Артур Дойл - Затерянный мир (сборник)

Увлекшись дискуссией, желая уточнить какой-то нюанс, профессор Челленджер слишком откровенно выставил указательный палец, чем и навлек на нас беду.

Сидевший на ближайшем к нам камне самец-часовой, испустив пронзительно-тревожный крик, расправил, огромные, футов в двадцать крылья и в несколько взмахов поднялся в воздух. Самки и детеныши сбились в одну кучу поближе к воде, а самцы один за другим взлетали в небо. Было поистине незабываемым зрелищем наблюдать, как сотня этих страшилищ, разрезая огромными крыльями воздух, бороздят пространство, стремительно ныряя из стороны в сторону, словно ласточки. Но, ко всеобщему ужасу мы вскоре поняли, что нам не обойтись ролью сторонних наблюдателей. Круги, по которым летали чудовища, становились все уже, а высота — все меньше, и, наконец, хлопки их огромных перепонок стали настолько громкими, а свист рассекаемого ими воздуха, столь пронзителен, что я невольно вспомнил об аэродроме в Хендоне в день соревнования авиаторов.

— Бегите к лесу и держитесь вместе, — крикнул лорд Джон, вскидывая винтовку. — С этими тварями шутки плохи.

Но крылатые гиганты, нас выследив, уже начали прямую атаку; сейчас они проносились над нами, задевая крыльями. Мы отбивались прикладами, но дерево, словно погружалось в резину, не принося ящерам никакого вреда. Вот одно чудовище запрокинуло змеиную шею, готовясь совершить удар клювом, за ним — еще одно. Профессор Саммерли, внезапно вскрикнув, закрыл лицо руками. Между пальцами проступила кровь. Я ощутил сильный удар в темя, от которого едва не лишился чувств. Челленджер упал. Я нагнулся, чтобы ему помочь, но получил еще один удар сзади, от которого свалился на профессора. В это мгновение прогремел выстрел из крупнокалиберной винтовки лорда Рокстона. С трудом повернув голову, я увидел, что одно чудовище трепыхается на земле с разорванным крылом, из раскрытого клюва брызжет пена, а налитые кровью глаза бешено вращаются, — просто вылитый дьявол со средневековой картины. Его соратники, напуганные выстрелом, взлетели повыше и словно в нерешительности кружили у нас над головой.

— А теперь спасайтесь! Бегом, как можно быстрее к лесу! — прокричал лорд Джон.

Мы понеслись напролом через кустарник, но у самого леса гарпии опять нас настигли. Саммерли был сбит с ног. Но мы, приподняв его, быстро перетащили на несколько ярдов под кроны первых деревьев. Здесь, слава Богу, мы были в безопасности. Гигантские летающие чудовища не могли сюда проникнуть. Ветви деревьев не давали им для этого места.

Мы возвращались к нашему убежищу в весьма плачевном состоянии: израненные, избитые, усталые. А наши враги, поднявшись в небо на такую высоту, что снизу казались стаей голубей, еще долго летели над нами, пока лесная чаща совсем нас не укрыла от их глаз. Только тогда они прекратили преследование.

— Очень интересное и поучительное происшествие, — сказал Челленджер, остановившись у ручья, чтобы обмыть распухшее колено. — Теперь мы можем досконально описать поведение птеродактиля в состоянии агрессии.

Саммерли промывал водой ссадину на лбу, я перевязывал рану на шее; лорд Джон вышел из сражения благополучнее нас. Единственной понесенной им потерей, был оторванный рукав его белой рубашки.

— Небесполезно заметить, — продолжал Челленджер, — что наш юный друг получил колотую рану, рукав мистера Джона явно оторван зубами, меня же, насколько я понял, по голове били крыльями. Вы только себе представьте, до чего у птеродактилей богата палитра агрессивных проявлений. Сколькими способами нападения они владеют.

— Небесполезно заметить, сэр, — очень серьезно сказал лорд Джон, — что несколько минут назад мы едва не погибли, а я не могу вообразить более мерзкой и недостойной смерти, чем сделаться пищей каких-то гнусных тварей. Мне очень жаль, что пришлось выстрелить. Но другого не оставалось.

— Если бы вы не выстрелили, нас бы уже не было, — убежденно сказал я.

— Надеюсь на то, что мой залп нам ничем не повредит, — продолжал лорд Джон. — Наверное, здесь нередко раздаются похожие звуки, когда, например, ломается ствол большого дерева. Однако на сегодня с нас — достаточно. Надо поскорее добраться восвояси и обработать раны карболкой. Кто поручится, что клювы этих гадов не ядовиты?

Вскоре, однако, выяснилось, что приключениям этого дня конец еще не подоспел. Следуя течению ручья, мы добрались до лагеря. Увидев нетронутой построенную нами круговую колючую баррикаду, мы уже, было, подумали, что все — в порядке. Но — не тут-то было. Да, колючие кусты оставались нетронутыми, замаскированный вход тоже сохранился в том виде, в котором мы его оставили. Тем не менее, совершенно ясно, что в наше отсутствие здесь побывали незваные гости или гость. Об этом красноречиво свидетельствовала надломленная толстая ветка дерева гингко, нависшая над самой серединой огороженной площадки. О разрушительной силе посетителя говорило состояние нашего склада. Вещи, одежда и инструменты были в беспорядке разбросаны. Одна банка с консервами оказалась сплющенной в блин. Видимо, он таким образом пытался добыть ее содержимое. Ящик из-под патронов — изломан в щепки. Патроны беспорядочной кучей возвышались на большом камне. Одна гильза — смята в лепешку. Опять нами овладела тревога. Напряженно всматриваясь в окружающие площадку деревья, мы пытались отыскать затаившегося там врага. Какова же была радость, когда внезапно до нас долетел голос Замбо. Подбежав к обрыву, мы увидели на вершине пирамиды его улыбающееся лицо:

— Все хорошо, мистер Челленджер! — прокричал он. — Все хорошо. Я здесь. Не бойся. Ты меня найти всегда, когда надо.

Глядя на добродушную симпатичную физиономию нашего верного негра, на бескрайнюю равнину, простирающуюся чуть ли не до Амазонки, мы понемногу воспряли духом, вспомнив, что как бы там ни было, живем на земле в двадцатом веке, а не на какой-то заброшенной в глубины галактики планете, находящейся в юрском периоде развития.

От этого полного событиями дня в моей памяти сохранилось еще одно воспоминание, и на нем я намерен закончить мое очередное письмо.

Профессоры по своему обыкновению завели научный диспут. Надо отдать им должное. Последнее время они ведут беседу, как правило, в спокойных, уважительных друг к другу интонациях. Но полученные сегодня травмы видимо изрядно подпортили им настроение, и они, обсуждая вопрос, к какому подвиду следует отнести напавших на нас рептилий: к птеродактилям, или к диморфодонам, начали понемногу превращать научную полемику в обычную свару. Чтобы их не слушать я отошел в сторону, присел на упавшее дерево и закурил сигару. Ко мне подошел лорд Джон.

— Послушайте, Мелоун, — сказал он, — вам хорошо запомнилось место, где обитают эти твари?