Антон Орлов - Страна Изумрудного солнца

Она спросила про Кланы в Харле, и ей сказали, что принадлежность к тому или иному Клану обусловлена тем, потомком какой кхейглы является энбоно. Здесь нет равенства от рождения, как в Могндоэфре, будущее каждого предопределено. Тлемлелх и Лиргисо начали изощряться в издевках над харлийскими энбоно, и тут Тина заметила, что высокая трава чуть в стороне от стоянки колышется, а потом уловила характерный стрекот…

Она вскочила на ноги. Удивленные энбоно замолчали – и услышали то же, что услышала она.

– Суллам! – Тлемлелх скривился и опять стиснул виски. – Мне этот мерзкий звук череп просверлит…

– Стреляйте из бластера в щель, где голова, – скороговоркой произнес Лиргисо. – Убьете сразу.

Он тоже вскочил и отступил назад. Тлемлелх сидел около остатков завтрака и страдальчески морщился: стрекот суллама ему не нравился, а вот все остальное его, похоже, не беспокоило. Выругавшись про себя, Тина пинком отшвырнула его в противоположную от шевелящейся травы сторону. Из зарослей уже выдвигался белесый бугристый панцирь, щелкали клешни, венчающие две хватательные конечности. Она выстрелила. Суставчатые мохнатые лапы подогнулись, и суллам осел на землю. Клешни судорожно раскрылись, стрекот оборвался на пронзительно-высокой ноте.

Тина взглянула на индикатор: ей удалось не слишком израсходовать заряд, хватит еще на десяток выстрелов.

– Это единственный способ убить его наповал, – улыбнулся Лиргисо. – Кроме традиционного, когда травят воду в водоеме, где он живет. Какая прелесть, кхей-саро, вы дали Тлемлелху пинка!

– Разве ваше пулевое оружие не берет его? – Ей не хотелось заострять внимание на пинке.

– Если выпустить в щель несколько пуль подряд, суллам вскоре подохнет, но за это время успеет разорвать охотника. Не озирайтесь так настороженно, очаровательная кхей-саро, его мстительных родственников рядом нет. Сулламы селятся поодиночке. Наверное, где-то поблизости находится его пруд.

«Однако он еще успокаивать меня будет!»

– Тина, как ты могла… – В голосе Тлемлелха звучала обида. – Я ведь Живущий-в-Прохладе, ты не забыла?

– Извини, но ты хоть что-нибудь соображаешь? – вздохнула Тина. – Он же мог достать тебя клешней!

– От его стрекота у меня снова разболелась голова, а теперь я вынужден выслушивать твои упреки! Избавь меня от них.

Тина смотрела на него в полной растерянности.

– Кхей-саро, требовать от несравненного Тлемлелха, чтобы он что-нибудь соображал, – это уже чересчур. – Лиргисо фамильярно обнял ее за талию. – Тем более после дозы куунайгро.

Тина оттолкнула его и, спохватившись, поскорее застегнула кобуру с бластером, а то с него станется выхватить оружие…

– Разве действие куунайгро не закончилось?

– Оно продлится до вечера. Грезы ушли, однако теперешнее состояние Тлемлелха тоже вызвано куунайгро. Потом он кое о чем пожалеет, но пока не способен проявлять осторожность.

– А вы оба не способны меня оценить! – массируя виски, огрызнулся Тлемлелх.

На пруд, в котором жил суллам, они наткнулись спустя полчаса. Зеркало воды за стеной тихо шелестящей голубоватой травы открылось внезапно. Берег был сырой, топкий. Собственно, никакого берега здесь и не было – трава росла на земле, потом в воде, потом исчезала. Тина промочила ботинки, и без того раскисшие. Вокруг вилась мошкара – человеческая кровь ее не привлекала, зато энбоно досталось. Лиргисо с кислой миной кутался в свой плащ из парашютной ткани, Тлемлелх брюзжал по поводу неподобающих для Живущего-в-Прохладе природных условий, адресуя претензии и своим спутникам, и окружающему пространству. Они пересекли тропку, протоптанную сулламом.

Когда водоем и кровососы остались позади, Тина сверилась с картой. Вот он, пруд. Отсюда относительно недалеко до Соосанла – еще три-четыре дня пути. Главное, что они идут правильно. Впрочем, умение ориентироваться на местности принадлежало к числу необходимых свойств тергаронского киборга, и было очень немного таких мест, где Тина могла по-настоящему заблудиться.

Все-таки эти влажные харлийские прерии были коварной территорией: кажется, что впереди нет ничего, кроме сплошной двухметровой травы, – и вдруг за ней открывается водоем, или плантация, или мощенная камнем дорога. А у обочины дороги устроилась перекусить группа энбоно в скромных плащах: что же они должны подумать, если заросли вдруг раздвигаются и оттуда выходит известный всему Харлу мерзавец Лиргисо, приговоренный судом Клана Властвующей к смертной казни, да еще в сопровождении ни на что не похожего кошмарного существа?

– Как мне не нравится харлийская деревенщина! – страдальчески протянул Тлемлелх, чуть не налетев на остановившуюся Тину. – Одним своим видом оскорбляет…

– Это он! – Один из энбоно показал пальцем на Лиргисо.

– Я убью их, – быстро шепнул Лиргисо и схватился за лямку аварийного комплекта, собираясь сбросить его на землю.

Тина не знала, действительно он может убить голыми руками трех энбоно и двух сидевших в сторонке негов, вооруженных длинными ножами, или просто потерял голову, – но вариант с убийством ни в чем не повинных прохожих ее не устраивал. Парализовать их и оставить здесь – тоже плохой вариант: либо сожрут сулламы, либо они спустя несколько часов благополучно очнутся, примчатся в ближайший поселок и сообщат, что видели Лиргисо. И отдавать им Лиргисо нельзя, слишком много важного он знает.

Тина сжала локоть Лиргисо, не позволяя ему избавиться от рюкзака, переключила переводчик на максимальную громкость и заговорила:

– Передайте Клану Властвующей: преступник и грешник Лиргисо за свои гнусные пороки угодил в преисподнюю, – интересно, в здешней мифологии есть преисподняя или какой-нибудь ее аналог? – и будет он там отныне страдать и пребывать вечно, пока не раскается… – не очень-то логично… но здесь нужна экспрессия, а не логика, – и пока не искупит свои грехи! Мы, демоны преисподней, призываем правителей Харла отменить великий траур! – Ее собственный голос звучал негромко и полностью тонул в оглушительном реве, который вырывался из динамика переводчика. – Радуйтесь, благонравные жители Харла, ибо ненавистный вам злодей Лиргисо получил по заслугам! Скажи, Лиргисо, ты раскаиваешься в содеянном? – Она слегка встряхнула его, одновременно убавив громкость.

– Ни в коем случае! – запротестовал Лиргисо. – Я еще вернусь из преисподней, и тогда в Клане Властвующей не останется ни одного иерарха, который посмеет утверждать, что не имел со мной более чем близких сношений! Я саму вашу Властвующую…

– Ему чуждо раскаяние! – снова увеличив громкость до предела, объявила Тина. – Он навеки останется в преисподней, в компании Злого Императора, в назидание всем благонравным энбоно! Ведите себя хорошо и не следуйте его примеру! Выполните мою волю, уважаемые энбоно, пусть мои слова дойдут до иерархов Клана Властвующей!