Лидия Ивченко - Конец эры мутантов

Так. «Черные» уже и до севера добрались. Всюду, как тараканы, расползлись любители халявных миллионов, наглые, жестокие и безнаказанные, сделавшие рэкет и убийства своей профессией. Джигиту работать западло, а жить красиво хочется. Значит, надо отнять у того, кто работает. А у него-то что отнять? Исследования ещё не закончены. Правда, иногда кто-нибудь, прослышав или прочитав о его чудодейственном эликсире, находит автора, умоляет помочь. Деньги за помощь предлагают, сами дают – он не просит. На эти «пожертвования» и держит Андрей садки, небольшую запруду в речке, где выводит с помощью селекции более крупную породу колюшки – работа с обычной, слишком мелкой, требовала больших усилий – и экспериментирует со своим знаменитым эликсиром.

Сейчас Андрей возвращался из своей незапланированной поездки, исчерпав эпизод, ради которого пришлось здесь появиться, и проклинал негодяев, из-за которых он терял драгоценные дни и терпел мытарства, вынужденный добираться до станции на перекладных. Вдобавок уже чувствовалось приближение зимы, погодные сюрпризы никаким прогнозам не поддавались – за день можно было ожидать перемен и дважды и трижды. В средней полосе еще цвели астры и хризантемы, а здесь выпадал снег, напоминали о себе морозы, все реже таявшие в дожде. Вечером на поселок спустился густой туман, он уже подобрался к лесу, стволы огромных елей словно дымились в гигантском пожаре. Огни фонарей растекались в зыбкой пелене, и в каких-нибудь полусотне метров поселок можно было угадать лишь по чуть более светлому пятну в тумане.

Автобусы в межсезонье ходили редко, на последний, не зная расписания, Андрей опоздал, и теперь с тоской думал о предстоящем десятикилометровом «марш-броске» по скользкой разбитой дороге, если не подвернется попутная машина. Надежды же на нее было мало. Днем здесь машины сновали взад-вперед, но к вечеру дорога становилась пустынной: автобусы отвозили немногочисленных пассажиров с вечернего поезда, самосвалы, ссыпав у края дороги последние кучи гравия, устало громыхали в гараж, к этому времени успевали развезти по домам местное начальство вседорожные «уазики» – других легковушек здесь пока не водилось.

Андрей потихоньку шагал, разъезжаясь на кочках мокрыми валенками, прикидывая, сумеет ли вовремя добраться до станции и успеть на проходящий поезд. Неожиданно раскатанная колея перед ним озарилась слабым светом фар, размазанные огни колыхались, ныряли по рытвинам, ощупывая дорогу, становились всё ярче, и вскоре рядом с Андреем притормозил грузовик.

– Далеко тебе, парень? – высунулся из кабины солдат-водитель. В этих краях люди привыкли к взаимной выручке.

– До станции.

– Давай, садись.

В кузове Андрей оказался не один: ещё человек пять солдат в стёганках сидели на груде колотых дров. Андрей тоже разгреб себе местечко и сразу оказался в окружении больших теплых спин, что было весьма кстати – он основательно продрог. Водитель дал ему ватник («Наверху знаешь как свистит!») и Андрей понемногу согревался, тепло стало не только телу, но и душе – от благодарности за отзывчивость и заботу.

Грузовик тряхнуло на выбоине, и пассажиров подбросило вместе с дровами словно вареники в дуршлаге. Следующий толчок швырнул их всех вповалку. Машина накренилась, поленья со звонким стуком посыпались на дорогу. Грузовик, трясясь и подпрыгивая, тормозил скользившими колесами, его вынесло почти поперёк дороги. Позади, метрах в двадцати торчало из-под снега огромное бревно.

– Слава Богу, не перевернулись… – Все вздохнули с облегчением. Отряхиваясь, начали устраиваться поудобнее на прежних позициях.

– Раздолбили уже и настил, – кивнул на бревно немолодой военный, видимо, старший группы. – Осенью для лесовозов мостили. Да разве ж это дорога для таких машин? Эх, дороги… – сокрушенно протянул он. – Сколько здесь техники угроблено! Бетонка и половины этого не стоила бы…

Грузовик медленно разворачивался в прежнем направлении, тяжело вспахивая мостами снежное крошево, с трудом выполз на колею и снова понесся вскачь. Каждый его винтик стонал и дребезжал, казалось, машина вот-вот распадется на все свои составные части, Андрей даже представил, как все они при очередном толчке очутились бы посреди дороги на огромной куче дров и железа.

Он обратился было мыслями к предстоящему вмешательству в свою генетическую программу, пытаясь спрогнозировать, какой в итоге может оказаться его внешность, но отвлекшись на сложности пути, потерял нить и стал безучастно смотреть на столько раз уже виденную дорогу. Сумрачные ели сомкнулись по ее сторонам, тоску нагонял он даже днем, этот угрюмый, полный мрака и сырости лес севера. Могучие ели расступались словно нехотя, цепляясь за отторженное пространство мощными переплетениями корней, нависая ветками. Кто-то не успел пригнуться вовремя, и целый сугроб свалился путникам на головы. Чертыхаясь и отплевываясь, парни неистово забарабанили по крыше кабины: веткой у солдата сбило шапку. Машина, ковыляя, замедлила бег и, переваливаясь, словно хромой с костылём, остановилась. Солдат вернулся, взобрался в кузов. Грузовик вздрогнул, толкнулся было вперед, но тут же откатился снова. Мотор несколько раз натужно взревел, колеса закрутились на месте, выбрасывая фонтанчики снежных комков. Хлопнула дверца – шофер вышел выяснять обстановку.

– И черт нас угораздил именно тут остановиться! – послышался его голос. – Здесь уже до нас кто-то сидел – ишь, как все изрыто! Даже елок накидано…

Мужчины, вздыхая, слезали на подмогу. Грузовик толкали, окапывали колеса, снова толкали… Взвывая, он только качался взад-вперед, как маятник. Машина дрожала от натуги, и Андрей невольно напрягался вместе с ней при каждом рывке мотора, словно это страдало и выбивалось из сил живое существо.

– Давайте попробуем дрова, – предложил он. Взобравшись наверх, сбросил несколько охапок поленьев, спрыгнул и стал мостить вместе со всеми. Мужчины уперлись в борта грузовика:

– Р-р-раз, два – взяли!

Медленно, будто наощупь, машина тронулась по дровяному коврику. Колеса пошли увереннее, рывок – и разметав поленья в стороны, грузовик выкарабкался из ямы. Все бросились по своим местам, владелец дров, торопливо подобрав вдавленные в снег чурки, протиснулся в кабину. Машина заковыляла дальше.

Андрей трясся на дровах, утешая себя тем, что лучше плохо ехать, чем хорошо идти. Он вернулся к мысли об инъекциях чужой РНК. Сходство с погибшим в разборке «братаном» его не коробило, тот был вполне ничего себе, достаточно мужественного обличья, хоть и лысый, но голый череп вовсе не свидетельствовал о скудной шевелюре: у людей его сорта вошли в моду бритые головы. Везет же ему на бандитов, думал Андрей, там «братан», здесь «братан»… Мысли его переключились на недавние события, он в подробностях вспоминал встречу с типом, требовавшим у него деньги. Проанализировав каждое слово и каждый жест, поворачивая так и эдак все оттенки сказанного, Андрей окончательно успокоился, уверенный, что в его сферу вымогатели больше не сунутся.