Александр Саверский - Камень Шамбалы, или Золотой век

Сам Георгий Иванович почти не принимал участия в происходящем. Единственное, что он делал иногда, так это бросал в стоящий перед ним микрофон что-то вроде:

- Бура - сдайте карты. Рулетка, не изменяйте ход.

Эти замечания безукоризненно выполнялись операторами, отвечающими за ту или иную игру.

Взгляд вора-профессионала был очень сосредоточен и устремлен на огромное общее табло, на котором отражались результаты и ход всех игр, а также общий финансовый итог. Но, кроме этого, в центре табло находился круг из лампочек красного цвета. Над кругом стояла надпись "Уровень доверия оппонента", и сейчас горели только красные лампочки.

- Они проглотили наживку, - раздался в зале громкий шепот нескрываемого восторга.

Жора повернул голову и холодно оглядел некую длинноногую, излишне эмоциональную особу, которая тут же стушевалась под этим напряженным взглядом. Однако по всему управлению прошел гул.

- Попрошу тишины, - отчетливо произнес Савинов в микрофон. Гул стих, но голос, пропущенный через усилитель, добил его: - Глупо надеяться на легкую победу, проиграв несколько миллиардов.

После этого прежнее напряжение восстановилось. Савинова оно вполне устраивало.

***

- Значит, они вычислили аппараты, на которых мы сегодня играем? - уточнил Лоренцо.

- И не только аппараты, но и номера банковских счетов, - ответил Грэйс.

- Это естественно. Зная одно, нетрудно вычислить другое.

- Да, если имеешь доступ к центральному игровому серверу.

- Ты хочешь сказать, что за нами охотятся? - спросил Лоренцо.

- Видите ли, босс, - ответил инженер, - я мог бы подумать, что какой-то умник просто поменял цифры в программе сервера, и поэтому наш дубль перестал работать, но дело в том, что в происходящем я вижу совершенно определенную закономерность.

- Какую? - спросил Лоренцо.

- Все игры в один день начали давать другие результаты, нежели прежде, и какие результаты - я таких ставок и выигрышей отродясь не видывал.

- Это ты верно заметил, - подтвердил Лоренцо, - ставки странные. А ты что скажешь, Сэм? - обратился он к программисту.

Тот задумчиво посмотрел на начальника отдела и неторопливо заговорил:

- Если верить тому, что игрой кто-то управляет, то есть только один способ это сделать - изменять данные по ходу игры.

- Это как?

- Ставится дополнительный сервер, как бы продолжающий операции первого, но изменяющий их обычную последовательность. Вместо шести треф у вас появляется туз червей.

- Если это так, почему они столько проигрывают нам? - Лоренцо был раздражен: его схема перестала работать.

- Завлекают, - объявил Генрих-игротехник, - ты же этим занимаешься каждый день.

- Ну, хорошо, хорошо, - итальянец потер виски, собираясь с мыслями, - есть другие объяснения? Может это быть просто изменением программы?

- Теоретически - да, - ответил Сэм, - но практически... - он пожал плечами.

- На самом деле, - вдруг с оптимизмом заговорил Генрих, - то, что идут большие ставки, не совсем логично, если за нами охотятся.

- Почему? - оживился руководитель отдела.

- Да потому, что это сразу бросается в глаза. Логичнее было бы делать обычные ставки, мы бы просто сослались на перемену программы, а это вполне штатная ситуация.

- Точно, - подхватил итальянец.

Ему очень не хотелось прекращать игру, иначе он был бы вынужден продолжить замечание игротехника словами: "И прекратили бы на сегодня игру", но он сказал:

- Будем продолжать. Если программа изменена, и нам везет при таких ставках, то только ослы перестают играть.

После этого он вернулся в зал. Прибыль на табло возросла вдвое, и итальянец ликовал. Присмотревшись к отдельным результатам, он увидел, что основную прибыль дает рулетка, а прочие игры поддерживают баланс, исключая бридж и авторалли, в котором принимало участие восемь частных лиц. Эти две игры безнадежно проигрывали, и Лоренцо распорядился прекратить их, а средства перекачал на счет рулетки.

***

В полицейском управлении раздался одобрительный гул. Еще две красные полоски зажглись, отобрав процент у недоверия.

По залу пронесся приказ:

- Преферанс, скачки и мотогонки, начинайте проигрывать.

***

Через час Лоренцо снял еще пять игр, однако, баланс, в основном за счет рулетки, сохранялся, и он снова перекачал деньги туда.

Еще через два часа итальянец сам сидел за монитором рулетки, поскольку это была последняя игра, которую он оставил на сегодня, саккумулировав на ее счету все игровые деньги.

***

К Георгию Савинову подошел Тони Тасотти. Он улыбался.

- У вас большие успехи. Около четырех миллиардов экю сосредоточено на одном счету. Фактически, это все, что было выиграно ими. Осталось вытащить все эти деньги обратно.

- А вы что, не можете их накрыть в их центре? - спросил Жора, не отрывая глаз от табло, где "уровень доверия" вырос до шестидесяти процентов.

- Мы это сделаем, но деньги... Они могут в несколько секунд отправить их в другую Галактику, и как мы их будем искать?

- Логично, черт, - выругался мошенник, - тогда я продолжаю.

- Удачи, - кивнул Тасотти и отошел.

***

Впервые за многие годы Лоренцо был счастлив: он играл по-настоящему, по-крупному. Ему было ясно, что кто-то пытается выкачать из него все деньги, которые успел "заработать" его отдел. Но были два обстоятельства, позволявшие итальянцу договориться со своим инстинктом самосохранения, который что-то вопил об угрозе разорения и смертельной опасности со стороны Валентайна.

Во-первых, он обожал красивые решения, и его восхищало то, как его противник ведет свою партию. Никто из подчиненных не мог до сих пор с уверенностью сказать, что происходит, и это было гарантией того, что Валентайн не сможет обвинить его в безответственности, если произойдет что-то непредвиденное. Только Лоренцо понимал, что происходит, точнее даже не понимал, а каждой клеточкой своего существа ощущал, как его ведут. И этот ведущий, кто бы он ни был, вызывал восхищение тем, что не допустил до сих пор ни одной ошибки. Его игра и технически и психологически была совершенна. Она была сдержана и азартна, рискованна и расчетлива одновременно. Она не давала ни одного повода Лоренцо или его сотрудникам найти очевидную нелепость, что заставило бы их прекратить игру.

Этот гений на другой стороне "игрового стола" шел по грани между психологией и электроникой. А Лоренцо ждал, когда же он оступится, когда ошибется. И это была первая причина, из-за которой он не прекращал игру: ему важно было знать, есть ли предел мастерству его противника, а также то, как этот человек сможет вытянуть из него, из Лоренцо, целую кучу денег. Это было важно. Итальянец впервые столкнулся с талантом едва ли меньшим, чем его собственный. И этот талант проявил уважение и к нему, как к сопернику. Он был точен и аккуратен, его система была тщательно продумана и безотказно работала, но главное, в чем это уважение проявлялось - степень свободы Лоренцо.