Александр Саверский - Камень Шамбалы, или Золотой век

В гостинице, где он остановился, не было даже ванной, не говоря уже о телевизоре и холодильнике. В довершение ко всему палящее солнце и незнакомый язык, который он слышал вокруг, повергли путешественника в психическое оцепенение. Вряд ли у него хватило бы духу получить здесь необходимые сведения, если бы к нему не подошел невысокий монгол в национальной одежде. Он неожиданно обратился к Валентайну со словами, произнесенными на чистейшем, если это слово применимо к многосоставному языку, юнилэнге:

- Я вижу, вы немного растерялись в Дзале, - название древнего города прозвучало очень необычно в устах местного жителя, - очевидно, я мог бы помочь вам.

Оги Валентайн, не имеющий обыкновения доверять первому встречному, изучающе оглядел незнакомца, но прочитать что-либо на улыбающемся круглом лице было невозможно, и ему ничего не оставалось делать, как сказать:

- Я был бы вам очень благодарен, если бы вы объяснили мне, как попасть в Шамбалу. В гостинице, где я остановился, никто не может мне ответить на этот вопрос.

При слове "Шамбала" глаза молодого монгола из раскосых превратились в круглые, но потом еще больше сузились, излучая смех:

- Шамбала, Шамбала. Еще три тысячи лет назад здесь, - он махнул рукой через город, прилепившийся к отрогу Гобийского Алтая, в сторону пустыни, - проходила шоссейная дорога, по небу туда-сюда летали аэрокары, наш город процветал благодаря туристам, хотя многим не нравился этот постоянный балаган. Но однажды ночью все радиостанции и телепрограммы передали, что Правитель Шамбалы Пресвитер Иоанн - запретил в районе Шамбалы движение транспортных средств, в связи с ухудшением экологической и психической атмосферы. Это вызвало жуткое недовольство в мире.

- А кое-кто начал делать прогнозы о грозящем очередном потопе, - подхватил Валентайн.

- Откуда вы знаете? - удивился общительный собеседник.

- Что же еще можно подумать, когда духовный центр человечества отказывает человечеству в общении?

- Хм, верно, - монгол задумчиво посмотрел на Валентайна, а потом также охотно продолжил: - Многие пытались проникнуть туда на машинах или аэротакси, но к своему удивлению обнаруживали, что, пересекая некую невидимую границу, они оказывались далеко от того места, с которого начинали путь. Пилоты аэрокаров почему-то садились где-то в Индии, а водители автомобилей частенько просыпались в России. Постепенно дорогу занесло песком, и она осталась только на картах для тех, кто способен идти пешком или на верблюдах.

- Интересно, интересно, - произнес Валентайн, - а у вас есть такая карта?

- Пожалуйста, - в руках незнакомца, словно по волшебству, оказалась карта, - десять экю.

- Десять? - ошеломленно спросил путешественник.

- И это недорого, - улыбнулся тот.

- Понятно, чем вы тут живете, - проворчал Оги, протягивая деньги и забирая карту.

- Но это еще не все, чем я могу вам помочь, - заявил монгол.

- Могу себе представить, сколько будет стоить все остальное, - снова буркнул европеец.

-Вам это будет стоить столько, сколько стоит питание одного человека и корм для одного верблюда на время пути в Шамбалу.

- Уж не хочешь ли ты стать моим проводником? - удивился Оги.

- Если вам будет угодно, - раздалось в ответ.

- Бесплатно?

- Почему же? Я уже давно собирался посетить Священный Город, да все не находил средств. А за ваш счет я мог бы это сделать.

- Постой, постой, но если ты ни разу не был в Шамбале, то...

- Я не был? - монгол рассмеялся. - Как вы думаете, сколько мне лет?

- Ну, около шестидесяти, - произнес Оги не очень уверенно.

- Я так и думал. Европейцы никогда не могли даже приблизительно оценивать наш возраст.

- Сколько же вам?

- Двести.

- Что? Сколько? - Валентайн сделал шаг назад, чтобы как бы заново оценить собеседника, но закончил осмотр словами: - Не может быть.

Монгол в ответ звонко рассмеялся, показав ровные зубы, и ответил:

- Тем не менее, еще сорок лет назад каждый год я сопровождал в Шамбалу по три каравана. Так что опыта мне не занимать.

- Что ж, - сдался, наконец, Валентайн, - будь по-вашему, я согласен.

- Меня зовут Алдар Дзул, - протянул свою руку незнакомец.

- Оги Валентайн, - ответил рукопожатием европеец. - Завтра в гостинице "Входные ворота" в номере четыреста семь я жду вас в девять часов утра. Обсудим все, что необходимо для путешествия.

- Договорились, - и Алдар мгновенно растворился в толпе.

17.

Я сижу перед монитором компьютера в своем офисе и отрешенно нажимаю клавиши, управляющие изображением древнего индейца, пытающегося разобраться в тайнах одного из городов Майя.

Одновременно мой мозг решает уравнение, в котором Оги Валентайн становится совершенно неизвестной величиной на целых две недели. После его звонка я не нахожу себе места, пытаясь понять, куда и зачем он скрылся. Где-то в глубине сознания бьется будто бы верный ответ, но моей логике он кажется абсолютно невероятным, и я приберегаю его напоследок.

С момента его исчезновения прошло всего два дня, и я чувствую, что в самый важный момент выбыла из игры. Это обидно и досадно.

В конце концов, Валентайн не должен иметь ко мне претензий, а уж о доверии я не говорю. Разве мог он заподозрить меня в предательстве?

Мои мысли мечутся от недостатка информации. Я не знаю, что он думает обо мне, я не знаю, куда и зачем он поехал, я не знаю, почему пропал Кардалеон, я ничего не знаю.

Между тем, индеец из компьютерной игры дополз до середины одной из пирамид, но здесь вместо награды его ждет препротивный сюрприз: все входы с грохотом перекрываются камнями, и в помещение низвергается водопад. Я лихорадочно заставляю индейца искать выход, нажимая на разные камни, но делать это все трудней, поскольку вода уже добралась до его рта. Торопливыми движениями одеваю стереошлем. Разработчики игрушек знали, что делали - одновременно играть и думать о чем-то другом не получается, нужно целиком погружаться в компьютерные события, иначе утонешь, разобьешься, будешь съеден или еще что похуже.

Надев шлем, вижу внутреннее пространство пирамиды глазами индейца. Собственно, теперь тону уже как бы я сама. Иллюзия полная. Шум, свет, пространственные ощущения. И все посторонние мысли улетают прочь, поскольку я попадаю в экстремальную ситуацию. Рот уже заливает вода, я ныряю и все еще пытаюсь найти скрытый рычаг, и, когда уже понимаю, что ничего не могу сделать, ору в отчаянье:

- Да пропадите вы пропадом со своей игрой!

В ответ подъем воды прекращается, и я чувствую, как огромный водоворот захватывает меня и несет по каким-то лабиринтам. Несколько минут нахожусь почти без сознания, а, открыв глаза, обнаруживаю себя среди россыпей золота и бриллиантов. Но я помню, что мне здесь нужен только один ключ. Довольно быстро нахожу его и снова погружаюсь в лабиринты в поисках выхода и нового входа. На время снимаю шлем, и тут же возвращаются мысли о Валентайне, хотя теперь прежнее решение уравнения не кажется мне столь уж невероятным. Даже наоборот. Именно оно мне кажется наиболее вероятным.