Владимир Михановский - Шаги в бесконечности

– Датчик?

Лин, пряча улыбку, коротко пояснила Энквену, как заплетают волосы в косы.

– Столько микрофильмов просмотрел, а кос не видел, – признался Энквен.

– Но твой воспитатель…

– Он кос не носит, – перебил собеседницу Энквен. Над ними плыло расплавленное солнце. Жарой дышало все: и бездонный небесный купол, нависший над Зеленым городком, и дорожка, и земля, влажная после ночного дождя, и высокая густая трава.

– Гроза! Гроза! – вдруг донесся до них далекий крик.

Лин встрепенулась, приставила к глазам ладонь, всматриваясь в даль.

Удивленный Энквен огляделся. Вокруг царил безмятежный полуденный покой. На небе ни облачка. Но ведь он ясно услышал – «гроза!». Энквен привык доверять слову человека.

Не теряя времени, робот достал из небольшого хранилища на правом боку прозрачную пленку и обернулся в нее, отчего стал похож на запакованный шкаф.

Заметив удивленный взгляд девушки, Энквен счел нужным пояснить:

– Я болезненно реагирую на влагу.

– Разве ты не умеешь плавать? – спросила Лин.

– Знакомство с водой и обучение плаванию будет через несколько месяцев, – сказал Энквен. – А до тех пор Ливен Брок запретил мне попадать под дождь.

– Ясно, – произнесла Лин, продолжая что-то высматривать вдали.

– Ты тоже боишься дождя? – спросил Энквен и, не дожидаясь ответа, ловко переполовинил пленку и протянул девушке сверкающий на солнце кусок.

Лин взяла пленку, не зная, что с ней делать.

– Укройся! – сказал Энквен. – Разве не слышала – гроза!

– Гроза! – снова донеслось до них издалека.

– Вот ты о чем, – догадалась Лин. – Это мое прозвище – Гроза. Понимаешь? Отца тоже так звали… Ну, меня зовут.

Лин тряхнула косой.

– Прощай, Энквен!

– До свиданья, Лин.

Когда белое платье исчезло за кустами, Энквен встрепенулся и большими прыжками помчался к лаборатории: время, отмеренное воспитателем для первого выхода робота в открытое пространство, кончилось.

Результатами первого выхода Энквена на открытый полигон Ливен Брок остался доволен.

Хотя объем информации, собранной Энквеном, оказался невелик, зато робот сумел по-своему разобраться в ней. А Ливен Брок больше всего ценил в роботе, как и в человеке, самостоятельность.

Вскоре Ливен Брок познакомил своего воспитанника с водной стихией, хотя до дня, на который было намечено обучение плаванию, было еще далеко.

Это задание Энквена было посложнее прежнего.

Далеко среди зеленых вод Атлантики затерялся клочок земли – остров Энергии. Здесь помещалась штаб-квартира больших работ, которые велись на океанском дне. Тысячи монтажников опускались сюда в батисферах каждое утро, тысячи роботов сновали по дну, помогая возводить эстакаду, монтировать фермы конструкций, крепить понтоны…

Роботы-строители были узко специализированы: одни перемещали тяжести, другие занимались монтажом, третьи – электросваркой. В соответствии с этим каждый робот-строитель имел свою собственную форму. Монтажник походил на гигантское шестиногое насекомое, носильщик отдаленно напоминал человека с непомерно вытянутыми руками, сварщик своими мощными клешнями вызывал в памяти краба.

Были тут и питомцы Зеленого городка – группа белковых роботов, которую готовили в качестве экипажа для фотонного звездолета «Пион». Входил в эту группу и Энквен – воспитанник Ливена Брока.

Институт доставил роботов на океаническое дно, не дав им предварительно никакой информации о том, что происходит в районе острова Энергии.

Роботы должны были самостоятельно осмыслить и связать в единый логический узел всю колоссальную стройку. На это им было отведено не так уж много времени – двое суток. Задачи подобного типа могли возникнуть в далеких космических экспедициях, при исследовании планет, населенных разумными существами.

Посылке группы «Пиона» на дно Атлантики предшествовали споры. Мнения в координационном совете Зеленого городка разделились. Часть ученых считала, что слишком рано посылать белковых, сравнительно недавно начавших курс обучения, на такой серьезный участок.

– Чем раньше, тем лучше, – возражал Ливен Брок.

– Пионцы еще плавать не научились, – сказал председатель совета.

– Роботы на дне будут чувствовать себя, как на полигоне, – пожал плечами Ливен Брок. – А плавать мы их научим, когда придет день, намеченный нашими биологами.

При последних словах Брока Алексей Волга и Володя Карбенко переглянулись: именно им совет решил поручить обучение плаванию группы «Пиона». Надо ли говорить, с каким нетерпением Волга и Карбенко ждали «дня плавания», до которого оставался еще почти год.

Кто-то заметил с места, что задание для мало обученных пионцев слишком сложно: ведь они еще не научились как следует различать объекты.

– Ваши сведения устарели, – живо возразил Ливен Брок. – Неделю назад Энквен встретил на полигоне мою внучку. До этого они не были знакомы, но Энквен узнал ее по моим описаниям… Ну, и по некоторому сходству со мной. У Энквена вполне зрелый мозг. Думаю, и у остальных белковых тоже, – заключил Ливен Брок.

– Решено. Испытаем пионцев в деле, – заключил председатель координационного совета.

Отталкиваясь ногами от дна, пионцы не спеша перемещались, подолгу останавливались возле рабочих. Локаторы роботов ловили и фиксировали каждое движение, рентгеновские аппараты их работали, не переставая, «просвечивая» незнакомые машины и установки. Все сведения поступали в головной мозг, который должен был составить единую картину.

Энквен откололся от остальных и двинулся вдоль кабеля, лежащего на дне и полузасыпанного песком. Позади осталась строительная площадка, освещенная сильными прожекторами. Теперь Энквен двигался в непроглядном мраке, какой бывает только под многокилометровой толщей океана. Пришлось включить инфравидение.

Кабель привел робота к небольшому сооружению, облицованному толстыми плитами. «Бористая сталь», – определил Энквен с первого взгляда.

После тщательного исследования робот понял, что перед ним находится главный реактор – энергетическое сердце всей стройки. Какое-то чувство (сродни инстинкту), воспитанное Ливеном Броком, не обмануло Энквена, приведя его к реактору.

Именно отсюда, решил Энквен, следует начать исследование. Над роботом скользнула тень. Энквен насторожился. Широкая тень повернула обратно и на миг замерла над ним. Глубоководная рыба, не мигая, рассматривала пришельца.

Энквен с подводным царством был знаком слабо, и огромный электрический скат привел его поначалу в замешательство. Непуганая рыба, не обращая внимания на Энквена, медленно описывала круги над реактором. Ее чем-то привлекало это сооружение. Осмелев, скат с силой ткнулся в стенку. Робот наскоро определил, что запас прочности реактора незначителен. Настойчивое любопытство трехметровой рыбины едва ли входило в расчеты конструкторов. Так по крайней мере показалось Энквену.