Денис Бурмистров - Равновесие Парето

Положение было неутешительным, но не безвыходным. Да, благодаря тощему уроду с папкой и хреновой работе общественного транспорта я вынужден куковать в этом каменном мешке под названием Славинск еще трое суток, до следующего вторника. И уж тогда, когда прилетит Шишов, я не дам всяким дегенератам занять мое место, не позволю.

Но это потом, это отложим до подходящего момента. Что сейчас? Деньги есть, с карточки перед отлетом снял. А ведь как знал, что пригодятся, как знал. Да и куда мне их тут тратить? Жить есть где. Разве что на еду? Надо будет столовую или кафе найти, не люблю сам готовить. А жить на одних пельменях не очень хочется. Впрочем, ничего, трое суток, если надо будет, и на лапше быстрого приготовления проживу, бывало в студенческие годы и похуже.

На часах было еще лишь восемь вечера, но город уже полностью погрузился в ночь. И чтобы не бродить по незнакомому городу в темноте, я решил вернуться в квартиру Краснова. Вновь порадовался своей внутренней предусмотрительности, потому как в порыве нервозности кружил по уже знакомому мне району. Впервые оказалось на руку отсутствие прохожих на улицах, потому как веселить местных своим видом я не хотел.

Спустя полчаса я был уже возле дома, который нашел по памятному зданию через дорогу. Видимо, не только дом Краснова остался без электричества, потому как в соседних я также не заметил ни одного горящего окошка. Даже на секунду пожалел людей, которым приходится жить в таких условиях.

В подъезде споткнулся о порожек, чуть не ударился лбом о косяк. Темно, хоть глаз выколи! Подсвечивая себе тусклым фонариком телефона ступени, поднялся до площадки. Мои шаги отдавались гулким эхом, как в пещере. Я постарался идти тише, но зацепил сумкой металлическую решетку перил, от чего та загрохотала. Пока возился с ключами, думал, что кто-нибудь обязательно выйдет и спросит, что я тут делаю. Меня ведь никто из соседей не видел, не знает. Подумают, что вор.

Но никто не вышел.

Из кухни тоненько засвистел закипающий чайник. Я еще раз кинул взгляд на свое лицо, которое в полутьме казалось совсем чужим. Зыбкие тени легли провалами черноты в глазницах, стерли привычные черты и создавали впечатление того, что лицо в зеркале живет своей жизнью. Я торопливо отвел глаза, взял свечу и, прикрывая пламя ладонью, вышел из ванной.

Тень от чашки с чаем была похожа на башню. Черной цитаделью вздымалась она по бледной поверхности холодильника, словно вызов всем героям. Я представил себе какого-нибудь проезжего рыцаря, которого могли заинтересовать тайны старой башни… Почему старой? Ну, что интересного в новых башнях? Нет, тайны могут быть только в месте древнем и забытом. В том месте, которое покинули люди. В том месте, которое почему-то покинули люди. Неожиданно и скоро.

Итак, что могло заинтересовать рыцаря? Сокровища. Или подвиг. Как-то у этих рыцарей все либо из-за корысти, либо из-за удовлетворения внутреннего эго. Почему-то никто не лазает по руинам любопытства ради? Впрочем, любопытные рыцари наверняка не слыли долгожителями, все же меркантильные интересы как-то больше способствуют осторожности.

Я взял чайную ложку и попробовал изобразить ею тень рыцаря возле башни. Рыцарь получился худым и с круглой головой, словно в сферическом шлеме. Хм, рыцарь-гидроцефал. Или космонавт у ракеты? Тьфу…

Я отложил ложку и вздохнул, подперев ладонью подбородок. Скучно. Прямо схожу с ума от скуки.

Дома я не ложился раньше полуночи. Постоянно были какие-то дела или развлечения. А здесь хоть волком вой, из обычных занятий лишь надоевший телефон. Пробовал читать найденные на полках книги, но мало того, что ничего интересного не нашел, так еще и при свече читать долго не получалось, быстро уставали глаза. Обрадовался, когда нашел несколько пожелтевших журналов «Крокодил» середины восьмидесятых, с умилением рассматривал карикатуры. Потом листал какую-то техническую энциклопедию. В одном из журналов нашел несколько вырванных из тетрадей листов, сложенных пополам. На них на всех, ручками разных цветов, были начаты письма, но обрывались они на первом же после приветствия предложении. На одном, старательным почерком Дениса, было написано: «Привет, Игорь. Пишет тебе твой армейский друг, Краснов Денис. Даже не знаю с чего начать, так давно не виделись». На этом письмо обрывалось. Интересно, про что он хотел начать? Что ж, теперь уж не спросить. Жаль.

Я еще некоторое время побродил по квартире. Решил было посмотреть, что храниться в шкафах, но передумал. Потом искал ключи от запертой двери.

Стоп! А почему бы и нет!

Я подхватил свечку, направился в комнату. Господи, как же все-таки темно! Я такую непроглядную темень последний раз видел только на море, на юге. Из окна ни лучика, даже привычной дома серости нет. Не привык я к полной темноте, некомфортно мне в ней.

Передвигался я по квартире более уверенно, чем раньше. Привык уже к обстановке, к мебели. Надо отдать Краснову должное, расставил мебель максимально удачно. Скучно, но удачно — ничего не торчит, не вылезают углы, не попадаются вдруг стулья и табуретки.

Эх, Денис, Денис. Что же я упускаю?

Остановился перед запертой дверью. Нотариус Савохин сказал, что за ней находится спальня. Предположил? Видимо, на плане квартиры так указано. Или они проверяют квартиры перед заключением контрактов? Не знаю.

Я осмотрел дверь, подергал за ручку. Обычная деревянная дверь, выкрашенная в белый цвет. Замок врезали отдельно, выглядел он новее двери. А вот ключ от нее я где-то видел. А ну-ка…

Я выпрямился, закрутился на месте в поисках коробки от монпансье. Мной завладел азарт первооткрывателя, уставший от скуки разум радовался даже этому жалкому приключению.

Свеча чуть было не погасла от моих стремительных движений. Прикрывая на ходу ладонью огонек, вляпался в горячий парафин. Мелькнула мысль: «Ну вот, как обычно, когда надо ничего не найдешь», но искомая коробочка обнаружилась в коридоре, возле зеркала. Довольный, я вернулся к двери.

К замку внешне подходили два ключа из всей хранившейся россыпи. Лежали они на дне коробки, без каких-то обозначений или брелоков. Так обычно хранят ключи из разряда «закрыл и забыл». Поддев ногтем, я извлек их один за другим.

Естественно, первый из двух ключей не подошел. Кто бы удивился, так всегда и бывает. А вот второй вошел туго, с каким-то хрустом. Но провернулся без усилий.

Щелчки открываемого замка в окружающей тишине прозвучали почти оглушительно. А я, провернув ключ до упора, вдруг остолбенел, пораженный пришедшей мыслью.

А зачем Денис вообще запирал спальню? Зачем нужно запирать одну из комнат в двухкомнатной квартире, если это не коммуналка?

Я нервно сглотнул, отступая от двери. В темноте этот белый прямоугольник вдруг стал выглядеть зловещим паланкином в мир страшных тайн.