Гавриил Угаров - Кольцо Земное

Джеми Керр, хмуря седые клочковатые брови, пристально и долго разглядывал свое морщинистое лицо, отражавшееся в зеркале. Старик! Совсем старик! Желание работать, ясность мысли… и почти полное отсутствие сил физических. Годы промелькнули, он и не заметил их. Скоро, всего-навсего через неделю, ему исполнится сто лет. И никогда еще с такой силой сомнения не терзали ученого. Предстояло сделать выбор… Выбор… Он труден, этот выбор. Ведь именно сейчас наконец-то прояснились контуры формулы, над которой он работал так долго и упорно. Контуры прояснились, но до завершения работы еще далеко. Керр с трудом поднялся из кресла, почти не ощущая ног, медленными семенящими шагами подошел к открытому окну.

— Какая ночь! — восхищенно выдохнул он. — Какая ночь…

Ночь была замечательная. Прохладная, с чистым и прозрачным воздухом, напоенным невероятной прозрачностью и тишиной. В черноте высокого неба бледно-зеленоватым светом переливалось Кольцо Земное, и в отсветах его Керр видел вдалеке гладь озерка и белоснежные голяшки задремавших на берегу берез. Кольцо Земное, делившее небо на две полусферы, сегодня словно бы ярче светилось — будто небесную ширь начисто промыла, а сама ушла за горизонт, тяжелая проливная туча.

Бисеринка-звездочка оторвалась от Кольца, прочертила по небосводу, едва заметно вспыхнув, погасла. Джеми Керр вздрогнул. Он знал, что это значит, однако привыкнуть не мог, наверное, трудно привыкнуть к зрелищу смерти, пусть и далекому. Еще один саркофаг искоркой скользнул вниз и исчез, оставив после себя лишь воспоминание.

— И здесь нет полной гарантии, — пробормотал Керр, возвращаясь в кресло, которое в последний год было почти постоянным местом его пребывания.

Профессор, лауреат Нобелевской премии, Джеми Керр был одним из крупнейших биохимиков. Многие годы он занимался разработкой состава соединения, способного во много раз ускорить синтез белков и углеводов из воды и углекислого газа. И все это лишь при помощи солнечной энергии. Если бы ему удалось довести работу до конца, это во многом бы решило проблему перенаселения, позволило бы отказаться от ограничения рождаемости, от других ограничений, сковывающих человечество.

— Если бы удалось довести дело до конца… — грустно проговорил Керр. Осталась неделя, а нужны годы.

Он одряхлел и чувствовал это. Умирать не хотелось. Кольцо Земное — вот выход. Сотни тысяч людей, у которых остановлены жизненные часы, покоясь в саркофагах, напичканных современнейшей аппаратурой, парят в космической выси, ожидая новых открытий. Саркофаг к саркофагу… Кольцо Земное… Будто напоминание живущим — работайте, ищите… Найдите способы лечения болезней, лечения старости — верните нас к жизни, вам пригодится наш опыт, наши знания.

— Странно… — снова проговорил профессор и в который уже раз поймал себя на том, что разговаривает сам с собою. — Странно… В старину не было Кольца Земного, а люди считали, что у каждого из них есть своя звезда… Падает звезда — умирает человек…

Керр нажал кнопку, вызывая робота-секретаря. Тот появился бесшумно, замер перед креслом, словно часовой:

— Жду указаний.

— Старина, обследуя меня и быстренько скажи, сколько я еще проскриплю? — сказал Керр чуть насмешливо и вместе с тем покровительственно, как всегда говорил с роботами, считая их чем-то вроде братьев меньших.

Робот невозмутимо подчинился, приблизился вплотную, опутал голову, грудь, руки профессора невесть откуда появившимися датчиками, мерно загудел. Через минуту сообщил:

— Год… семь месяцев… плюс-минус двое суток. Вам нужно лечиться. Необходим цикл укрепляющей терапии по классу НК-14… Либо — Кольцо Земное.

— Кольцо Земное, — в задумчивости повторил Керр.

— Да, профессор… Через семь суток у вас юбилей. Приглашение в Кольцо Земное получено трое суток назад. Через семь суток вам надлежит дать ответ, — без интонаций напомнил робот.

— Надлежит-надлежит! — сердито передразнил его Керр. — Иди, ты не нужен больше!

Елена обняла мужа, поцеловала, потом отстранилась, заглянула в глаза:

— Оскар, осталось два дня, а от твоего отца нет никаких известий… Ты разговаривал с ним? Ты напомнил ему? Мне уже тридцать, этот год последний, потом нам не дадут возможности иметь ребенка. Ты сказал ему об этом?

Оскар Керр мягко привлек жену к себе, виновато улыбнулся:

— Ты же знаешь отца… Он полностью отрезал себя от мира… Я пытался связаться с ним, но безуспешно.

— Он ответил на приглашение в Кольцо? — со скрытой надеждой произнесла Елена.

— Не знаю, — опустил глаза Оскар Керр.

— Не знаешь?! — с расстановкой проговорила Елена, и глаза ее наполнились слезами. — Твой отец хочет закончить исследования, это я понимаю. А вот понимает ли он, что я хочу иметь ребенка?! Что ты хочешь сына! Моя мать — внука!

— Успокойся, — погладил ее по руке Оскар.

Елена прикрыла глаза, застыла в неподвижности, запрокинув голову, потом до Оскара донеслось еле слышное:

— Поговори с ним… Он умный, добрый… Он поймет… Ведь если он откажется от Кольца, мы не сможем иметь детей. Ты же знаешь это, Оскар!

Он знал. Количество людей на Земле искусственно сдерживалось на одном уровне. Существовал этот уровень давно и был принят для того, чтобы не снижать общего уровня жизни людей. Уровни! Уровни! Уровни! Люди смирились с тем, что детей разрешалось иметь лишь после смерти кого-нибудь из близких. Или при отправке на Кольцо Земное. Один уходит в небытие, другой приходит.

— Я знаю, — сказал Оскар. — Отец как раз и занимается этой проблемой. Если он закончит работу над своим соединением, то многие люди получат возможность иметь детей, внуков.

— Многие?! — Лицо Елены исказила злая гримаса. — Когда это будет?! Многие, может, и получат, а мы с тобой — нет! Поговори с отцом, умоляю!

Оскар отвернулся, чтобы не видеть ее слез, сказал негромко:

— Боюсь, что отец откажется от приглашения в Кольцо… Он одержим своей идеей и…

— Нет у него такого права! — закричала Елена. — Нет! Я хочу ребенка! Хочу!.. Ты такой же, как твой отец! Ты бесчувственный сухарь! Тебе все равно — будет или не будет ребенок! Я тебя ненавижу! Слышишь?!

— Хорошо, — произнес наконец Оскар. — Я поговорю с отцом.

Дисплей мощного персонального компьютера мерцал зеленоватым светом, и на нем, повинуясь командам профессора Керра, выстраивалась сложная структура химической формулы. Керр откинулся на спинку кресла, проговорил, обведя взглядом учеников:

— Оксидные группы меня тревожат… И вопрос с полимеризацией под воздействием ультрафиолетовых лучей… Надо работать, надо доводить. Основа есть, остается техническая сторона дела. Эксперименты, эксперименты и еще раз эксперименты.