Антон Орлов - Чужое тело

— Да она же психопатка! — поморщился Поль. — Она меня ударила, ты видела? Ни с того ни с сего… Ребро сломала! Разве приличный человек будет кидаться на людей?

— Поль, кто бы говорил! — Ольга почему-то усмехнулась, но ее усмешка быстро угасла, она повернулась к Стиву: — Договоришься с целителями?

— Договорюсь. Думаю, они возражать не станут. Возможности у нее… как у тергаронского киборга. Если она разойдется, то разнесет всю больницу. Надеюсь, что ты сможешь держать ее под контролем.

«Помещение», в котором находилась установка, — это был аэрогрузовик, который стоял в гараже старого незийского дворца в пригороде Кеодоса. Глушь. Нагретый солнцем рыхлый серый камень с темными и светлыми разводами; купол облеплен птичьими гнездами, испещрен белесыми потеками помета. Кнаркои носятся над двором маленькими черными молниями и непрерывно издают будоражащие крики — Вероника упомянула, что они мешали ей спать.

Во дворце трупы. В том числе тело рубиконского гражданина Отто Фарима, арендовавшего это строение. Фарим прибыл на Нез в качестве туриста. Рубиконский врач, попавший в картотеку Космопола как активный борец против засорения Космоса человеческими мыслями. В рамках этого движения действовало несколько террористических организаций, в том числе группа Сельвана Боруха, тоже рубиконца. Борух и полтора десятка его людей были убиты тем же способом, что и боевики Кепхо Аркетивайна с Шиайта. Фарим в момент, когда взорвалась компактная энергостанция, питавшая установку, находился в гараже, и ему вышибло мозги. Больше эти ребята не будут засорять Космос своими мыслями — как и требует их концепция.

Для того чтобы разыскать Лойчевых, Стив и Поль замаскировались. Стив надел седой парик, его щеки округлились, нос увеличился и стал более мясистым. Поль в первый раз увидел, как он меняет внешность — без всяких подручных средств, за счет трансформации мягких тканей лица. Выглядело жутковато. Одно дело, когда это происходит в кино и ты знаешь, что тебе демонстрируют компьютерный эффект, — но чтобы то же самое за считанные секунды проделал живой человек… или тот, кого ты привык считать человеком… Поль вовремя вспомнил, кто такой Стив, это помогло совладать с нервами. Сам он воспользовался набором для грима «Тысячеликий мираж» и спрятал свои вьющиеся рыжие волосы под черным париком.

Они приобрели дешевую одноразовую одежду в курортном стиле, почему-то очень популярном у нелегалов. Наверное, потому, что все блестящее и нарядное… Обычно Стив ходил в удобных, свободно скроенных комбинезонах темной расцветки, а Поль, если не надевал форму, предпочитал костюмы в сдержанной черно-серой или кремово-белой гамме — его огненная шевелюра была слишком броским элементом, чтобы усугублять впечатление яркими шмотками.

Щербатые красно-желтые многоэтажки лениво впитывали полуденный зной. По замусоренному тротуару кутаканского квартала полз, собирая продукты жизнедеятельности кутаканцев, робот-уборщик. Поль и Стив свернули во двор дома, где жила семья Вероники Лойчевой. Мать, бабушка, две сестры. Братьев Вероники, подающих надежды молодых бандитов, арестовали во время последнего полицейского рейда. Поль имитировал кутаканский акцент, больше ничего не требовалось — языков и диалектов на Кутакане несколько, между собой их носители объясняются на общегалактическом. Лойчевых не было: по словам соседей, недавно те разбогатели, «заделались туристами» и сняли жилье где-то в другом месте.

На поиски ушло трое суток — Лойчевы хорошо спрятались. Главным образом от своих же: им пришлось бы «поделиться» вырученными деньгами с руководством общины, а Барбара Лойчева, мать Вероники, была женщиной практичной. Она сняла скромную квартирку в другом конце Элакуанкоса, на набережной тупикового заиленного канала, и перебралась туда вместе с матерью и двумя оставшимися дочками. Решила вначале дождаться, когда земляков депортируют с Неза, а уж потом пожить в свое удовольствие.

Вторжение Стива и Поля Лойчевых перепугало. Темноволосая Барбара, все еще красивая, но уже начавшая расплываться, словно ее слепили из пластилина, а после выставили на солнцепек, раскричалась и попыталась их вытолкать — даже не из квартиры, поскольку переступить через порог они не успели, а с лестничной площадки. Поль чуть не полез в драку, но Стив взял его за локоть, и, они оказались внутри. В большой комнате с наклеенными на стены рекламными картинками, ворохом одежды на задвинутом в угол столе и белым культовым занавесом с вышитыми иконами в обрамлении незамысловатых бумажных цветов.

Барбара повернулась, ахнула и прислонилась к косяку. Бумажные цветы на занавесе вспыхнули, чтобы тут же опасть на пол невесомыми черными хлопьями.

— Я все здесь спалю, если не ответишь на мои вопросы, — ровным голосом предупредил Стив. — Кому ты продала свою дочь?

Барбара держалась за грудь, беззвучно открывая и закрывая рот. Стив ждал. Из кухни вышла статная голубоглазая девушка с ликом классической равнодушной красавицы. Остановилась, скрестив руки на груди. Из комнаты выползла старуха — эту пластилиновую фигурку лепили небрежно и на солнцепеке держали долго: тело расползлось, черты лица перекошены и смазаны. Из-за ее спины выскользнула верткая девчонка лет десяти. Она держала во рту, прикусив, указательный палец и таращилась на гостей с жадным любопытством, зазывно покачивая бедрами — движение, подсмотренное у взрослых.

Поль презрительно сморщил нос: типичная кутаканская семейка.

— Не наказывайте меня, господин дьявол, — выдохнула Барбара. — Я согрешила, но я свою доченьку отдала в хорошие руки… Все ради младшенькой! И ради спокойной старости моей матушки…

Покупатели приходили вдвоем, в сопровождении охраны. Один из них, судя по описанию, был Отто Фарим — доктор, как называла его Барбара. Второй — блондин в зеркальных очках, с «насморочным голосом». Видимо, воспользовался «Нотой» либо другим препаратом, искажающим тембр. Сказали, что они из рекламного агентства и хотят сделать Веронику топ-моделью.

Главным был блондин. Торговаться он не стал, однако без спора не обошлось: Лойчева рассчитывала пристроить старшенькую, Инессу — ей уже двадцать два, и она вполне созрела, чем не красавица? Блондин от Инессы отказался и заявил, что ему нужна Вероника. Барбара тогда заломила цену вдвое против названной вначале, а он как ни в чем не бывало выложил деньги.

Несмотря на такое везение, у Барбары остался «гадостный осадок в душе»: покупатели ей не понравились. Они вели себя так, словно приобретали кусок мяса или мебель для офиса и опасались, что им могут подсунуть товар с каким-нибудь незаметным мелким изъяном. Веронику заставили раздеться, придирчиво осмотрели — «как неживую какую вещь», по определению Барбары. «Доктор» еще проверял ее какими-то медицинскими приборами, которые принес с собой. Блондин спросил, можно ли быстро вылечить девушку от грибка; «доктор» ответил, что это не проблема. Когда Лойчева предложила им посмотреть, как Вероника танцует, те отмахнулись, словно это их вообще не интересовало.