Анна Белкина - Туристы. О путешествиях во времени.

Наконец, Красный в одиночку расчистил себе проход и пробился к самой стенке, сложенной из больших прямоугольных плит.

- Чего торчишь? - обернулся он к Сенцову. - Идём!

- Куда? - опешил Сенцов, видя, как Красный лазает в глухом углу и глупо щупает непреодолимую стену. Внезапно под его рукой одна плита заскрежетала и отошла назад. А потом - так же отошёл назад и кусок стены, открыв тёмную дырку, из которой тянуло сыростью и плесенью.

- Сюда! - гостеприимно отозвался Красный и показал рукою в дыру. - Подземный ход отсюда ведёт прямо в кабинет Траурихлигена! Мы с Бисмарком уже прошлись по нему! Быстрее, Старлей, время - деньги!

Константин Сенцов пожал плечами и с опаской двинулся в прохладную мглу коридора, игнорируя неприятный запах плесени. В коридоре Константина поджидал Бисмарк. Он схватил его за рукав своей тяжёлой ручищей и потащил куда-то вверх по крутым и узким ступенькам. Сенцов на них спотыкался и оступался, но топал, потому что Бисмарк тащил и ускорял шаг. Константин поднимался всё выше, на минуту нырнул в полную темноту, а потом - попал куда-то, где было просторно и светло. Бисмарк бросил рукав Сенцова, и Константин, оставшись без буксира, едва не упал на спину. Сенцова вывели из бункера прямо в кабинет Эриха Траурихлигена - а Сенцов даже и не понял, как так получилось? Какой-то подземный ход там, что ли? Но... зачем он?

- Э, а зачем он? - глуповато осведомился Константин Сенцов и у Красного, и у Бисмарка одновременно, бестолково кружа по богатому пространству кабинета, огибая антикварные и современные офисные кресла.

- Кто? - не понял Красный, разъезжая туда-сюда на одном из офисных кресел, которое Траурихлиген когда-то зачем-то похитил из некоего офиса.

- Ну, ход этот... - буркнул Константин, видя, как Бисмарк задвигает фальшивую стенку, скрывая за ней странный ход.

- А, черти разберут! - проворчал Красный и зачем-то придвинулся к Константину вплотную, схватил его за волосы своими руками.

- Э, ты что делаешь?? - возмутился Константин, отбросив Красного. - Хочешь, чтобы я стал ещё и лысым??

- Хы-хы! - хохотнул в сторонке Бисмарк.

- Старлей, - сказал Красный, бросив на Константина оценивающий взгляд. - Что-то ты оброс. Пора бы тебя покрасить, а то твои "косы цвета вороньего крыла" приведут тебя на расстрел!

- Да? - побледнел Сенцов, пятясь, перебирая руками свои растрёпанные волосы. - Но... как?

- Как мы тебя покрасим? - уточнил Красный. - Очень просто! Мы закрываем дверцу, я сажусь во-он туда, - его кургузый палец указал на белый рояль, на котором торчал подсвечник с тремя свечками. - А Бисмарк берёт "Палетт фито-линию" и ваксонит тебе башку!

- Но... - дальше Сенцов не успел пропищать: Бисмарк схватил его голову под мышку и пригнул к тазику, который неизвестно как оказался на полу.

Красный уселся за рояль и воздел руки кверху, как заправский пианист, а потом - ударил по клавишам и "врубил" некую убойную классику. Сенцов сипел - Бисмарк держал его так, что у него отнялся голос - и махал ручками, видя внизу лишь розовый круглый тазик. Бисмарк протянул левую руку, схватил с низкого резного столика кофейную чашечку, наполненную чем-то, похожим на замазку, и начал намазывать эту холодную и липкую "замазку" Сенцову на голову.

- Я уже размешал её, - объяснил Бисмарк, вымазывая Сенцова. - Чтобы не терять зря время. Сейчас, наваксоню, заверну тебя в кулёк и будешь сидеть три минуты. Больше нельзя, а то у тебя от причи объедки останутся!

Красный вдохновенно бил по клавишам рояля, извлекая готические звуки, на его лице выступил пот - так сильно он старался. Бисмарк посчитал, что голова Сенцова уже достаточно "наваксонена", и отпустил Константина. Сенцов вырвался из его медвежьих рук и отбежал в самый дальний угол. Константин зяб, потому что холодная краска на голове отбирала у него тепло, и хотел закутаться во что-нибудь.

- Эй, Старлей, а кулёк? - напомнил Сенцову Бисмарк и вытащил из внутреннего кармана обыкновенный полиэтиленовый пакетик, в который в современном магазине запросто могли бы положить батон.

Однако в этом пакетике оказалась голова Сенцова, потому что Бисмарк придвинулся и нахлобучил его на Константина, как ушанку.

- Сиди теперь! - заключил Бисмарк, довольный тем, как пакетик обхватил башку Сенцова. - Я засекаю, Красный! - крикнул он Красному, а Красный кивнул, не переставая греметь роялем.

- Это - Бах, - провёл ликбез Бисмарк, кивая своей крупной головою в такт музыке Красного. - Иоганн Себастьян. "Страсти по Матфею". Траурихлиген всегда играл эту мессу накануне казни!

- Чего?? - Сенцов аж похолодел, услышав слово "казнь". Ему показалось, что казнить собрались его самого - за то, что он такой бездарный неудачник и никуда не годится...

- Там, пока ты спал в бункере, - говорил тем временем Бисмарк, пританцовывая под музыку Красного. - Попался один партизанчик. Тебе придётся приговорить его к колу, а потом - выехать на пустырёк за городом и глянуть, как его будут протыкать. Всё, больше от тебя никто ничего не требует!

- Что? - прошептал Константин, пятясь, пока не упёрся в твёрдую неподвижную стенку. - Что... Ч-что?? - больше он ничего не мог сказать, потому что всё его существо рвалось прочь из этого ужасного мира, из проклятого фашистского тела, чтобы никогда больше не видеть всех этих ужасов, а просто спокойно себе жить с текущим потолком, лопать батоны и искать краденые смартфоны! Константин Сенцов никогда, никогда, никогда в жизни не сможет никого казнить, тем более, таким жутким способом, как высадить на кол...

- Нет! - отказался Сенцов и выставил вперёд обе руки.

- Как - нет? - удивился Бисмарк и глянул на часы. - Старлей, пора смывать "Фито-линию"!

Константин попытался отбежать, но Бисмарк опять ухватил его за шею и потащил к тазику. Красный не замолкал со своими "Страстями", а Бисмарк, удерживая Константина над тазиком, свободной рукою снимал пробку с пятилитровой пластиковой бутыли с этикеткой "Чистая".

- Старлей, не копошись, а то пролью на паркет! - попросил Бисмарк Константина, ощутимо пихнув его в бок.

Сенцов замер: у Бисмарка тяжёлая рука, он может заехать в челюсть и повышибать львиную долю зубов. Бисмарк подхватил пятилитровую бутыль, до краёв наполненную водой так же легко, как если бы она была пуста. Пригнув Константина ниже над тазиком, он перевернул бутыль горлышком вниз и вывернул всю воду Константину на башку. При этом он грубовато елозил рукою Сенцову по голове, вымывая краску.

- Волосы выдерешь! Вода холодная... - кряхтел Константин, пока Бисмарк проводил экзекуцию. - Осторожнее, я тебе не мочалка!

- Тише! - шикнул Бисмарк, не переставая вымывать. - А то твои вопли заглушают "Страсти по Матфею"! Сейчас, Шульц услышит! Он и так всю ночь по коридору крутился!