Александр Алфимов - Китайские палочки времени

Значит, побоище в лагере разбойников отменяется. Не лучше ли проникнуть туда, потихоньку вылезти и по-тихому провернуть диверсию? Но этот вариант опять заставляет надеяться на русский авось. Я и сейчас не могу быть уверен, что в состоянии незаметно выбраться из кузова. А в тылу врага шансов еще меньше.

Значит, самое разумное сейчас — скрыться в лесной чаще, пока у меня еще есть такая возможность. А уж потом строить планы по освобождению плененного шофера.

Я по-пластунски переполз к противоположному борту кузова, пробираясь между тюками и ящиками. Мысленно осмотрев свою позицию со стороны, я решил, что шансы скрыться незамеченным достаточно велики. Под прикрытием груза я перемахну через бортик и нырну в придорожные кусты. Грузовик стоит близко к обочине и надежно прикрывает меня своим корпусом от ненужного внимания.

Однако не все бывает так гладко, как задумывается.

Передняя часть тела удачно перевалила за борт кузова, а вот нога воспротивилась, зацепившись за край борта.

Вместо того чтобы перекувырнуться и мягко приземлиться на землю, я шлепнулся, и очень даже неудачно.

Шею не сломал, хотя очень боялся этого все те несколько долей секунды, которые летел вниз. Но, упав в кусты, здорово исцарапал об ветки все, что не было скрыто одеждой.

Правда, неприкрытыми оказались только кисти рук и лицо, но мне вполне хватило и этого. И, что самое обидное, на весь лес затрещали ломающиеся кусты.

Приземлившись, я на мгновение замер, надеясь, что на треск не обратят внимания. Это было вполне возможно — разбойники стояли далеко, а из леса постоянно доносились какие-то шорохи.

И все бы обошлось, если бы не шустрый Федька, который уже почти залез в кабину. Он находился ближе всех к месту падения. И, видимо, не только был похож на «мышу», но и обладал крысиным слухом.

Или крысы слышат плохо? Никогда не увлекался зоологией.

Как бы там ни было, но он меня услышал.

— Эй, тут кто-то шебуршится! — раздался испуганный крик.

Я не сразу сообразил, что кричит Федька. От перепуга крысоподобный мужичонка начал верещать пронзительным фальцетом, что сделало его совсем уж похожим на вышеупомянутого грызуна.

А что, если у него и правда были крысы в роду? После встречи с кровожадными растениями я готов поверить в любые мутации. Хотя, конечно, человек-крыса — это уже слишком невероятно.

— Чего ты там пищишь, Федька? — переспросил кто-то.

— Я говорю, что тут шебуршится кто-то! — Голос крысоподобного окреп. То ли он вспомнил, что не один, то ли его таким храбрым сделал бластер в руке — по шороху я догадался, что Федька снял оружие с пояса.

Раздался топот. Похоже, разбойники решили все-таки проверить, кто же это шебуршится? Я вскочил и побежал.

Бежал пригнувшись. Не потому что вспомнил об оружии преследователей — просто ветки слишком больно хлестали по лицу.

Раздался характерный звук, справа промелькнула синяя вспышка — пролетел заряд бластера. Через секунду спереди громыхнуло, нестерпимо яркий белый свет резанул по глазам. На мгновение я не только ослеп, но и потерял ориентацию. Бежать в таком состоянии решительно невозможно, что я и доказал, запнувшись о выступающий из земли корень.

Накопленный импульс по всем законам инерции потянул меня вперед, и я грохнулся на землю. Упал удачно. Не знаю, правда, можно ли в этой ситуации говорить об удаче. Но все-таки я ничего себе не сломал, не потерял сознание. И даже почти не ушибся. Вколоченные упорными тренировками рефлексы просто так не выбьешь, для этого нужна встряска посильнее.

Вскочил почти сразу, бросился в глубь леса. При этом успел заметить, что погоня за мной отправилась солидная. А еще увидел бревно, лежащее поперек дороги перед грузовиком. Так вот как разбойники заставили машину остановиться.

Убегая, я порадовался тому, что на мне очки. Без них вспышка бы ослепила меня надолго — разрушился бы зрительный пигмент, которому нужно некоторое время, чтобы восстановиться. А сенсоры очков способны давать хорошую картинку при очень резких изменениях освещения. Жаль только, что система фильтрации яркости в чипе работает не слишком надежно, если освещенность меняется быстро. Но все равно, на счету каждая минута, и лучше получить запредельно сильный сигнал в зрительный центр мозга, чем потерять способность видеть, пусть даже и временно.

Хорошо, что долго преследовать меня они не смогут — и темном лесу нельзя бежать быстро без риска налететь на дерево. Для меня же нет разницы между днем и ночью, очки надежно выполняют функции прибора ночного видения.

— Эй, Кирпич,— раздалось сзади.— Тепловой сканер у тебя? Тогда возглавляй погоню!

Похоже, мое преимущество не столь велико, как я надеялся. Ночь сегодня прохладная, я разгорячен бегом. На термосканере меня будет отлично видно, даже деревья не помешают.

В какой-то книжке, прочитанной лет двенадцать назад главный герой обмазался клейким озерным илом, который гасил инфракрасное излучение. Жаль, что у меня под рукой нет ни ила, ни времени, чтобы вымазаться.

Что ж, буду использовать те средства, которые у меня есть. А что же у меня есть? Мозги заскрипели, безуспешно пытаясь ответить на этот вопрос.

Выяснилось, что у меня с собой довольно много полезных вещей, вот только в этой ситуации они мне никак не помогут. Моток веревки, нож, медикаменты, плазменная зажигалка, набор инструментов. Бластер, который сейчас мне не поможет: чтобы стрелять, нужно видеть цель. Спиной я видеть не умею. Но даже если обернусь, преследователей надежно закрывают деревья. Впрочем, это к лучшему — иначе уже давно подстрелили бы меня.

А больше у меня ничего и нет, остальное снаряжение осталось в рюкзаке, который преспокойно лежит в кузове грузовика.

Впрочем, я забыл про чип, очки и коммуникатор. А это уже немало.

Во-первых, я могу наблюдать за погоней с высоты птичьего полета. А точнее, с высоты спутникового полета. Правда, сейчас ночь. Но, похоже, сейчас тепловые сканеры есть у всех кому не лень. И у меня, и у разбойников. Создатели спутника наблюдения тоже озаботились возможностью видеть в инфракрасном диапазоне.

Второй визуальный слой расцветился россыпью красных точек. Сюда же я наложил и топографические карты, содранные из Сети. Выяснилось, что преследуют меня непрофессионально. Правильнее всего догонять лишь частью группы, а остальным —огибать меня слева и справа. А разбойники бегут за мной плотной гурьбой.

Впрочем, я не стал возмущаться столь грубыми ошибками преследователей, скорее напротив.

Шум погони, доносящийся сзади, стал тише — я сильно оторвался от преследователей. Впрочем, расслабляться рано. Я не скрылся от них. Просто бегаю быстрее. Они хорошо знают, где я,— тепло моего тела выдает с головой. Сейчас меня можно засечь на очень большом расстоянии — этому способствует погода. Холодно, так что посторонних тепловых эффектов не возникает. И сухо — инфракрасное излучение почти не рассеивается. Лучше всего скрываться от теплового сканера в джунглях, там все наоборот — жарко и сыро.