Анна Белкина - Туристы. О путешествиях во времени.

- Давай, Старлей, протоколируй: вызвать Кротову! - заставил его Красный. - И - смотрим дальше!

Сенцов вытащил блокнотик, которым пользовался ещё в те древние времена, когда в штатной милиции служил, ручку, которой писал тогда же, и принялся карябать в нём: "Вызвать Кротову...". А Красный не отставал со своим ноутом - требовал от Сенцова, чтобы он, "протоколируя" ещё и в экран смотрел...

- И чего ты на этом клочке елозишь? - придрался он к сенцовскому блокнотику. - Пора уж планшетник завести! Тоже мне, дознаватель из каменного века!

- Я... привык... - отбоярился Сенцов, завершив "протоколировать" своим кривобоким почерком и вновь уставившись на экран Красного.

- О! - воскликнул тот, едва не оглушив Сенцова на левое ухо. - А это уже кое-что! Наконец-то в этом кислом деле цимис появился! Смотри!

Константин по инерции взглянул и увидел фото - мордатый такой тип с угрюмым взглядом... к тому же, знаком Сенцову! И где он мог его видеть?? Чёрт, Сенцов принялся натужно вспоминать, ожидая, что Красный пожелает его спросить об этой мрачной личности, но Красный громко сообщил ему в ухо:

- Геннадий Вениаминович Грушкин, кличка "Геккон"!

- Геккон! - Сенцов, буквально, рявкнул это недлинное слово, мгновенно вспомнив, как сражался с этим Гекконом, пытаясь вырвать свою Катю из мерзких лап "Вавилона"! Геккон работает на Теплицкого, а значит...

- Муханова Теплицкий свистнул! - изрыгнул Сенцов, подпрыгнув и пихнув Красного так, что тот едва свой ноут на пол не уронил. - И туриста нашего - тоже!

- Ну, вот, гений, я давно хотел тебе это сказать! - ухмыльнулся Красный, вворачивая ноут. - Полетели, братики на Базу - обрадуем нашего "капрала"!

- И зачем только Теплицкому дохлый турист? - пробурчал позади них Репейник, собирая свои "причиндалы" в специальную сумку с жёсткими стенками. - Спятил этот Теплицкий по полной программе!

- Сейчас, Звонящая заставит нас искать его логово! - пробурчал Красный, направляясь к выходу. - Нутром чую!

***

Сенцов был не в духе. Красный с Репейником парковали тачку, треща без умолку, а Константин их даже не слушал, чувствуя себя беспросветно виноватым во всех неприятностях, в которые они уже вляпались и потом вляпаются из-за гибели туриста. Константин уныло плёлся, ощущая внутри себя холодный мерзкий ком... да и игрек-тачка эта все кишки перетрясла. Любят они лихачить, не замечая, как Сенцова тошнит...

- Старлей, что-то ты мне не нравишься, - проворчал вдруг Репейник, Сенцов повернул позеленевшее лицо и увидел, как тот оглядывет его со всех сторон.

- Это ещё почему? - огрызнулся Сенцов, машинально пятясь подальше, в угол: не любил, когда на него так таращатся.

- Ну, тебя до сих пор тошнит в игрек-тачке... - буркнул Репейник, схватив себя за подбородок. - А дознаватель, знаешь, как должен летать? Как ракета! А ты?

- Я не люблю игрек-тачки! - честно признался Сенцов, вообще не понимая, как можно вести машину на такой скорости, которую развивает игрек-тачка?? Тут никакой здоровой реакции не хватит - вляпаешься в ближайший столб и поминай, как звали!

- Ну, люблю - не люблю... Это всё глупые эмоции, брат Старлей! - хохотнул Репейник и зачем-то схватил Сенцова за руку повыше локтя. - А ты у нас дознаватель, значит, должен сам водить игрек-тачку! Но я вижу, что сам ты учиться не станешь, потому что твой страх сильнее твоей воли! И поэтому я кое-что решил!

