Жаклин Райнер - Победитель получает все

Сейчас их было четырнадцать, точно, четырнадцать.

Всегда казалось, что их примерно пятнадцать потому, что как только они забирали людей, появлялись новые.

Когда люди материализовывались из воздуха, они обычно были расстроены и озадаченны.

Если ты был здесь уже некоторое время, тебе приходилось объяснять, что здесь происходит.

Не то, что бы ты на самом деле знал.

Иногда люди не успевали прибыть, а дикабраз Перси уже приходил и забирал их.

Иногда, как в случае с Робертом, ты мог находиться там часами.

Никто не знал, куда они забирают тебя, но все были напуганы и никто не хотел быть выбранным.

Ему стало стыдно за свою маму, когда она стала плакать и кричать на них, чтобы они забрали ее вместо него, пытаясь загородить его и не позволить чудовищам приблизиться к нему.

Кто-то сказал, что они, наверное, съедят тебя.

И они забрали ее — и это было по-настоящему.

Роберт не верил тому, что говорили люди.

Он не верил в происходящее.

— Вы причините ему вреда! Я не дам вам забрать его!

Роберт не думал, что дикобразы различают людей друг от друга; они особенно не выбирали и никого не оставляли; это было просто дело случая.

Некоторые люди, очевидно, решили, что они забирают тех, кто был ближе, поэтому они пытались спрятаться за кого-нибудь еще.

Роберт презирал таких людей, трусов.

Но тут другие люди оттолкнули его назад, пытаясь защитить, так как он был самый молодой среди них, хотя он и не просил их об этом, и не кричал, как его мама, "Нет, возьмите меня вместо них!"

Он отчаянно хотел быть смелым, он отчаянно хотел быть героем, но настоящим героем была его мама.

А герои всегда возвращаются.

Они всегда бьются в неравном бою.

В данный момент, там находился Роберт и светловолосая девочка со своей мамой.

Девочку звали Сара, она не говорила с ним, потому что девочки, даже не находившиеся на грани жизни и смерти, не заговаривали с ним, но он слышал, как ее мама так ее называла.

Лицо Сары менялось от самой великолепной усмешки до самых прекрасных надутых губок, которые Роберт когда-либо видел.

Она немного поплакала, но теперь выглядела просто скучающей.

Здесь было четыре пары различных возрастов: Нкомо (старые: около тридцати лет), Кэйтсби (очень старые: возможно лет по сорок), Сноу (древние: пятьдесят или около того) и Атала (В свои шестьдесят: практически мертвые).

Они все были новоприбывшими.

Все держались в стороне от семьи Сноу, которые, казалось, не понимали, что происходит и пытались поговорить с руководством.

Еще там был мужчина по имени Дэниел Голдберг, чью жену забрали, и который сейчас просто сидел в углу и плакал, и еще один мужчина лет двадцати, одетый в костюм с галстуком, практически находящийся в истерике из-за того, что он сюда попал.

Он сказал, что его зовут Джордж, насколько можно было разобрать из-за всех этих всхлипываний и плача, и Роберту он показался довольно жалким.

Он надеялся, что его заберут следующим.

В это же время старушка — миссис Побджой, которая сказала, что это как на войне, пыталась организовать пение песен.

В данный момент она воодушевляла всех петь хором: "Упакуй свои беды в старый мешок", но Роберт не видел, чтобы кто-нибудь улыбался — улыбаться, улыбаться по какому поводу, может быть они и улыбнулись, если бы она прекратила петь.

Вдруг раздался громкий скрипучий шум, эхом разнесшийся по комнате.

Этот звук был похож на звук запущенной гигантской шлифовальной машины, и все ужаснулись.

— Это мясорубка! — крикнул Джордж.

— Они собираются съесть нас всех! — Он попытался схватить миссис Нкомо, чтобы заслониться ей.

Мистер Нкомо оттолкнул его обратно и посмотрел так, как будто он сейчас ударит Джорджа.

Роберт не винил его.

Но тут появился какой-то предмет и привлек общее внимание.

Если это была мясорубка, то она была более странной — хотя и менее пугающей — чем Роберт ее себе представлял.

Эта штука появилась из ниоткуда: синяя будка, выше человеческого роста, с мигающим огоньком наверху и маленькими окошечками высоко по бокам — вроде маленького синего сарайчика, только на ней были написаны слова: "Полицейский телефон-автомат для общественных звонков".

Все стояли уставившись на нее, казалось, очень долго, но на самом деле — всего лишь секунду.

Миссис Аталла сказала своему мужу, — Это полицейская будка.

Такие раньше использовали, — сказал ее муж, — Я помню.

Они уставились на нее, стоя руку об руку, что было довольно отвратительно для людей их возраста.

Затем двери полицейской будки открылись, и оттуда вышел человек.

Он был высоким мужчиной, немного похожим на модных школьных учителей — у него были очень короткие волосы, и носил он такую крутую потрепанную кожаную куртку, что Роберт сразу захотел такую же.

Если отец Роберта когда-нибудь вернется, то он пожелал бы, чтобы он выглядел так же, как этот человек.

И, вообще-то, ему очень хотелось, чтобы он оказался человеком, который появился из ниоткуда в синей будке.

А затем второй человек вышел из будки, и Роберт забыл все о мужчине, и о Саре-блондинке-насмешливой девочке, и о маме, и даже о Сьюзи Прайс, так как это была девушка, в которую он влюбился навсегда.

Она была абсолютно прекрасной и совершенно классной, ну, просто совершенство.

Ей примерно было восемнадцать или девятнадцать, но это было неважно, потому что он был уже зрелым для своего возраста. У нее были темные блондинистые волосы до плеч и широкая улыбка, которая была даже приятнее, чем у Сары-блондинки-насмешливой девочки, и когда она вышла из синей будки, ее глаза встретились с его и она улыбнулась, и он знал, что она тоже почувствовала ее — связь между ними.

Девушка оттолкнула своего компаньона и направилась прямо к Роберту.

Ее глаза больше ни на кого не смотрели.

И она протянула руки к нему, а он взял их в свои, и она сказала только одно слово: "Привет", — и улыбнулась ему.

Он сказал тяжело дыша, — Я Роберт.

Она сказала, — Я знаю.

Мы пришли сюда ради тебя, Роберт.

Я пришла сюда для тебя.

Потому что ты особенный.

Я так долго ждала встречи с тобой.

Он сказал.

— Я тоже хотел встретить тебя, хотя мне с трудом вериться, что на свете есть кто-то столь же красивый, как ты.

Она прильнула к нему, обняла его, и он стоял сильный и высокий, закрыв глаза, и произнес, — Я даже не знаю твоего имени…

Он открыл глаза.

Девушка стояла за высоким мужчиной, в дверях полицейской будки.

— Хорошо, — сказал мужчина с северным акцентом, осматривая всех, — Мы спасательная команда.

И Роберт улыбнулся по-настоящему.

Комната, в которой они приземлились, была абсолютно мрачной, унылой бетонной коробкой.

Группа людей сгрудилась в углу комнаты и пялилась на Доктора и Розу: в основном взрослые, но была и пара детей, один мальчик и одна девочка.