Анна Белкина - Туристы. О путешествиях во времени.

Год назад доктор Ольсен втроём с профессором Миркиным и доктором Пищенко изобрели так называемую "колбу-воскреситель", которую заполняют специальным очень сложным веществом и помещают в это во всё кого-нибудь, кто испустил дух. Сама колба принадлежала "перу" Миркина, а вот вещество в ней - густая, тягучая масса, похожая на пересыщенный крахмалом кисель - являлась "шедевром Ольсена - Пищенко". Создав этот "кисель", Ольсен напропалую хвастался тем, что "приблизился к создателю, выделив первичный бульон". Пищенко же добавлял, что в их "бульоне" можно не только восстанавливать организмы, но и создавать абсолютно новые. По замыслу безумного доктора Ольсена, "первичный бульон" полностью восстанавливал погибшие и уничтоженные клетки, вызывал немедленную регенерацию всех типов тканей и возвращал умершие организмы к жизни. Однако очень скоро выяснилось, что к жизни успешно возвращаются лишь погибшие амёбы, полипы и кольчатые черви. Всё, дальше этих несложных организмов процесс не пошёл. "Всемогущий бульон Ольсена - Пищенко" не справился даже с навозным жуком - последний просто опустился на дно колбы и остался там, лежать на спинке, кверху скорченными смертию лапками. Увидав этого скорченного жука, Теплицкий пришёл в ярость: на колбу и бульон было угрохано состояние. Он целых три часа драл свои поредевшие волосы и давился минеральной водою, изрыгал проклятия, а потом - вынес страшный вердикт и сразу же бросил Ольсена "на рыбку". Доктору Пищенко повезло чуточку больше: Теплицкий просто выгнал его прочь и захлопнул дверь со словами: "Ползи, куда хочешь, ленивый дундук!" Миркину посчастливилось остаться в ранге учёного лишь потому, что Теплицкий задумал строить трансхрон - иначе бы и он тоже "вскакал". В принципе, Ольсен ожидал Миркина на "рыбке", потому как верил в трансхрон не более, чем в черепаху, поддерживающую плоскую Землю...

Прежде, чем вступить по металлический потолок разделочного цеха, Теплицкий предусмотрительно взял у директора Красикова респиратор и тут же натянул на свой курносый носик, опасаясь нюхать вонючую рыбку. Директор же Красиков хранил молчание - лучше не возражать Теплицкомиу, дабы самому не оказаться в разделочном цеху, около наказанных учёных.

- Где у нас Ольсен? - глухим голосом сквозь респиратор осведомился у Красикова Теплицкий.

- Седьмой стол, - лаконично и кротко ответил директор и заглох, опасаясь поменяться с Ольсеном местами.

- Отлично! - довольным голосом пропел Теплицкий и проворно поскакал туда, к металлическому столу, установленному под большой синей семёркой. За столом торчала фигура человека, с головы до ног затянутая в серый защитный костюм. Лицо сего субъекта скрывала маска-респиратор, правая рука была снабжена стальным скребком, а левая - удерживала крупного сазана.

- Ольсен! - громко заявил Теплицкий установившись напротив этого человека, который, в свою очередь, старательно соскребал с толстых сазаньих боков чешую.

- А? - голос доктора Ольсена сквозь респиратор звучал глухо, Теплицкий едва расслышал, как тот откликнулся, и поэтому - повторил снова, погромче:

- Ольсен!!!

- Я вас отлично слышу! - рявкнул доктор Ольсен в самое ухо Теплицкого, и тот аж отскочил назад - не хотел, чтобы Ольсен перепачкал рыбьей чешуёй и кишками его костюм.

- Вот и прекрасно, - улыбнулся Теплицкий, стараясь не вляпаться в рыбу. - Кидай тухлятину - ты отправляешься в лабораторию - будешь лечить мне одного клиента!

Доктор Ольсен оказался куда сговорчивее, чем доктиор Пищенко. Живо забросив свою рыбу - одну рыбину швырнул так, что промазал мимо стола и она шмякнулась на кафельный пол - Ольсен выпорхнул из узилища и бегом побежал вслед за Теплицким.

Приговор для Сенцова.

- Проанализировав все аспекты данного дела, я решил, что место убитого "хронотуриста" в его времени займёт Константин Сенцов, - заключил шеф таким тоном, каким третейский судья выносит обвинительный вердикт.

Вердикт шефа прозвучал, как смертный приговор. Услыхав его, Сенцов едва ли не умер на месте. Титаническим усилием сдержав крик ужаса, Константин пошатнулся в кресле и скосил перепуганный глаз на Звонящую, которая спокойненько восседала в соседнем кресле. Он искал у неё помощи, однако Звонящая совсем не собиралась ему помогать.

- Сорри, Старлей, иначе нельзя, - буднично сказала она, глядя не на Сенцова, а прямо перед собой, на шефа. - Ты слышал, что сказал шеф: хроносбой обеспечен, если место Эрика останется пустым.

- Но... почему я? - с трудом выдохнул из сжавшихся лёгких Константин, удерживаясь обеими руками за подлокотники кресла.

- А кто его ухлопал? - мрачно ответила Звонящая вопросом на вопрос. - Ты. Значит, тебе и расхлёбывать, Старлей.

- Н... но я н-немог-гу... - пролепетал Константин, всё больше кренясь вперед. - Я не умею, не знаю... У меня по-английски в школе "тройбан" был... А немецкий я вообще никогда не учил...

- Зря копошишься, Старлей, - "успокоила" Звонящая. - Наш корректировщик сознания мигом заполнит все пробелы в твоих знаниях. Красный тебе весь немецкий язык загрузит в башку за полторы минуты!

Услыхав вторую сногсшибательную новость, Сенцов совсем не успокоился, а устрашился ещё пуще прежнего. Он весь съёжился - что-то внутри него заставило тело сжаться в комочек - и подобрал под себя ледяные, непослушные ноги. Константин чувствовал себя котёнком, которого понесли топить. В сорок первом году он не выживет ни минутки, его там сразу укокошат - не свои, так чужие, не чужие, так свои. Он не умеет воевать, он плохо бегает, у него растёт пузцо - куда старшему лейтенанту милиции Сенцову Константину тягаться с группенфюрером СС Эрихом Иоганном фон Краузе-Траурихлигеном?? Это же смешно, невозможно, абсурд! Траурихлиген одной рукой подбрасывает меч, который Сенцов не отдерёт от земли и двумя, Траурихлиген командует армиями, а Сенцов не может даже Аську Колоколко допросить, как следует! Лучше бы этот шеф сразу назначил Сенцову расстрел, нежели такую жуткую и мучительную смерть...

- Давай, Старлей, сползай, сейчас я буду тебе мо́зги промывать! - откуда-то сверху внезапной лавиной сорвался голос Красного, а Сенцову показалось, что с ним говорит сам Сатана.

- Ээээ... - пробухтел Сенцов, но так и не встал: тело, словно бы, приросло к креслу и не отрывалось от него ни за какие коврижки.

- Ну, отковыривайся! - настоял Красный и начал спихивать Сенцова с кресла руками и коленкой.

- Не хочу... - пискнул Сенцов, чувствуя себя обречённой жертвенной овцой.

- Что значит "не хочу"? - удивился Красный и пихнул сильнее, из-за чего Константин не удержался и свалился на чисто вымытый пол. - Приказ шефа, разве ты не слышал?

- Я не хочу умирать... - захныкал Константин, сидя на полу и глядя куда-то в пространство, где ему мерещились голодные демоны, клацающие акульими челюстями.