Александр Алфимов - Китайские палочки времени

Я подошел к стойке бара. Стоящий за ней человек поинтересовался:

— Чего-нибудь желаете?

— Комнату.

— На вас одного или будут еще люди?

— На одного.

— Пошикарнее или попроще?

— Самую простую.

— Это будет стоить пять кредитов в сутки без питания. Плату за первые сутки нужно внести вперед.

Я выложил на стойку купюру в пятьдесят кредитов, мельче у меня нет.

— Пока на один день, а там посмотрим.

Передо мной тут же легла сдача, из-под стойки появился ключ и устроился рядом.

— Комната на втором этаже. Вам ближе по той лестнице,— парень указал взглядом вправо.— Закажете еду сейчас?

— Нет, я еще сухой паек не весь уничтожил.

— Может быть, девочку хотите?

— Нет, не хочу.

Я направился наверх, ступени под ногами проскрипели затейливую мелодию. На брелоке ключа я разглядел число 14. Дверь с таким номером оказалась второй от лестницы.

Комната была совсем маленькой, но светлой и чистой. Я плюхнулся на кровать и задумался. Что делать теперь?

Надо проверить свою догадку. Действительно ли в левой ветви я добровольно отдам диск спецслужбам? И что со мной потом будет?

Я отключил проводок очков от «ошейника», сами очки с легким стуком улеглись на прикроватной тумбочке. Поудобней устроился на жесткой кровати, закрыл глаза.

Привычные действия — вызываю меню, выбираю нужную строчку. И погружаюсь в Инсайд.

Угольно-черная бездна, расчерченная четкими линиями смысловых связей, заполненная блоками баз данных и массивами информации. Все сливается в пестрый узор. Пронзительно-белые, сапфирно-синие или ярко-зеленые линии. Четкие контуры блоков, радужные переливы массивов. Каждый цвет имеет свое значение.

Усилие воли — и картинка изменяется. Одни блоки выпячиваются, обрастают новыми линиями связи, уходящими за пределы поля зрения. Другие съеживаются, пропадают. Линии, исходящие из них, также растворяются.

Оцениваю взглядом новое изображение. Несколько ярких пятен массивов меня заинтересовали. Сосредоточиваюсь на них, поочередно раскрывая каждый на другом визуальном слое.

Один из массивов копирую в буфер обмена. Вызываю программу анализа. Нацеливаю ее на все линии связи в поле зрения. Также вставляю во фрейм программы массив из буфера.

Несколько линий загораются рубиновым огнем. Следую по одной из них — пустышка. Возвращаюсь к исходному блоку. Принимаюсь за следующую линию. Она приводит меня к очередному блоку.

А дальше повторяется то же самое с небольшими вариациями. Звучащая прямо в сознании тяжелая музыка разгоняет мозг. Все быстрее и быстрее следуют мои команды. Приходится усваивать и перерабатывать огромное количество чисел и слов. Тончайшие нюансы цвета подсказывают правильное направление поисков, всю черную работу проделывают программы. Я получаю рафинированные, очищенные от ненужных данных ответы. Но вопросы формулировать мне приходится самому, и это самое трудное.

Все быстрее и быстрее мелькают блоки. Линии связей сливаются в единое мельтешение, как спицы велосипедного колеса. Ритм музыки нарастает.

Наконец количество переходит в качество. Уже не видно отдельных линий, но мне и не надо различать каждую из них — я чувствую все многообразие связей между данными.

Постепенно исчезают и блоки — они слились с линиями, создав внутри моего сознания единое информационное поле.

Мне уже не нужна форма, чтобы познать содержание Сеть стала частью меня, а я — частью Сети. Мне уже не нужно задавать вопросы. И мне не нужны ответы. Зачем слова и цифры, когда я весь — чистое Знание. Бесконечный диалог вопросов и ответов превратился в единую симфонию мысли. Спрашивающий и отвечающий стали едины. Инь и Ян слились.

Так вот ты какое, Просветление! Значит, не врали легенды о слиянии с Сетью, о прямом познании. А раньше я считал это бредом фанатичных инсайдеров-буддистов.

Когда передо мной предстала моя комната, я не сразу сообразил, что нахожусь уже в реальном мире. Ощущение единства с Сетью медленно уходит из меня. Я почти физически почувствовал, как утекает из мозга Знание.

Но все же я добился своего и нашел необходимую информацию о своем будущем. О будущем Олега и Галки. Нашел слишком много, такого хорошего улова у меня никогда не было.

Но за все надо платить. Легкая головная боль, полная эмоциональная опустошенность. И очень хочется есть. Мало того, что с момента пробуждения я съел только пирожок, так еще мой мозг долго работал на пределе.

Интересно, сколько именно я пробыл в этом состоянии? Посмотрев записи чипа, я пришел в ступор. Всего четыре минуты! А я думал, что не меньше часа.

Обдумывать полученные данные я сейчас не могу— мозг как будто обложили ватой. Мысли тягучие, как мед. И абсолютно не хочется думать о чем-то более сложном, чем еда и здоровый сон.

В первую очередь надо поесть. На испытанную психическую перегрузку желудок ответил сильными спазмами. Надо его отвлечь от этого занятия. А для этого следует нагрузить желудок его прямыми обязанностями.

Я уже потянулся к сумке за пирожками, но решил, что будет очень кстати горячая еда. Она должна прогнать озноб, который накатил в качестве еще одной платы за испытанную перегрузку.

Выхожу из номера, спускаюсь по лестнице. Приходится держаться за перила: меня немного пошатывает.

В обеденном зале народу немного. И практически никто не ест, только потягивают пиво или чай. Я подхожу к бармену.

— Мне бы поесть. Чего-нибудь горячего.

Бармен смотрит как-то странно. Скорее всего, его заинтересовало мое состояние — он никак не может понять, что со мной.

Интересно, а как я выгляжу со стороны? Я попытался представить. Бледный, руки слегка дрожат, на лице липкий, холодный пот, зрачки сужены — очки я так и забыл на тумбочке.

— Ты учти,— предупреждает бармен,— что ты у себя в номере делаешь, никого не касается. Но если буянить начнешь, в драку полезешь, то рискуешь остаться инвалидом.

Реакция бармена вполне естественна. Если бы человека в моем состоянии увидел бы я, тоже решил бы, что у него проблемы с наркотиками.

— Так что с едой?

— На первое есть грибной суп, есть щи, есть борщ. На второе — жаркое, картошка, синтетическая каша. Есть чай, есть кофе. Ну и всякие фрукты-овощи, к чаю — баранки, пряники, сухари. Если ждать согласен, можем по заказу приготовить. Хоть поросенка зарезать.

Алкоголя он мне не предложил, видимо, счел это слишком опасным для окружающих. Впрочем, я бы и сам не стал пить. Не люблю спиртного, да и не в том состоянии. Все, что мне сейчас нужно,— наполнить желудок и завалиться отдыхать.

— Мне борщ и хлеба побольше.

Очень хочется жаркого, но мой ослабленный организм его не выдержит. Да и финансы не позволяют разгуляться. Правда, у меня осталось еще девятьсот девяносто пять кредитов и сколько-то рублей. Но кто знает, какие траты мне предстоят? Вполне может оказаться, что от наполненности моего кармана будет зависеть моя жизнь.