Александр Алфимов - Китайские палочки времени

Я уже собирался бежать дальше, однако меня бесцеремонно прервало вмешательство из реального мира.

Я сфокусировал внимание на изображении переулка, заваленного ящиками. Хоть я и сижу между ними, но от резкой смены тел едва не упал. А вот мой эльф действительно шлепнулся рядом с люком. Почти бессознательно я заставил его принять устойчивую позу, из которой будет легко отразить неожиданную атаку. Похоже, я уже приноровился к существованию в двух телах — тошнота и боль в висках пропали совсем. Вот только голова гудит, как старинная трансформаторная будка, которую я видел в каком-то кино.

Я всмотрелся в те два силуэта, которые и отвлекли меня от шинковки мохнатых тварей. К сожалению, это не влюбленная парочка, которая ищет уединенное место.

Два мужика — рослые, широкоплечие. Но самое главное — черные костюмы и солнцезащитные очки. Местные так не одеваются. Значит, это за мной?

В сознании проскользнула мысль — интересно, а они не могли надеть что-то менее приметное?

Похоже, длительная психическая нагрузка сбивает выполняемую чипом корректировку — в голову лезут абсолютно посторонние мысли. В самом деле, какое мне сейчас дело до их костюмов?

Раз чип не справляется, буду сосредоточиваться по старинке — волевым усилием.

У меня три варианта действий: сидеть и надеяться, что они уйдут; бесшумно проскользнуть под прикрытием контейнеров, надеясь, что меня не заметят; открыть пальбу и уйти красиво.

Первый вариант отбрасываю сразу — нельзя надеяться на удачу в столь важном деле. Стрелять мне тоже не хочется — нейростанер я забыл, убегая в спешке. А убивать агентов нельзя — они мне ничего плохого не сделали. Значит, буду пытаться уйти тихо. Сначала все было великолепно — контейнеры скрыли мои передвижения, шел я практически бесшумно. Но, к несчастью, в тени одного из тюков спасался от жары толстый котище.

Я его не заметил и отдавил несчастному животному хвост. От преисполненного болью вопля заложило уши. А так как нервы и без того были на взводе, то кошачий рев заставил меня отшатнуться. Одна нога зацепилась за другую, я упал. Эльф в виртуальности тоже свалился, однако он меня сейчас мало интересует.

Своим падением я обрушил баррикады ящиков. Часть из них свалились на меня, другие примяли кота.

Агенты выхватили пистолеты и наставили их на меня. Что-то просвистело, я вскочил и понесся прочь. Но все же краем глаза я успел заметить осколки пластика и желтые пятна, стекающие по стене дома.

Это очень хорошо — они используют не боевое оружие, а ампулы с транквилизатором. Хотя, если в меня попадут, «термитник» все равно окажется у них. Но я все же останусь жив. А я-то так плохо думал про спецслужбы — считал, что это доблестные органы пытались убить Олега. Они-то ни при чем, здесь и кроме них полно заинтересованных сторон — американцы, например.

Я выбежал на оживленную улицу и помчался, ловко лавируя между прохожими. Стрельба прекратилась — агенты боятся задеть мирного жителя. Ведь если это случится, произойдет крупный международный скандал. Вернее, межвременной.

Я юркнул в какой-то дворик и обнаружил, что других выходов отсюда нет. Но прежде чем я осознал безнадежность ситуации, мое тело вцепилось в водосточную трубу и принялось ловко карабкаться наверх.

Поднявшись на три этажа, я оказался на крыше. Снова засвистели ампулы с парализующим препаратом. Я тут же лег, оказавшись вне прямой видимости.

В таком положении мне ничего не угрожает. Но это лишь на несколько минут — агенты уже лезут за мной. Правда, не слишком удачно, судя по их негромким фразам, которые я слышу великолепно — чип не только усиливает сигналы от слухового нерва, но и отфильтровывает посторонние шумы.

Карабкаются они не слишком ловко. Физическая подготовка у парней отличная, но водосточная труба для лазанья не приспособлена — слишком скользкая и уцепиться не за что. Не представляю, как мне только что удалось взлететь по ней.

Но все же агенты ФСБ — это нечто более серьезное чем школьная команда по легкой атлетике. С трудом, с нервными возгласами, с матерком, но они поднимаются все выше и выше.

Я по-пластунски пополз к противоположному краю крыши. Вставать опасаюсь — как только один из них долезет, тут же начнет стрелять.

Добравшись до края, я посмотрел вниз. Никаких средств спуска не предусмотрено, даже трубы нет. Этаж третий, а внизу не мягкая клумба, а жесткий пластфальт. Лишь немногие улицы снабжены данным видом дорожного покрытия — остальные представляют собой просто хорошо утоптанную почву. К несчастью, передо мной одна из главных транспортных артерий города — на землю, даже утрамбованную, падать гораздо приятнее.

Мысль прыгать вначале показалась безумной. Однако, хорошенько поразмыслив — насколько это возможно при моем дефиците времени,— я понимаю, что это единственное возможное решение.

Мне приходилось прыгать и с гораздо большей высоты. Правда, тогда у меня был парашют. Но здесь всего метров десять. Я уже достаточно освоился с существованием в двух телах, вполне смогу грамотно приземлиться.

Максимально концентрируюсь на реальном мире. Хорошо бы поставить психоблок, чтобы виртуальность совсем не отвлекала меня во время падения — понадобится полная концентрация. Однако у меня нет десяти секунд, которые на это необходимы.

Выходить из виртуальности тоже нельзя — мозг уже перестроился на существование в двух мирах. Если один из миров исчезнет, какое-то время я буду как в тумане. И если я выйду из игры, мне автоматически будет засчитано поражение.

Сосредоточиваюсь на той точке, куда планирую приземлиться. При этом поверхность пластфальта столь стремительно двинулась на меня, что я на мгновение испугался — подумал, что я уже падаю. Но это еще не полет, это всего лишь у очков сработала функция бинокля. Мой мозг слишком перенапрягся — подсознание отдает приказы, которые не нравятся сознанию. Я всего лишь сосредоточился ни участке дорожного покрытия, а мозг решил дать мне его получше разглядеть.

Я с ужасом представил себе, какие последствия ожидают мою психику — слишком сильный удар она испытала. Но думать об этом некогда — агенты уже почти добрались до края крыши.

Поднимаюсь на ноги, слегка отталкиваюсь. Восходящие потоки воздуха от нагретого пластфальта пытаются подхватить меня, но они слишком слабы, чтобы удержать человека.

Разозленный тщетностью своих усилий, воздух бьет в лицо. Я с трудом подавил в себе рефлекторное желание зажмуриться — это не нужно делать, в глаза и так ничего не попадет, очки защищают самую уязвимую часть лица от мелкого мусора. Но даже если бы очков на мне не было, я бы не рискнул на несколько секунд лишиться зрения.