Анна Белкина - Туристы. О путешествиях во времени.

- Меня чуть не убили... - всхлипывал Сенцов, до сих пор не распахнув глаза. - Покушение...

- Ты сам себя чуть не убил! - буркнул Красный, а Бисмарк поднял Сенцова с пола и сгрузил в кресло.

- Ну и туша у тебя, Старлей! - прогудел он, освещая своим фонариком бледное лицо Константина. - Разожрался на графских харчах!

- Этим вином Траурихлиген травил врагов! - напирал Красный, тряся Константина за воротник. - Там был жуткий яд, а ты бы выглушил его залпом и помер бы на месте, дурачина!

- Ээээ, - плакал Сенцов, отдирая воротник от Красного. - Ыыы...

- Я специально разбил твою рюмку, чтобы ты не выжрал яд! - цедил сквозь зубы Красный, стараясь глядеть Сенцову в глаза. - Не было никакого покушения, я спас тебе жизнь! Да приди же ты в себя! - Красному надоело безвольное нытьё Сенцова, и он залепил ему подзатыльник.

"Терапия" помогла: получив подзатыльник, Константин заткнул ноющий фонтан и установил на Красного "протрезвевшие" глазки.

- Что? - выдохнул он, ошалело моргая.

- Куриное капшто! - вздохнул Красный и наконец-то отдал воротник Сенцову. - Кажется, ты, Старлей, сурово демаскировался... Эти два гуся, - он показал на неподвижные тела Дрехшлера и Даннера, которые вытянулись на ковре и казались мёртвыми. - Такого про тебя насобачат, что мы тут все костей не соберём!

- Эй, вы что, зажмурили их? - устрашённым шёпотом выдохнул Сенцов, руками смахивая сладкие винные капли с чёрной ткани мундира. Кажется, последний бесповоротно испорчен...

- Оглушили, - вставил Бисмарк, освещая Сенцова фонарём. - А вот, что с ними дальше делать? Может, и зажмурить...

- Нет! - вспрыгнул Красный. - Фашистюги тогда сразу же смекнут, что их зажмурил Траурихлиген, нагрянут сюда и сделают "тёмную" Траурихлигену, то есть, Старлею! - Красный встал с корточек и забегал туда-сюда, иногда спотыкаясь, то о Даннера, то о Дрехшлера. - Нужно хитрить! Мы выкинем их из города в лес, и пускай сами телёпают домой, как знают! Если их схомячат мишки - это уже не наша забота, врубон, камерады??

- Но, как? - не понял Сенцов.

- Ты же у нас генерал - ты и давай тактику! - проворчал Сенцову Красный и опять споткнулся - о ножищу Бисмарка.

- Сапоги мне изгваздаешь! - обиделся Бисмарк и отошёл подальше.

- Не развалятся твои сапоги! - огрызнулся Красный. - Ну, Старлей, как у тебя с тактикой? - надвинулся он на Константина, который только-только выпал из липких лап паники.

- Никак! - честно признался Сенцов. - Я не генерал, и не фашист, а всего лишь милицейский опер! Ты на меня не облокачивайся, Красный!

- Мы вместе сотворили эту бяку, - вмешался Бисмарк. - Я вот, что предлагаю: погрузим этих отморозков в их же "Мерс", Старлей нас с ними выпустит из города, мы вывезем их в лес и бросим, пускай сами думают, куда им копыта волочить!

Как генерал прячет улики.

Красный притащил откуда-то керосинку и водрузил её на отполированный стол, за которым полчаса назад Сенцов принимал Дрехшлера и Даннера, как гостей. Видимо, в ней заканчивался керосин, потому что оранжевый огонёк за мутным стеклом дрожал и норовил потухнуть.

- Ну, куда припёр? Столешницу испортишь! - проявил недовольство Бисмарк и стащил керосинку со стола на пол.

- Чай не развалится! - выплюнул Красный своё любимое выражение, схватил за ногу Дрехшлера и попытался волочить.

Дрехшлер был крепок, и поэтому - тяжёл. Красный продвинул его метра на полтора, а потом - бросил.

