Андрей Колганов - Повесть о потерпевшем кораблекрушение

Аэродромный караул был немало удивлен появлением высокого чина в генеральском мундире. Еще более изумилось и перепугалось аэродромное начальство, узнав о приезде самого Директора Департамента Тайной полиции. Страх превратился буквально в панику, когда они увидели, что довольно молодая еще женщина уперла ствол пистолета под подбородок генералу.

Требуемый самолет был немедленно подготовлен к полету. Обер не случайно выбрал „Жаворонок“. Эта спортивная машина была построена специально для гонок на скорость и могла поспорить с новейшими истребителями. Однако на ней нельзя было пересечь континент без посадки.

Обер подсадил Лайми в кабину на пилотское место, подождал, пока она запустила и разогрела мотор, и обратился к генералу:

— „Прощайте, Директор. Извините, что не берем с собой — у нас всего два места. Счастливо оставаться!“ — с этими словами полковник Грайс запрыгнул в кабину, закрыл за собой прозрачный колпак, и самолет, набирая скорость, понесся по зеленой траве аэродрома. Лайми, оторвав самолет от земли, стала набирать высоту.

— „Ну, как машина?“ — пытаясь перекричать шум мотора, спросил Обер.

— „Давно мечтала на такой полетать!“ — отозвалась племянница.

— „Вот и летай. Курс на юг“.

Лаймиола сделала разворот и легла на указанный курс. Она полагала, что лететь предстоит на Запад, через весь материк, и слегка недоумевала. Обер тем временем извлек из рюкзака маленький приемник. Бросив взгляд вниз, Лаймиола увидала как по зеленому прямоугольнику аэродрома разбегаются для взлета один за другим три истребителя. Обер прокричал:

— „Через одиннадцать минут в эфире будет сигнал!“

— „Какой сигнал?“

— „Сигнал о готовности подводной лодки. Если все в порядке, наш радист каждые пятнадцать минут будет давать короткий сигнал“.

Лаймиола не стала расспрашивать дальше. Подводная лодка так подводная лодка. Видимо, дядя, как всегда, обо всем позаботился заранее. Она не знала, что это был случай, а не расчет. Одна из подводных лодок военно-морских сил Тайрасанской Федерации патрулировала район сосредоточения крупной группировки флота Республики у юго-восточной оконечности Элинора, и смогла, после получения радиограммы из морского министерства, менее чем за сутки выйти к восточному побережью Республики Свободных Южных территорий. В ином случае это был бы гидросамолет, но тогда пришлось бы прорываться до западного побережья Элинорского материка. Да еще. надо было бы оторваться на тихоходном гидроплане от истребителей километров на триста с лишним — имея ограниченный радиус полета, дальше в море те не рискнули бы забираться.

Лаймиола, плавно набрав высоту около трех тысяч метров, стала разгонять самолет, выжимая из мотора все его возможности. Позади явственно виднелись маленькие, как игрушечные, истребители. Расстояние между ними казалось неизменным, но вот истребители стали уходить все выше и выше, а дистанция понемногу начала увеличиваться.

— „Хотят достичь пяти тысяч метров, и там разогнаться!“ — прокричала Лаймиола. — „Эх, жаль, у нас нет кислородных масок!“.

— „Подтверждение получено“, — отозвался Обер, отрывая ухо от радиоприемника. — „Нас ждут на побережье в девяноста километрах севернее Казота. Там сплошные валуны да скалы. Придется садиться на воду! Сигнал — зеленая ракета“.

Истребители теперь шли заметно выше, выделяясь миниатюрными силуэтами на фоне темно-синего неба. День давно уже перевалил за полдень, но солнце еще не клонилось к закату, ослепительно сияя в небе раскаленным белым шаром. Далеко впереди, в знойной дымке, стали вырисовываться очертания Казота. Уже можно было разглядеть тоненькие спички огромных дымовых труб.

— „Иди строго над береговой линией! И понемногу снижайся, метров до пятисот“, — скомандовал Обер. Племянница положила аэроплан на крыло, доворачивая, затем выровняла машину и повела ее, выдерживая курс вдоль берега. Внизу проносились скалы, среди них мелькала тоненькая, прерывистая, белая пенистая кромка прибоя, разными оттенками — от желтовато-зеленого до густо-изумрудного расцвечивались прибрежные отмели.

Шли томительные минуты ожидания. Впрочем, Обер не терял времени зря — он торопливо заворачивал документы в кусок клеенки и приматывал получившийся пакет к собственному телу. Лайми напряженно всматривалась вниз. И вдруг, неожиданно, где-то у них за спиной, от земли в небо метнулась белая ниточка и на конце ее повисла искрящаяся зеленая точка.

— „Слева, на семь часов!“ — заорал Обер.

— „Вижу“, — отозвалась племянница.

— „Пикируй прямо туда, над самым морем выравнивай и садись!“ Лаймиола заложила крутой вираж и бросила послушную машину в почти отвесное пике. Обер почувствовал легкость в теле и противную пустоту в желудке. Почти сразу же после этого его вдавило в кресло, и самолет чувствительно тряхнуло. Он понесся над самыми волнами. Сбрасывай скорость и ровненько плюхайся на воду!»

— «Сама соображаю!» — огрызнулась Лайми. — «Эх, жаль машину! Когда еще придется подержаться за такую…»

«Скидывай фонарь! А то не успеем выскочить!» — прервал ее восторги Обер.

Прозрачный полуколпак со стуком откинулся и полетел в воду, в кабину ворвался упругий поток воздуха, немилосердно бивший в лицо и прижимавший к креслам. Но вот аэроплан чиркнул фюзеляжем о гребень волны, накренился, зацепил волны еще и крылом, и круто стал уходить под воду. Обер и Лаймиола дружно нырнули, выбрались на поверхность, отфыркиваясь, и еще успели увидеть, как исчезает в волнах хвостовое оперение.

Издалека от берега к ним спешила шлюпка. А над их головами все явственнее раздавалось гудение моторов. Шлюпка, стуча движком, уже стопорила ход. Обер помог Лайми перевалиться через борт, где ее тут же подхватили руки матросов, затем перевалился сам. Движок взревел и шлюпка стала удаляться от берега.

Тройка самолетов прошла немного в стороне, ушла на разворот, снизилась, и помчалась прямо на них. Воду вспороли пулеметные очереди. На этот раз — мимо. Вдалеке показался перископ подводной лодки, затем стала видна рубка… По двум артиллерийским орудиям на палубе Обер узнал Большую Крейсерскую. Из люков выскакивали матросы, занимая места у зенитного орудия и двух пулеметов. Когда истребители пошли на второй заход, орудие стало огрызаться частыми выстрелами, а затем и пулеметы подводной лодки торопливо заговорили длинными очередями. Это, однако, не задержало истребители. Вновь воду рядом со шлюпкой вспенили пулеметные очереди. В Обера полетели щепки. Однако и на этот раз, кроме нескольких царапин, которые получил один из матросов от обломков расщепленного весла, урона не было.

Шлюпка подошла к самому борту подводной лодки, когда самолеты атаковали в третий раз. Обер толкнул Лайми на дно лодки, закрывая ее собой. Он услышал противный визг рикошетов от стального корпуса подводной лодки, жалобный вскрик одного из матросов, глухую брань и проклятия другого. Лайми тоже застонала. Левый рукав ее платья начал быстро намокать кровью.