ударили в глаза. Он закричал и потерял создание.

Баррент очнулся в тускло освещенном помещении. Он лежал в постели. Рядом спорили двое.

— У нас нет больше времени, — горячился мужчина. — Ты не понимаешь всей остроты положения.

— Доктор сказал, что ему нужно по крайней мере три дня покоя, — произнес женский голос, и Баррент вдруг понял, что это Моэра.

— Три дня у нас будет.

— А время на обучение?

— Ты говоришь, что он умен и быстро схватывает.

— Эйлан, — сказала Моэра, ты торопишь события. Сейчас нам это не удастся. К следующему Посадочному Дню мы будем подготовлены гораздо лучше.

— К тому времени положение выйдет из-под контроля, — возразил мужчина. — Мы должны или немедленно использовать Баррента или не использовать его вовсе.

Баррент разлепил губы:

— Использовать для чего? Где я? Кто вы?

Мужчина повернулся к постели. В слабом свете Баррент увидел высокого худого человека преклонного возраста.

— О, вы уже пришли в себя, — сказал он. — Меня зовут Свен Эйлан. Я начальник Группы Два.

— Что такое Группа Два? — спросил Баррент. — Как вам удалось вытащить меня с арены? Вы — агенты Великого Черного?

Эйлан улыбнулся.

— Не совсем так. Мы все объясним. Но сперва, думаю, вам следует поесть.

Сестра внесла поднос. Пока Баррент ел, Эйлан, сидя рядом на стуле, рассказывал о Великом Черном.

— Наша Группа не претендует на то, что положила начало религии Великого Черного. Но грех было бы не извлекать из нее пользу. Священники оказались замечательно сговорчивыми — ведь поклонники Зла положительно смотрят на коррупцию. Следовательно, в глазах омегианского священнослужителя появление ложного Великого не запретно. Напротив, на рядовых верующих подобные образы оказывают сильное влияние — особенно такие огромные и страшные, как то, что поглотило вас.

— Как это сделано? — поинтересовался Баррент.

— Что-то с фрикционными поверхностями и силовыми полями. Надо спросить у наших инженеров.

— Почему вы спасли меня?

Эйлан взглянул на Моэру. Та демонстративно пожала плечами, и Эйлан смущенно проговорил:

— Мы хотим поручить вам важное дело. Но вам, должно быть, не терпится узнать больше о нашей организации.

— Да, разумеется, — сказал Баррент. — По-видимому, вы что-то вроде криминальной элиты.

— Мы — элита, — ответил Эйлан, — но не считаем себя преступниками. На Омегу ссылают два совершенно разных типа людей. Есть настоящие злодеи, виновные в убийстве, насилии, вооруженном ограблении, бандитизме и тому подобном. А есть другие, обвиненные в политической неблагонадежности, научной неортодоксальности, атеизме. Именно такие люди составляют нашу организацию, которую в целях конспирации мы назвали «Группа Два». Наши преступления заключаются в том, что мы придерживались не тех взглядов, которые господствуют на Земле. Мы были нестабильным элементом и представляли опасность для сложившейся системы. И нас сослали на Омегу.