Александр Алфимов - Китайские палочки времени

Но даже в этом случае физиология и психика накладывают свои ограничения. Такая нагрузка должна была оказаться фатальной.

И тем не менее я жив. Хотя и не могу сказать, что здоров. Но все же я очнулся меньше чем через сутки. Могу мыслить, двигаться. Хотя это и причиняет мне огромные страдания.

Сердце бьется ритмично и ровно — инфаркта я не схватил. Мозг тоже в порядке — ни один крупный сосуд не лопнул от невероятного напора крови. Суставы двигаются, хотя и «со скрипом». А ведь после вчерашнего бега они должны быть в ужасном состоянии. Да и мышцы не подверглись необратимым повреждениям.

Я чувствую себя, конечно, хуже, чем после обычного перенапряжения. Но гораздо лучше, чем мне надлежит себя чувствовать по законам биологии. Хотя это и не совсем верно — по законам биологии я сейчас вообще не должен чувствовать. Я должен просто лежать и спокойно разлагаться.

Однако этого не произошло. В чем же дело?

Внезапно в голове всплывает картинка. Вот стоит дед Иван. Вот он протягивает мне шприц-пистолет. Вот я заряжаю аппарат ампулой вируса-симбионта. Игла проникает в вену, мириады организмов устремляются с потоком крови.

Конечно же! Митохондрии моих клеток вырабатывают аденозинтрифосфорную кислоту гораздо эффективнее обычного. Клетки наполняются богатым энергией веществом. Оно тут же расходуется, от него «отваливается» одна фосфорная группа, выделяется полезная энергия. А митохондрии, подстегиваемые вирусом, с огромной скоростью присоединяют фосфорную группу на место, вкладывая в химическое соединение новую порцию энергии.

Именно это даровало мне невероятные способности, огромную выносливость. Правда, это не смогло предотвратить изнашивание организма — уж слишком велика была нагрузка. Но вирус помог ликвидировать за ночь большую часть повреждений.

То ли эта мысль меня ободрила, то ли проснувшаяся психика все это время постепенно восстанавливалась, но сейчас я себя чувствую гораздо лучше, чем при пробуждении.

Правда, боль не прошла. Даже напротив — теперь я ощущаю ее более отчетливо. Но не потому, что мне стало хуже, просто мои ослабевшие ощущения приходят в норму.

Безразличие постепенно отступает, на дне сознания плещется лужица энтузиазма, и уровень его все возрастает.

Этому немало способствовала всплывшая мысль — на мне одет пояс, напичканный множеством припасов. При мне и пищевые концентраты, и немного лекарств.

Это очень кстати. Вчерашние события выжгли почти все резервы тела, активное восстановление за ночь добрало остатки. Голод наполняет тело слабостью, ставит под вопрос дальнейшее улучшение самочувствия.

Я вытащил из-за пояса упаковку концентрата, сорвал пластиковую пленку дрожащими пальцами — все-таки нервная система пострадала сильно. Зубы впились в коричневую массу, пережевывая и без того мягкую пищу. Глотать больно, комки концентрата прошли по пищеводу с трудом. Да и ослабший желудок принял лишь немного пищи. Впрочем, концентрат даже в небольшой дозе существенно подкрепит силы. И тогда можно будет поесть еще.

А пока я налепил на запястья пластыри со стимуляторами. Биологически активные вещества тут же принялись сквозь кожу всасываться в кровь. Стимуляторы я выбирал с умом. Сейчас нельзя использовать те из них, которые просто активизируют ресурсы организма: ресурсов не осталось совсем, такие препараты только навредят.

Я выбрал из аптечки только те стимуляторы, которые не подстегивают организм, а действительно помогают. Таких оказалось всего два вида: первый увеличивает циркуляцию кислорода в крови, второй регулирует проницаемость клеточных мембран.

Очень хочется пить — организм потерял с потом огромное количество воды, сейчас необходимо восполнить запасы. Я попытался встать. К моему удивлению, это получилось достаточно легко, если учитывать мое состояние.

Сохранить вертикальную позицию оказалось гораздо сложнее, чем принять ее. Но, ухватившись за стену, я справился и с этой проблемой. Правда, при этом я заработал занозу — почему-то сарай сделан не из пластиковых панелей, а из настоящих деревянных досок.

Так, держась за стену, я и добрался до выхода. К этому моменту я чувствовал себя уже достаточно хорошо, чтобы идти без опоры. Правда, несколько раз я едва не споткнулся— пол оказался усеян предметами непонятного назначения и самых различных размеров и конфигураций. По-моему, это детали какого-то агрегата. Именно они и доставили моей спине столько дискомфорта при пробуждении.

Дверь оказалась незапертой — она даже не имеет замка. Я выглянул из сарая. Рядом стоят постройки, видимо, хозяйственного назначения. Чуть поодаль — жилые дома.

Похоже, я попал на внутреннюю территорию одного из кланов. Лучше поскорее убраться отсюда — насколько я знаю местные порядки, посторонние люди могут находиться в подобных местах только с разрешения представителей рода. А тем более такие подозрительные посторонние, как я.

А выгляжу я действительно неважно. В одежду намертво въелся толстый слой грязи. Отстирать это уже невозможно — нужно выбрасывать и покупать новую. Местами одежда порвана. Можно попытаться зашить — иголка с нитками есть в моем чудо-поясе. Но зачем, если я все равно собрался выкинуть эти лохмотья?

На лице очки — каким-то чудом я умудрился не потерять их вчера. Похоже, они даже не повреждены. Впрочем, наверняка проверить этого я не смогу, пока чип не «очнется». Бластер при мне. Тоже цел. Его я не буду проверять сейчас, хотя и мог бы. Но сначала следует убраться с внутренней территории клана: само пребывание здесь, а уж тем более пальба могут существенно осложнить мое и без того непростое положение.

Осмотр личного имущества, с одной стороны, меня удовлетворил — все самое важное на месте и вроде бы цело. Но, с другой стороны, я особенно остро понял, что похож на бомжа. Да и пахну соответствующе. Похоже, ночью организм активно избавлялся от большого числа вредных веществ, накопившихся в результате резкого ускорения метаболизма. Причем избавление от таковых веществ шло не только через пот, но и вместе с другими жидкостями — об том свидетельствуют влажные и пахучие штаны.

Подобные мысли заставили меня остановиться рядом с большой бочкой, в которой скапливалась дождевая вода, чокающая с крыши. Сейчас бочка почти пуста, видимо, дождей не было давно. Однако воды достаточно, чтобы мыть с кожи противную корку грязи пополам с высохшим потом.

Вода не слишком чистая, но все же некоторое облегчение процедура принесла. Я даже решился напиться — конечно, вода стоит в этой бочке давно, но у меня в поясе есть трубочка-фильтр. Через трубочку я втянул в себя не меньше литра противной тепловатой жидкости, и только после этого язык перестал быть сухим и шершавым.