Игорь Ушаков - Ностальгия

Все было просто и очень разумно: ведь люди были Паутиной превращены в обычные «исполнительные элементы», которые поддерживали ее материальную «плоть», и развивали «мозги», а коли так, то эти элементы должны быть отборными, самыми лучшими с точки зрения служения Паутине.

Подрастающие дети получали не только человеческие имена, связанные с их биологическими родителями, что было необходимо для прослеживания индивидуальной генеалогии, но и буквенно-цифровые идентификационные коды, которые отражали их основные физико-психологические и интеллектуальные параметры.

Сами же биологические родители ребенка не имели ни малейшего представление друг о друге. Понятно, что в результате такого «виртуального группового секса» у одного отца могли быть дети от нескольких биологических жен, а у одной матери — от разных биологических мужей. В то же время каждый из них оставался верен своему виртуальному голографическому партнеру: ведь секс между виртуальной парой проходил через мастурбатор, снабженный чертами именно голографического образа.

Паутина была по своему гуманна: каждому из биологических родителей сообщалось о рождении у них ребенка и даже давалась возможность регулярно общаться с ребенком по видеофону, после достижения им двенадцати лет. Паутина считала, что такое общение может оказать положительный эффект на воспитание нового поколения киберов. Кроме того, по достижении «квази-совершеннолетия», дети получали полное генеалогическое дерево каждого из своих биологических родителей. Эти деревья иногда уходили корнями своими на сотни лет в прошлое. Получалась довольно парадоксальная ситуация: не зная лично своих родителей, дети могли знать очень многое о всех своих предках. При желании каждый мог «лазать по своим генеалогическим деревьям» сколько его душе заблагорассудится. Хотя надо признать, что с годами такого естественного киберотбора многие киберы становились настолько зазомбированы, что даже общение со своими биологическими родителями они воспринимали просто как неизбежную обязательную процедуру, не более того.

Паутина вообще вела методичную целенаправленную работу по зомбированию киберов — перемещение их по территории Земли было ограничено: они перемещались только на левитаках, а те были должным образом запрограммированы только на определенные маршруты типа работа-дом-госпиталъ-магазин. Музеи искусств и концертные залы были закрыты, их заменили электронные сайты, на которых все можно было получить по запросу. Конечно и качество звучания музыки, и качество картин было изумительным, но… электронным. Театры давно уже пропали с лица земли, а по телевидению показывали либо откровенные агитки, либо бездарные отупляющие сериалы. Почему-то еще сохранились библиотеки с книгами: родители многих киберов во время бесед со своими детьми передавали из поколения в поколение свою любовь к настоящим книгам. Дело в том, что электронные книги подвергались автоматическому редактированию, которое приводило порой буквально к бесстыдному оскоплению литературных произведений…

Когда киберу приходило время умирать, им начинала заниматься Служба Эвтаназии, которую сокращенно называли ЖДУТ, что расшифровывалось, как «Жить Достойно и Умереть Тoже». Умирающего кибера усыпляли и отвозили в Центральный Крематорий «Врата к Сущему».

В Великом Сообществе все были счастливы. И на самом деле, что такое счастье? Ведь это состояния души, а не состояния реального мира, в котором живет человек. Кто-то бывает несчастен, обладая почти всем — хорошей семьей, интересной работой, отличными условиями жизни. А другой может быть счастлив, имея всего лишь кусок хлеба и влача, по мнению других, жалкое существование. Киберам же с пеленок внушали, что они счастливые, самые счастливые, что они, наконец, достигли той жизни, о которой мечтали многие поколения их предков.

Когда Би-Кей закончил начальную школу и был переведен в среднюю школу, он получил доступ к видеофонному общению со своими биологическими родителями.

Ему прежде всего сообщили, что его мать погибла, когда ему не было еще и четырех лет. Она летела со службы домой, ее левитак по невыясненным причинам, как было написано в официальном заключении о причинах гибели, вдруг изменил курс полета, потом потерял левитационные свойства и грохнулся на огромную бетонированную площадку в центре которой возвышалась стела «Сущий — сущ!» в виде огромной стилизованной ладони, устремленной в небо.

Левитак упавший с такой высоты, расплющился, как консервная банка под гусеницами танка. Даже останков матери Би-Кея не удалось найти, поэтому нечего было даже хоронить…

Би-Кею, согласно протоколу, выдали личные файлы матери вместе с генеалогическим деревом его предков по материнской линии.

Отец Би-Кея был жив, и им разрешили ежедневные двадцатиминутные сеансы-свидания через видеофон. Между отцом и сыном сразу же завязалось бурное общение.

Би-Кей как-то сразу же полюбил своего отца: все произошло так, будто они были давным-давно знакомы и просто встретились после долгой разлуки. Это был добрый, интеллигентный человек, с большими залысинами и с какими-то вдохновенно-лучистыми глазами… Он очень много рассказывал сыну о своей жизни, помогал разобраться ему в особенностях Паутины, в которой они жили. Он же научил Би-Кея некоторым тайнам их общего ремесла — оба они были программистами.

Отец привил сыну и любовь к прекрасному: он читал ему стихи, показывал свои альбомы с репродукциями картин замечательных художников прошлого, открыл ему мир классической музыки… Он посоветовал Би-Кею побольше читать, ибо именно в книгах можно найти то, что позволит сохранить в себе Человека.

Они могли беседовать часами, им было интересно узнавать друг о друге буквально всё. Отец многое рассказал сыну о себе, о прошлой жизни людей, об устройстве мира. Он рассказал Би-Кею, как много в свое время дошло до него через общение с его родителями, а потом и из их личных файлов.

Отец Би-Кея был не просто хорошим программистом, он был еще и первоклассным хакером. Он сумел взломать видеофонную Паутину и зациклить счетчик времени разговора таким образом, что после того, как проходили 18 минут разговора, счетчик времени сбрасывался на ноль и отсчет времени опять шел с начала.

Вот и сегодня, вернувшись домой с работы Би-Кей сразу же включил видеофон, где его уже ждал отец — он жил где-то в другой часовой зоне, поэтому освобождался раньше своего сына.

— Привет, папа!

— Привет, сынок! Ну, не случилось ли сегодня чего-нибудь интересненького на работе?

— А что может случиться с человеком, который должен быть счастливым по определению? — Расплывшись в улыбке, ответил Би-Кей.