Юрий Яровой - Четвертое состояние

Ваш Г. Л.

P. S. А что же я вам все-таки написал такое в служебном блокноте?..»

«г. Победный, Украинская, 27, т. Гринееву.

Уважаемый Владислав Семенович!

Вообще, конечно, посылать чужие книги без ведома хозяина как-то но принято, но, поскольку сборник трудов Республиканской конференции действительно касается вас — и прямо, и косвенно, я думаю, ваша просьба вполне обоснованна.

Так как сборник мне нужен для работы над очерком, верните, пожалуйста, сразу же, как прочтете.

С уважением!

Г. Лавров».

«Геннадий Александрович, я просто в отчаяньи. Ну что же это такое? Только поверишь — поняли наконец друг друга, и снова — на тебе: в огороде бузина, а в Киеве — дядька. Мы уже столько лет боремся против всех этих механических гипотез по поводу эффекта акупунктуры, а вы — «по-моему, то самое», «авторитетный базис». Да в том-то и дело, что в иглоукалывании нет никаких рефлексов! И рефлексотерапии — тоже. Да читали ли вы вообще труды нашей Республиканской конференции по биодинамике и биоэнергетике? Я же вам посылала — как же так, Геннадий Александрович? Ну откройте раздел «Свет гелий-неоновых лазеров в биологии и медицине», доклад Гейкина, Ленинградская военно-медицинская академия имени С. М. Кирова. Читали? «Открытие нами в 1963 г. точек биоинформации,, как известно, совсем не обладающих(подчеркнуто мной. — Л. К.) нервной системой, указывает на то, что эти точки ничего общего с нервной системой не имеют». А вы предлагаете нам опираться на рефлекторную теорию. Да какие же рефлексы, если ни в одной точке акупунктуры никто и никогда не обнаруживал никаких нервных рецепторов?! Больше того, не только мы — ленинградские исследователи тоже пришли к выводу, что природа точек акупунктуры вообще ничего общего не имеет не только с нервной системой, но и с клеточным строением ткани. Вот, цитирую: «Эти данные подтверждают мысль об отсутствии клеточной структуры точек биоинформации не только у растений, но и у аналогичных точек человека и животных. Поэтому следует провести изучение этих точек не на клеточном, а на молекулярном уровне». Чем мы и занимаемся. Как можно вообще научно объяснить действие луча красного лазера на точки акупунктуры, опираясь на рефлекторную теорию, которая «принята ныне как рабочая и у нас в стране, и за рубежом»? Да вас засмеют сами же медики, если вы им заявите, что нервный рецептор способен ощущать слабый красный свет! Это же не кислота, не тепло.

Я в отчаянии. Когда мы говорим о посторонних вещах — полное взаимопонимание, но как только переходим к обсуждению проблемы биоплазмы — словно на разных языках разговариваем. Почему? Способный популяризатор, я же сама убедилась, можете уловить суть самой сложной научной проблемы с первых слов. И вот — топчемся на месте. Неужели на вас так действует негативизм вашего ответсекретаря Димова? Не могу в это поверить. Что же нам с вами делать, Геннадий Александрович? Так ждала ваше письмо. В окошке «до востребования» у меня даже паспорт не спрашивают — запомнили. Просуну голову, а мне в ответ: «К сожалению, пока ничего не поступало». А недавно вдруг сообразила, что я вообще впервые в жизни так долго переписываюсь с почти незнакомым мужчиной. Смейтесь-смейтесь. (Кстати, вы и так уже посмеялись: с чего вы взяли, что я — кандидат? Самая обыкновенная научная сотрудница...) Да, мне уже тридцать три, а я вот только сейчас поняла, как много могут значить в твоей жизни письма почти незнакомого тебе человека. И как мне хочется верить, что — хорошего человека...

Ваша Л. К. 24.Х.73.

Р, S. А о Москве я даже мечтать не смею: кто меня туда отпустит?»

«Людмила Михайловна, я просто уничтожен. Вот уж воистину: читал книгу, а видел фигу. Что это, вправду, нынче со мной? Такая срамота... Один выход реабилитировать себя в ваших глазах — сейчас же сесть и написать об этой самой жуткой биоплазме, которая мне уже начала по ночам сниться — словно туман какого-то зловещего цвета выходит из пор моего бренного тела. Жуткие видения, в холодном поту просыпаюсь.

Сажусь писать — только отнесу сие покаянное письмецо.

Текст очерка вам прислать? Вообще-то у нас это даже принято — визировать материалы у героев (нелепость — не правда ли? Разве можно в этом случае написать что-нибудь честное, объективное? Разве только лесть...), но на этот раз я, пожалуй, отступлю от редакционного правила — пришлю вам на визу уже гранки.

Ваш Г. Л.

Я тоже расстроен, и тоже сам себе удивляюсь: дорогой Геннадий Александрович, тебе ведь 38, и у тебя в жизни... Чего только у тебя в ней уже не было! И вот — пожалуйста: ухожу из редакции раньше всех, неприлично раньше, — а вдруг дома меня ждет толстый-претолстый пакет из Алатау? Пусть даже и ругательный...»

«г. Москва, редакция журнала «Мысль и труд»,

писателю т. Лаврову Г. А.

Глубокоуважаемый Геннадий Александрович!

Сначала хочу вам объяснить, как я узнал ваше имя-отчество и кто вы есть на самом деле.

Я иногда люблю посидеть день-другой в библиотеке — почитать кое-что о науке и технике. Особенно в научно-популярных изданиях — они на мой мозг действуют как аккумулятор: заряжают мыслью. Но не все. Некоторые писатели пишут так заумно, что читать их книги еще муторнее, чем книги самих ученых, — один туман. В природе все проще. В какой-то книге, не помню уж, давно было, я прочел, что человек для нашей Природы — чужой, может, даже и вообще из другого мира прилетел. Думаю, что это верно: если человек не бережет Природу, не стремится понять ее механизм, какой же он ее сын? В Природе ведь как? В Природе все сбалансировано, она, как хороший станок-автомат, никогда не сбивается с заданной скорости и программы. Только вот человек со своими промышленными отходами сбивает ее ритм. Тут у Природы сразу и получается несварение — не по нутру ей все эти сливы масел, выбросы газов. А нефть в океане? Это же не просто варварство, это убийство Природы! Я думаю, она когда-нибудь крепко накажет человека. Выбросит из Планеты или вообще уничтожит. Я много думаю над этой проблемой, и у меня уже появились кое какие идеи. Но об этом я вам напишу в другой раз. А сейчас расскажу, как я узнал, что вы писатель.

Я пришел в библиотеку, а там, в зале каталогов, — выставка научно-популярных изданий. Решил осмотреть — вдруг что-нибудь полезное? Иду, читаю названия, а тут вдруг в глаза: «Г. Лавров». Даже не поверил: не вы ли, думаю? Попросил девицу дать эту книгу. Заполнил требование. Жду. В нашей библиотеке такие порядочки, что надо час ждать, пока тебе найдут нужную книгу. И тут у меня мысль родилась: а дай, думаю, посмотрю в каталоге — нет ли еще чего на «Г. Лаврова»?