Александр Щеголев - Раб

Холеный не ответил. Вспоминал. Содрогался. Благодарил Келью.

- Ну и видок у тебя! - продолжило разговор существо в розовом халате. - Запустил ты себя, лапушка. Хиппи, кстати, давно не в моде, слыхал? От тебя воняет, как от старика. Не обижайся, я любя.

Подруга Вера поддержала тему:

- А ты вроде ничего парнишка. Широ-о-кий. Ежели отмыть, то в деле сгодишься.

- Когда в последний раз мылся? - осведомилась Надя.

- Год назад.

Зря он признался. Он не подозревал о последствиях. Только подумал машинально: "О да, я грязен!"

- Фига себе... - тихо сказала Вера. Подружки переглянулись. И, не выдержав, бешено заржали, вспахав носами матрацы. Потом Надя миролюбиво предложила:

- Давай мы тебя помоем.

- Спинку потрем, - пообещала Вера.

- Не хочу, - Холеный криво улыбнулся.

В комнате неожиданно стало очень тесно. Нос наполнился запахом чего-то женского - духов? дезодоранта? шампуни? - в уши ударил с двух сторон шепот: "Мальчик наш... Сейчас... Погладим, приласкаем..."

- Вы чего? - оторопело спросил мальчик.

Он был совершенно не готов бороться. Да и какая там борьба! После недолгой и во многом приятной возни его вытащили из комнаты в прихожую, затем в коридорчик, он сопротивлялся - да, да! но руки утратили былую уверенность в делах с женщинами, а глаза - о, грязный, сумасшедший мир! глаза привычно искали то, чего от него и не думали скрывать. Было прекрасно видно: под халатами у девочек ничего нет. Кроме изумительного загара, конечно.

- Будешь нашим господином? - веселясь, крикнула... Кто! Кто это крикнул!

- Только сначала отмоем!

- А потом уж - мы твои рабыни!

Девочки развлекались, не стесняясь, от души. Они впихнули мальчика в ванную, навалились на дверь, тот и опомниться не успел, как снаружи стрельнула задвижка. Его заперли.

Он посмотрел вокруг. Белый кафель, стенной шкафчик, раковина, душ. Забытое, давно ставшее ненужным помещение...

- Нельзя же! - растерянно пробормотал он. - Нельзя мне...

Забава кончилась. Одна из девочек сказала:

- Освежись, лапушка.

- Подмойся, - засмеялась вторая.

И пошли, не спеша, прочь. Ясно разносились их озабоченные реплики:

- Ну? Что будем делать?

- Голяк явится, пусть сам выкручивается.

- Может это совсем и не Холеный? Какой-то он...

- Да хрен с ним!

Мальчик сел на край ванны. А ему что делать? Стучать, рваться, ломать запоры?

Боже... Это его дом?

КЕЛЬЯ

С этого заголовка я решил начать.

Я взялся за перо. Трепет охватывает при мысли о том, что моя рука прикасается... О-о, счастье! Я имею полное право писать Здесь. Нужно продолжать начатое кем-то дело, потому что чистых страниц в моей Книге очень много. И еще - сейчас скажу главное - я должен писать, потому что я господин. Отныне и вовеки веков. Тем, кто оскорбит меня непониманием, объясню: я не властен над кем-либо, я господин над собой. А был рабом жалким, ничтожным. Впрочем, подробные объяснения ниже.

Я никогда в жизни ничего не писал, кроме троечных сочинений в школе и заявлений по разным поводам. Я ничего не читал, кроме парочки положенных по школьной программе шедевров и детективов, которые продавал на черном рынке. Поэтому я не умею составлять жизнеописания: не знаю, как это делали другие, и вообще, как это положено делать. Может быть, строго хронологически? Или отдаваясь хаосу мыслей, возникающих независимо от намеченного плана изложения? Впрочем, в любом случае я постараюсь, чтобы было просто и понятно.

