Олег Синицын - Скалолазка и мировое древо

У подножия горы, на вершине которой светит солнце.

— Как дерево может расти на вершине? — не понимал Максимка. — Там же снег!

— Оно там... Я это чувствую.

— Если бы ты еще чувствовала, где можно добыть теплые вещи, — вздохнул он. — Лично я даже не представляю... Нет, стой! Представляю. В монастыре должны быть войлочные халаты. Мы должны вернуться туда... — Он самодовольно ухмыльнулся: — Монахи не откажут в помощи своему настоятелю.

— Ты пока не настоятель, а его перерождение. Но это хороший вариант, ставлю тебе зачет. Осталось только выбраться из ущелья. У меня есть план. Скалы, окружающие лагерь, совершенно не охраняются. Не видать ни постов, ни сигнализации. Никому в голову не приходит, что по ним можно забраться!

— А разве можно?

— Я тебя научу.

Сон окончательно выветрился из Максимкиных глаз.

— Я хочу научиться!

— Сначала нужно найти кусок веревки, чтобы страховать тебя.

— А какой длины?

— Метров десять.

— У меня в сумке есть. — Он поискал сумку взглядом. — Кстати, а где она?

— Я вчера закинула ее под раковину. Сиди здесь, сейчас принесу.

Я осторожно вошла в посудомоечную. С кухни раздавался звон кастрюль и доносился запах приправ: повара начали готовить завтрак. Я нашла сумку под раковиной, закинула ее за плечо. Повернулась, чтобы возвратиться к Максимке, и... нос к носу столкнулась с Шиншиллой, которая неслышно вошла с улицы.

— Как успехи, дорогуша? — притворно-слащавым голосом осведомилась толстуха.

Ее пухлые губы растянулись в противную улыбку, глаза превратились в щели, похожие на бойницы. Счастье ей, конечно, доставляла не встреча со мной, а вселенский разнос, который она предвкушала устроить. Полотенце услужливо висело на предплечье, готовое к использованию. Я уверена, что, едва проснувшись, Шиншилла долго и тщательно вымачивала его в воде, а затем придирчиво выбирала солонку потяжелее.

В помещение робко вошли посудомойки. Среди них была и Чомга. Они остановились возле порога, чувствуя себя неловко в присутствии меня и Шиншиллы. А толстуха вдруг перестала улыбаться, когда глянула за мое плечо.

Развалы немытой посуды исчезли. Их место занимали колонны блестящих чистотой тарелок, пирамиды белоснежных чашек. Занятая мыслями, не без помощи Максимки, я перемыла все, что находилось в посудомоечной.

Шиншилла выпученными глазами обвела хозяйство от стены до стены. Моргнула. И повторила путь в обратную сторону. Когда до нее дошло, что то, что она видит, не иллюзия, толстая нижняя губа затряслась. Толстуха была уверена, что я не справлюсь с работой и до рассвета. Как приятно ее разочаровать!

Помещение посудомоечной незаметно заполнилось. Видимо, слух о конфликте между нами распространился по всему хозблоку. И вот уже через двери и окна заглядывали кухарки, поварихи, прачки... Среди них я заметила даже нескольких солдат.

— Неужели ты вымыла всю посуду? — спросила Шиншилла, не разжимая челюстей и все еще растягивая губы в ухмылке. При этом ее глаза быстро наливались кровью.

— Вымыла.

— До последней тарелки?

— До последней.

Не отрывая от меня взгляда, она вытянула из ближайшей стопки тарелку. И не успела я опомниться, как она превратилась в осколки возле ног Шиншиллы.

— Вы разбили тарелку, — деликатно констатировала я.

— Неужели? — Ее брови взметнулись кверху. — Ты говоришь, что вымыла все тарелки? Может, так оно и есть... но я не могу проверить эту, ПОТОМУ ЧТО ОНА РАЗБИТА!!

Последнюю фразу она проверещала.

— Так нечестно, она выполнила работу! — взволнованно сказала Чомга.

— Заткнись, Чомга! — прошипела толстуха, не глядя в ее сторону. — Как только я разберусь с этой своенравной чужестранкой, то так тебя отстегаю, что разогнуться не сможешь!

Моя соседка по мойке беспомощно захлопала ресницами. Ее глаза наполнились слезами.

Толстуха грозно двинулась на меня. Во взглядах окружающих я уловила жалость. Наверняка расправы случались здесь не раз и не два...

— Если вы тронете меня хоть пальцем, — хладнокровно сказала я, — или Чомгу, или кого-нибудь из этих женщин, я подвешу вас на мясной крюк, старая толстая ведьма!

Прачки и кухарки едва заметно охнули.

Шиншилла остановилась.

Я продолжила:

— Вам может показаться, что я говорю не всерьез. Но уверяю вас, что это только может показаться.

Мои слова прозвучали в полной тишине. Они проняли толстуху. На миг она нерешительно отшатнулась от меня, ибо никто еще не разговаривал с великой и ужасной Шиншиллой так оскорбительно. Но затем глаза подернулись мутной пеленой.

Шиншилла заорала.

Она вскинула полотенце и громадной тушей бросилась на меня.

Этого я не ожидала. Я чувствовала, что могу поставить ее на место одной фразой, но просчиталась. Шиншилла оказалась гораздо хитрее. Она просто щелкнула тумблером и выключила в себе человеческие схемы поведения, если они, конечно, были. Наружу вырвался зверь, с которым разговаривать бесполезно.

Я подалась назад и уперлась поясницей в дюралевый край раковины. Путей для отступления не было. А. это значит, что бешеные полтора центнера размажут меня по рабочему месту...

— Убью-у-у!!!

Они выскочили откуда-то из-под ног людей, заполнивших посудомоечную. Одна бросилась под ноги Шиншилле, вторая прыгнула на грудь. Через секунду свершилось то, что казалось невозможным. Огромная туша кухонного деспота со звучным шлепком опрокинулась на спину. Овчарки вскочили на нее, придавив лапами к полу.

Глаза Шиншиллы прояснились. Сознание вернулось, оправдав мое предположение, что она выключила его умышленно. Толстуха с ужасом глядела в оскаленные пасти перед ее лицом.

— Пошли во-о-о-он!! — заорала она.

Левая овчарка наклонила голову и одним движением вырвала ей щеку. Крик Шиншиллы мог разбудить мумии в пещерах подгорного дворца.

Толстуха попыталась сбросить с себя собак, но вторая резко цапнула ее за руку. Хрустнули пальцы. Боюсь, Шиншилла больше не сможет пользоваться своим полотенцем столь виртуозно.

Кто-то из солдат пытался протиснуться к пострадавшей. Кажется, воспитатель овчарок. Однако кухарки и посудомойки образовали плотную стену и просто не пустили его, наслаждаясь тем, как собаки рвали студенистое тело их давней мучительницы. Когда он все-таки прорвался, то не смог оттащить собак. Гвалт стоял невообразимый! Я решила, что это самый удачный момент, и незаметно выскользнула из помещения.

Максимка ждал меня.

— Называется, сходила за сумкой, — охарактеризовал он события.

— Да уж! — Я стала рассматривать ключи, которые стянула с пояса Шиншиллы. Они ей больше не понадобятся, потому что у нее теперь отсутствует необходимый минимум пальцев. — Знаешь, возможно, нам не придется возвращаться в монастырь.