С этими словами Репейник настойчиво потащил Сенцова куда-то, вперёд по коридору однако Константин встал, как вкопанный и сурово осведомился:

- Это что ты ещё там решил??

- Поправить твои мозги! - весело ответил Репейник, спихивая Сенцова с мёртвой точки и заставляя идти дальше. - Посидишь минутку на корректировщике сознания - уберётся твой страх, да и вестибулярный аппарат станет получше! Будешь тачку водить, как миленький! И забудешь даже, что тебя когда-то в ней тошнило!

- Эй, постой-ка! - вмешался Красный, и Сенцов понадеялся, что он отрезвит Репейника и спасёт его от страшного корректировщика. - А кто капралу будет докладывать про Теплицкого?? Или ты отбояриться решил??

- Да, нет! - возразил Репейник, не выпуская Сенцова. - Я его быстро поправлю - за десять минут, и пойдём к капралу вместе!

- Ну, ладно! - нехотя согласился Красный. - Я пока в столовку сгоняю - жрать хочу, как волк в зоопарке!

- Ну, брат Старлей! - пропел Репейник, наставив не Сенцова свои хищные глазки. - Теперь нам никто мешать не будет, и мы с тобой поколдуем!

Репейник был несказанно счастлив, что заполучил в своё распоряжение сенцовкие мозги, а Константин заметил в этом прожорливом, но тощем очкарике явное сходство со злобным марсианином, который проводит на людях страшные эксперименты...

- Идём идём, брат, не застревай! - Репейник ненавязчиво ускорял улиточное движение Константина по освещённому коридору к своей пробойной наполенной дьявольским машинами, а Сенцов пытался отказаться:

- Та зачем мне корректировщик твой? - бурчал он, вырываясь. - Я и так привыкну к игрек-тачке!

- Если бы ты мог сам - ты бы уже привык! - возразил Сенцову Репейник, впихивая его, слизня, в пробойную и закрывая переборку. - Я тебе авторитетно заявлю: природа тебя обделила, ты к игрек-тачке не приспособлен, но я тебя поправлю! Ещё спасибо мне скажешь!

Репейник вёл Сенцова мимо многочисленных своих компьютеров, штуковин каких-то невообразимых, которые Репейник изобретал на досуге... доктор Барсук этот в клетке проводил Константина презрительным взглядом, а потом - Репейник отдраил ещё одну переборку и определил Сенцова в клетушку какую-то без единого окошечка, мглистую... Только включённый монитор создавал в ней неприятный призрачный свет, от которого глаза болят.

- Садись! - Репейник щёлкнул тумблером, включил ещё более противный свет - белесый такой, как в гипермаркетах - и пригнул Константина к тяжёлому креслу, похожему на самолётное. Сенцов инстинктивно подумал, что его будет очень сильно трясти... Только желудок прекратил истерику - снова трясти... Константин не стал садться и остался стоять.

- Ну, чего стоишь? - подогнал Репейник, нависнув над сенцовской душой. - Время не резиновое...

- Ладно... - нехотя согласился Константин и осторожненько присел в это дьявольское кресло, которое, к тому же, оказалось сатанински мягким.

Руки и ноги Сенцова тут же пленили толстенные браслеты из сверкающей стали, жёстко притянув Константина к креслу. Сенцов не мог даже поёрзать, так надёжно его зафиксировало, а Репейник подкрался к нему и прилепил на лоб одну-единственную холодную, противную присоску.

- Режим облегчённой коррекции! - сказал он не Сенцову, а своему компьютеру, оснащённому голосовым сенсором, и компьютер, повторив его слова, выплюнул на монитор какое-то цветное окно.

- Эй, Репейник, я не загнусь? - осторожно спросил Сенцов, которому присоска на лбу ничего приятного не несла, а несла только раздаражение, и всё тот же страх.