- Жирный! - фыркнул он. - Давай, Старлей, соберись и помоги мне! Бери его за плечи, и потащили!

Сенцов всё ещё торчал в кресле, в которое его закинул Бисмарк, и никак не мог от него оторваться. Слишком уж он струхнул, когда пуля Красного разнесла его бокал... Не годится Константин Сенцов в генералы, а тем более - в генералы СС.

- Старлей, ты оглох? - фыркнул Красный, топчась около неподвижного немца. - Давай, амёба, становись человеком! Время не резиновое!

Бисмарк тем временем сгрёб с пола Даннера и перевалил его через своё могучее плечо. Даннер был помоложе Дрехшлера, подлиннее и потщедушнее. Он казался легче, Бисмарк смог поднять его в одиночку. Немец бессильно повис, его руки и ноги болтались верёвками. Бисмарк, придерживая его рукою за ремень, двинулся вперёд, к двери.

Сенцов поднялся на ноги и потянулся к Красному, чтобы помочь ему поднять Дрехшлера, но тут же подумал о том, что их кто-нибудь может заметить в коридоре, как они выпирают на улицу два тела, затянутые в офицерские мундиры СС.

- Хм... - хмыкнул Красный, услыхав заявление Сенцова. - Чтобы нас не засекли - нужно двигаться живее! Давай, Старлей, на раз-два - схватил и попёр!!

Красный больше годился в генералы, нежели Сенцов. Он хоть что-то делает, а Сенцов ведёт себя по-сенцовски: вопит, как потерпевший и торчит, как пень. А ведь настоящий Траурихлиген нередко сам выдвигался на передовую... И рано или поздно Сенцову придётся поступить так же - приехать на фронт под град из бомб и дождь из пуль и... оставить там свою несчастную жизнь, потому что сокрушать врагов "брахмаширасом", как настоящий Траурихлиген, Сенцов конечно же, не умеет...

Константин подцепил холодными пальцами обмякшие плечи немца Дрехшлера и помог Красному приподнять его над полом. Да, тяжёл, гад - все восемьдесят кило в нём засели, туша фашистская! С Сенцова брызнул пот, он весь взмок под мундиром, пока выпирал Дрехшлера через дверь во мглистый коридор. Сенцов молился всем богам, которых знал, чтобы они не пустили Шульца выпростаться туда же... Хоть бы ему не приспичило скоблить пол! Иначе будет им всем на орехи, Шульц обязательно кукарекнет, куда не надо - хотя, это мнение Красного, это он считает, что адъютант отрастил на своего шефа зуб...

В коридоре гуляли прохладные сквозняки, обдувая Сенцову потное лицо. Красный пыхтел не меньше, чем Сенцов - тоже, не Геракл... А впереди - лестница...

- Эй, Красный... - прокряхтел Константин, переводя дух. - На выходе часовые торчат - как мимо них, а?

- Ты что, какой выход?? - шёпотом "заорал" на него Красный и едва не выронил толстые ноги Дрехшлера. - Надо к чёрному ходу переть, а потом - на карачках ползти к гаражам! Иначе нам капут, ферштейн, группенфюрер?

- Чёрт, у меня тут точно грыжа будет! - огрызнулся Сенцов, едва удерживая над полом плечи Дрехшлера. - Он же, как слон!

- Я тоже его несу! - напомнил Красный и замолчал, опасаясь шуметь.

Бисмарк шёл в арьергарде, волок на плече худого Даннера и глухо молчал.

Около чёрного хода было темно, потому что тут никогда не зажигали свет. Сенцов пару раз ощутимо споткнулся и едва не покатился кубарем вместе с проклятым Дрехшлером. Он достаточно громко чертыхался, из-за чего Красный раздражённо шикал.

- Слоняра! - фыркнул Красный, пробираясь во тьме неизвестно куда.

- А я что, виноват, что тут под ноги поналожили?? - не выдержал морального прессинга Сенцов и даже бросил ношу. Дрехшлер глухо стукнулся головою об пол, однако не пикнул: до сих пор был оглушён. Вспотевший от тяжкой работы, Сенцов избавился от кителя: стащил его и отшвырнул в темноту, чтобы не мешал и стеснял движения.