Александр Алфимов - Китайские палочки времени

Другая, но не она. Сознание Даши пребывает совсем в другом мире, она полностью ушла в свое горе. И я просто обязан помочь ей вырваться оттуда.

Безумно хотелось пообещать, что все наладится, что уже через сутки она сможет оплатить лечение брата. Но вдруг я не смогу? Это было бы слишком жестоко — сначала обнадежить, а потом проиграть.

Еще я хотел спросить, а как зовут ее брата, ведь этого я еще не знаю. Но не спросил. Это тоже жестоко — напомнить о ее беде. Нет, конечно, она и так помнит об этом каждую секунду. Но всколыхнуть ее боль, выпустить ее на поверхность — значит причинить лишние страдания.

Придется мне спасать мальчика, имени которого я не знаю.

Однако судьба распорядилась иначе. С другого конца зала раздался детский голос:

— Даша, Даша!

Подбежал мальчишка лет десяти, темные волосенки, такие же зеленые глаза, как у Дарьи. На вид он пышет здоровьем. И только присмотревшись, замечаешь неестественный оттенок кожи.

— Игорь, я же тебе говорила не ходить сюда. Взгляд Даши непроизвольно метнулся к столику в углу, где краснорожие мужики наливались пивом. Видимо, она не хочет, чтобы ее брат видел подобное.

А в том, что паренек ее брат, я уже не сомневаюсь. Значит, его зовут Игорь.

— Даша, мне Дормидонт велел — иди, говорит, позови сестру.

— Беги отсюда, я сейчас приду. Игорь унесся, Даша пошла следом.

Интересно, раз она ушла, кому мне теперь платить за чай? Или я должен ждать ее? Вообще-то я уже настроился на прогулку по городу. Я кинул взгляд на стойку бармена — тот стоял на своем месте, протирал стаканы.

Опустошив стакан, я подошел к нему.

— Кому платить-то за чай?

— Можешь мне. Или на счет запишем, а при выселении и уплатишь.

— А почему же раньше меня сразу платить заставляли?

— Так у тебя такой видок был! Я и решил, что ты наркоман. Вот и поосторожничал — вдруг придет время платить, а у тебя денег не окажется.

— А сейчас, значит, непохож?

— Сейчас непохож,— невозмутимо ответил бармен и принялся еще усерднее драить стаканы.

Раз сейчас платить не обязательно, то можно пойти прогуляться.

Выходя из здания гостиницы, я вытащил очки из кармана и нацепил их. Может, я и выгляжу придурком — кто же в темноте солнечные очки носит? — но с ними я буду видеть лучше, чем без них.

Кабель я подсоединил к гнезду в «ошейнике». Чип адекватно отреагировал и высветил в углу второго визуального слоя маленькую пиктограмму. Сконцентрировавшись на ней, я вызвал меню. Переходить в режим ночного видения ни к чему, еще не настолько темно. Пока достаточно просто повышенной чувствительности сенсоров.

Встроенная в оправу очков пара микрокамер включилась, пересылая изображение на чип. Я отдал команду отключить зрительный нерв и выводить на первый визуальный слой данные с камер.

Мир вокруг изменился, стал четче, контрастнее. Каждый предмет обрел множество невидимых прежде деталей. Закатное небо заиграло мириадами невообразимых оттенков, оставаясь при этом абсолютно естественным. Я не стал видеть окружающее по-другому, я просто стал видеть лучше. На второй визуальный слой я приказал чипу выводить данные из инфракрасного диапазона. Каждый предмет приобрел ауру — красные силуэты людей, облаченные в оранжево-желтую одежду, сине-зеленые неживые предметы.

Тепловая карта накладывается на обычное изображение, но не перекрывает его. Я одинаково хорошо могу разглядеть и рисунок на пестрой рубахе встречного прохожего, и тепловые узоры воздуха, обволакивающего его фигуру.

На третий визуальный слой я вывел изображение электрических и магнитных полей. Очки обладали еще множеством полезных функций, но использовать их все одновременно я не могу — возможности человеческого мозга ограничены.

Я и так испытываю большую нагрузку на зрительный центр мозга. Мало того что ему приходится обрабатывать не один визуальный поток, а целых три, так еще каждый Ио них обладает огромной детализацией и цветовой гаммой.

Без тренировки такая нагрузка может оказаться фатальной. Но я привык работать с несколькими визуальными слоями. Правда, редко бывают случаи, когда приходится иметь дело с информационным потоком такой мощности. Одно дело — рафинированные и отфильтрованные схемы, цифры и графики, совсем другое — «сырой» видеопоток.

Закончив настройку, я принялся обозревать окрестности, используя новоприобретенные способности.

Удивительное зрелище. Темные черты зданий, обагренные последними лучами солнца, темные силуэты людей. Все это мрачное великолепие купается в океане великолепия феерических красок. Свой цвет имеет все: холодный пластик домов, последние теплые потоки воздуха, взмывающие к небу, разгоряченные тела людей.

Кроме этого, все, что так или иначе искажают электрические или магнитные поля, окутано особой аурой, у людей она имеет определенную структуру: можно рассмотреть пульсацию электричества в сердечной мышце, импульсы в мышцах, мягкое сияние вокруг головы и вдоль позвоночника — излучение нервных клеток.

Вокруг меня движется множество фигур — светящихся, переливающихся, пульсирующих потоками света. Сияния накладываются, сливаются как друг с другом, так и с фоновым излучением.

Все это порождает целую лавину ощущений, впечатлений, эмоций, мыслей. Я остро осознал, что каждый человек — целый мир; я почувствовал, что все люди едины; я понял, что мы есть часть окружающего мира, а он есть часть нас.

Мой мозг начал захлебываться, сейчас он получает гораздо больше информации, чем может переработать. В сознание неудержимой лавиной проскакивают обрывки каких-то очень больших, очень сложных и прекрасных мыслей. Но ни одну из них я не могу осознать целиком, я пытаюсь сконцентрироваться на одной, но волна других заливает меня.

Эмоции хлещут через край. Я не очень эмоциональный человек, но сейчас меня просто разрывает поток беспричинного счастья, волны бездумного восторга.

А это опасный признак.

Когда-то я всерьез пытался обучиться медитации. Не тому облегченному варианту, который доступен даже тупым среднестатистическим американцам, а настоящему искусству великих самураев и йогов, Толком я так и не освоил ее, для этого требуется слишком много времени. И слишком много усердия необходимо проявлять.

В тот период времени у меня катастрофически не хватало ни того, ни другого. Учеба в университете, тренировки по русскому рукопашному бою и некоторым восточным единоборствам, погружение в Инсайд, общефизические тренировки. На все времени не хватало катастрофически. Правда, можно было завязать с полевыми ролевками. Но это была бы слишком большая жертва — тогда для меня единственной отдушиной оставалась возможность поноситься по лесам с деревянным мечом наперевес в компании «эльфов», «гномов», «орков» и прочих фэнтези-существ.