Келья ворвалась в мое сумасшествие совершенно неожиданно. И крайне жестоко - так я полагал долгое время. Мое сумасшествие длилось двадцать пять лет, и за этот невообразимый срок я успел сделать кучу бесполезностей. Писал сочинения, изучал детективы, сдавал лабораторные работы, засыпал перед мерцающим экраном, просыпался в чужих постелях, шкафами копил пленки и кассеты, по утрам искал пиво, один раз родился, отмечал дни рождения, думал, что живу - и так далее, и тому подобное. Хотя, стоп! - я даю волю оставшейся во мне злобе, о простит меня святая белизна Твоих страниц... Пусть будет коротко: я закончил школу, я бросил институт, я работал сутки через трое, я истратил колоды грязных бумажек на собственные потребности и на потребности своих падших подружек. И пусть будет понятно: я ни в коем случае не жалею о прошедшей бесполезно четверти века и о воспоминаниях, что существуют независимо от меня. И то, и другое было необходимо для излечения. По-настоящему я родился совсем недавно - в тот день, когда впервые стал счастлив. Но об этом после.

Келья... Собственно, все началось с вечера встречи. Знаете, когда приходишь под вечер к близким друзьям в гости - в сумке привычно звякает а там уже полный сбор, знакомые и незнакомые, очень шумно, весело, и ты освобождаешь сумку, садишься за стол, или на ковер, или кому-то на колени - у кого как принято - и тебе становится не менее весело, чем остальным. Ты принимаешь внутрь эликсир, становишься еще веселей, а потом выбираешь подружку, либо давно и хорошо изученную, либо новенькую, неизведанную - в зависимости от вкусов и смелости - и начинаются бесконечные разговоры, которые всегда одинаковы, шутки, которые утром никого бы не рассмешили, сигаретный дым, гогот, поцелуи, ритм, стихийное разбредание по имеющимся в наличии помещениям, и, наконец, гасится свет - или не гасится, если компания настолько развеселилась, что подружки этого уже не требуют - во всяком случае, вечера встречи завершаются неизменно бурно. Тот вечер встречи ничем не отличался от сотен таких же вечеров, ранее имевших место в моей биографии. За исключением разве факта, что в гости я пришел к совершенно незнакомому человеку, к другу подруги моего падшего друга - все понятно? - и был принят там, обласкан, напоен, как свой. Не хочется вспоминать детали... Случилось, правда одно событие, а если точнее приключеньице, изрядно подпортившее тогдашнее мое настроение. Была там девочка, которую я раньше приметил на подобных же мероприятиях, и решил я... о, прости! прости! прости!... подклеиться к ней... не знаю Твоих слов!... Тем более - в одиночестве она сидела, почему-то без своего постоянного мужчины, ну и подсел я, хвост распушил, весь вечер слюни фонтаном пускал, подпоил ее - как положено - впрочем, она и сама без удержу наливалась соком. Если девочка вызревает, следует брать ее беспощадно. Ритуал проверен веками. Она принимала игру, явно соглашаясь перевести разговор в более тесные рамки, но когда я уверенно свернул на вечно модную видеотему, признавшись, что дома у меня имеется аппарат, в рюкзачке как раз припасена кассета с нужным фильмом, и вполне реально немедленно отправиться - засмотреть материал, - новая подружка неожиданно взбесилась. Сказала что-то вроде: "Мне бы мужика, а не видеомальчика". И я ей - соответственно... Не желаю вспоминать детали! Больные страсти сумасшедших лет, оставьте... Короче, закончилось тем, что я влепил по раскрашенным щечкам. Да! Да! Ударил. Женщину. По лицу. И ушел, решив затащить к себе домой любую повстречавшуюся девицу: в голове-то горит, внутри-то сладко булькает - то ли желание, то ли принятая доза - и вообще, очень вредно изучать в одиночестве такую клевую кассетку, если ты весь вечер накачивал себя предвкушением ночи. Падший друг пытался меня успокоить и вернуть в компанию, но я его послал, естественно.