Алексей Кулаков - Владелец заводов, газет и пароходов...

- Вот как.

Фридрих Альфред откинулся в своем троноподобном кресле и изучающе поглядел на собеседника.

- Предложение таково: пять процентов от всей добычи в течении пяти лет, и сведения, попавшие вам в руки, останутся только вашими. Плюс, насколько я понимаю, с меня снимут большинство ограничений, и разумеется, никто не станет чинить никаких препятствий.

- С вашего позволения, я подумаю.

- Это еще не все, Фриц.

Поймав взгляд гостеприимного хозяина, Александр едва заметно понизил голос:

- Один процент на тех же условиях, но лично мне - и я передам вам все то, что есть по данному вопросу. Даю слово, этот доклад будет вам ОЧЕНЬ полезен. Так же, при необходимости я окажу вам всю необходимую поддержку. В разумных пределах, конечно же.

То есть, за отдельную плату - этот посыл Фридрих Альфред понял моментально. Да и вообще, последние два предложения князя были такими... Кхм, ну, вполне в духе деловой этики любого европейского предпринимателя. Не можешь выиграть, так хотя бы проиграй достойно, не забыв выторговать все возможные (и невозможные тоже) преференции, а так же некоторую сумму отступных. Собственно, наверно именно поэтому германский промышленник довольно легко согласился ознакомиться с докладом, да и все остальные условия для дальнейшего сотрудничества не вызывали у него такого уж отторжения.

- Что ж.

Подведя итоги встречи и немного обсудив последние международные сплетни, князь подвел черту под своим визитом:

- Как бы ни было приятно мне ваше общество, дорогой Фриц, но все же я вынужден откланяться.

- Понимаю, друг мой. Париж не ждет, да?

- Ничего-то от вас не скроешь, хе-хе... Думаю, вы согласитесь что я все же заслужил немного отдыха в компании прекрасных француженок?

- Безусловно!..

Выждав, пока Агренев наденет перчатки и поправит шляпу, гостеприимный хозяин "вспомнил" о незначительной, но все же довольно важной для него мелочи:

- Александр. Нельзя ли сделать так, чтобы мой порученец, гхм, нашелся?

Мягкая, и явно сожалеющая улыбка мимолетно коснулась четко очерченных губ русского аристократа, а глаза наполнились неподдельной грустью:

- Увы, но это не представляется возможным.

- Друг мой, я думал, мы обо всем договорились.

- Несомненно. Но в данном случае вы требуете от меня невозможного - в писанной истории человечества это было по силам только одному лишь плотнику из Назарета.

- Вот как?.. Тогда я бы желал получить его тело.

Вновь грустная улыбка осветила чело молодого князя:

- И вновь я не могу вам помочь. Как только Генрих согласился сотрудничать, его у меня сразу же забрали.

Владелец особняка недовольно шевельнул усами, представляя, сколько его тайн Нейгель уже разболтал, и с явным напором осведомился:

- Тогда еще ничего не решено, и он вполне может быть жив. Мне бы не хотелось подвергать наши договоренности!.. Вы меня понимаете?

- Фридрих.

Гость в первый раз за весь визит проявил столь явное недовольство хозяином, выразившееся в хрустящем ледке интонации и ОЧЕНЬ выразительном взгляде:

- Ваш человек, вольно или невольно, втравил вас в большие неприятности. Я благополучно урегулировал этот вопрос - ценой ЕГО головы. Разве ВАС это не устраивает? Не стоит упорствовать или делать новые ошибки, они слишком дорого обходятся - и мне, и вам.

Крупп несколько мгновений буквально сверлил сестрорецкого фабриканта своим взглядом, затем все же отступился:

- Вы... Несомненно правы.

Уже подходя к порогу особняка Пушечного короля Европы, русский оружейный магнат услышал тихое пожелание:

- Надеюсь, нам не придется более встречаться для обсуждения столь неприятных моментов.

- Я очень на это надеюсь, мой друг.

Крепкое рукопожатие окончательно завершило разговор, одновременно скрепив негласную сделку. После чего германский промышленник отправился в свой кабинет, поразмыслить не на самые приятные для себя темы, а его более молодой коллега вышел за ограду и вскинул руку, подзывая к себе свободный экипаж. И если бы кто-то в этот момент находился рядом, он бы несомненно услышал его недовольное ворчание:

- С такой практикой в риторике и лицедействе, мне впору в театрах выступать... Или Сенате.

***

- Я вижу, вы вполне освоились на новом месте, мой юный друг?

Вернувшийся после вечернего променада в снятую для проживания квартирку, де Можирон вздрогнул и едва удержал в себе резкий возглас. Не испуга, конечно же нет - всего лишь неожиданности.

- Мой бог, вы меня едва!.. Позвольте, граф, а как вы оказались в моем жилище?

- Пфе! Что за глупые вопросы, шевалье? Дал квартирной хозяйке сто франков, и назвал вас своим любимым племянником.

- М-да.

- Полностью с вами согласен, порядочность в наше время не исчезающе редкая добродетель. Увы!.. Однако, отбросим пустые разговоры, и перейдем прямиком к нашему с вами, гхем, предприятию.

Анри прошелся по номеру, подметив на столе небольшую шкатулку, и сел напротив своего нанимателя, всем своим видом выказывая полное внимание и деловитость.

- Тот аристократ, о котором я вам уже рассказывал, весьма богат и большой любитель праздных увеселений. Представителен, довольно красив, отчего и пользуется успехом у женщин, но!..

Румынский граф презрительно усмехнулся и с явным довольством подкрутил кончики своих шикарных усов:

- Весьма труслив и до неприличия боится смерти. Вот здесь...

Кончик массивной трости глухо стукнул о лакированное дерево той самой шкатулки.

- Револьвер. И патроны - разумеется, холостые. Вы должны будете подобраться к нему поближе, на глазах гуляющей публики выстрелить пару-тройку раз и убежать. Эффект от этого небольшого представления будет... Хе-хе, весьма потрясающий, особенно для его штанов. С ним уже шутили подобным образом, и только полное отсутствие свидетелей уберегло его от сильного позора - но в этот раз уж я позабочусь, чтобы рядом оказалось несколько газетных писак.

Представив, каково затем будет родовитому аристо жить с репутацией трусливого засранца, де Можирон уважительно покачал головой. Такому не то что руки не подадут - даже на порог дома не пустят!

- В общем, план кампании таков: вы поджидаете его рядом с гостиницей "Империал", где этот князь занимает целый этаж. Как только он появляется на улице, вы подбегаете, делаете свое дело и быстро скрываетесь с места. Все довольно просто, не правда ли?

Кивком показав, что с простотой и осуществимостью плана он в общем-то полностью согласен, лицом Анри старательно изобразил некоторую неуверенность.

- Вижу, мой юный друг, вас что-то гнетет. Уверяю, даже если все же что-то пойдет не так, самое большее, вас обвинят в нарушении благопристойности и общественного порядка. Штраф триста франков - сущая безделица!..