Дмитрий Щербинин - Сборник рассказов

Ступени - не беда,

Быть может - это погреб, где много сладких вин?

Иль камень драгоценный сияет, как звезда?"

Сказал так, пошатнулся:

Не удержался то ж:

Чрез главу обернулся,

И понял - это ложь.

Да поздно он хватился,

Теперь не удержать,

Он про себя молился,

Чтоб жизни не терять.

Но вот конец ступеням,

Вокруг - железный сад.

Закрылся ход ко дверям,

О боже - это ж ад!

Кругом все из железа,

Во ржавчине, в крови,

Скрипит во мраке реза,

Тут бога не зови!

Текут огнисты реки,

Озера из свинца.

Прикрой от жара веки,

Не вымолви словца!

И тут, из ржавой пасти

Выходит дух большой,

Скрыт во крыльях страсти,

Мотает головой.

Вот голосом скрипучим

К крестьянину изрек:

"Не бойся - мы не мучим,

И радостен твой век.

Тебе дадим мы царство,

Тебе дадим мы трон,

Получишь ты богатства,

И много сладких жен.

Получишь уважение,

Получишь и почет,

Получишь вдохновение,

И много - все не в счет!

Ведь, ты не глуп, я вижу,

Хоть и крестьянский сын,

Не бойся - не обижу,

Ведь ты такой один.

Итак, ты все получишь,

Взамен - лишь пустота,

Лишь женошку отпустишь

Она вам не чета!"

Собрался сын крестьянский,

Я твердо так сказал:

"О дух, о демон адский,

Пред чувством ты, ведь, мал!

Ты думаешь дарами,

Сим тленным кошельком,

Растравишь дух с мечтами,

Забыл ты об одном!

Забыл со дня паденья,

Что свята есть любовь,

В ней сила вдохновенья,

И в ней святая кровь!

Ты думаешь - палаты,

Красивые леса рук,

Каменья, троны, златы,

Мне ближе голый сук!

А речи! Речи - лживы,

Льстецов, глупцов почет

Милей мне голос нивы,

Да птаха как поет.

И, чтоб не предлагал мне,

Все будет плоть да плоть,

Все для душевной бойни,

Прикрыто лаской хоть.

Да, - троны и богатства,

Прелестные тела,

Все то - душевно рабство,

Все дьявола дела.

Во мне нет искушенья,

От тленного - вратит,

К любви мои моленья,

К жене, что небо чтит."

Тут демон рассмеялся,

Со злобой говорит:

"Ты с лесом не расстался?

Мой ад тебя сгноит!

Не знаешь, что есть голод,

И, что есть адска боль,

Наивен ты и молод,

Но ты сыграешь роль!"

"Не испугаешь мукой,

И голод не в нови!"

"А я тебя разлукой,

С женой твоей любви!"

"Ее перед женитьбой,

Я десять лет искал,

Держал с летами бой,

О ней одной мечтал.

А после нашей свадьбы,

Готов годы прождать,

Да и столетья, кабы,

Не шло тут время умирать."

"И боли не страшишься,

Разлука не страшит,

Но вот ты покривишься,

Коль боль ее ранит!

Нашлю на дом проклятье,

Болезнь в нее нашлю,

Из крови будет платье,

И скажешь ль ты: "Люблю"?

Согнется мукой долгой,

Лишится красоты,

Уродливостью колкой

Покроются черты!"

"Да, тяжко испытание,

Но я стерплю его,

За плотью, ведь, пылание,

Любимого всего.

Ведь, я искал едину,

В кой часть моей души,

Не на ночь хворостину,

А звездной свет выши.

Ты можешь тело мучить,

Но душу ты не тронь!

И души не разлучить,

В них бога, ведь, огонь.

Да - плоть твое призванье,

В любви же власти нет.

Для плоти истязание,

Но во душе, ведь, свет!

Смотри в глаза, нечистый,

И знай, что и такой,

Свет глаз ее златистый,

Сияет мне звездой!

И за согнутой плотью,

За шрамами лица,

Увижу святу ладью,

Священного венца!

Она меня дождется,

Она - то часть меня,

Пусть в смертии вернется,

Любовь взойдет, храня!

О ты, хозяин плоти,

Душа творцом дана,

Она, как в малом гроте,

Любовь - вот она!"

Тут покачнулся демон,

И злобно зашипел:

"Иди, иди же вон,

Раз ты того хотел!

Не ждал такой отваги,

Не ждал такой любви,

В крестьянской то коряге,

Могучей столь крови!"

Вот двери распахнулись,

За ними - уж Луна,

И крыльями взметнулись,

В борце том: "Где ж она?!"

Бежит он по ступеням,

Он оставляет ад,

К дубовым то коленям,

Вот он - древесный сад.

Под звездами до дома

Скорее он бежит,

И громче майска грома,

Уж в дверь свою стучит.

Но вот порог распахнут,

Пред ним ОНА стоит,

Ах, как цветами пахнут,

Как нежно говорит!

Обнялись - тихо, нежно,

И в дом, в тепло вошли,

И светло, безмятежно

Беседу повели...

"Ты опоздал, любимый..."

Да, было - ерунда,

Какой-то нечистивый,

Хотел, чтоб молвил "Да".

Давал мне безделушки,

О коих я забыл,

То тленные игрушки,

К тебе мой вечно пыл!

В тебе я вижу космос,

И бога, и себя,

К тебе чрез годы рос я,

Любя, любя, любя!

Не спрашивай, что было,

Что было - то прошло,

Ты душу мне обмыла,

И стало хорошо!

Я рад, что мы с тобою,

И в сердце так светло,

Как с девою святою,

Мне в доме все мило!"

Пока Пьеро пел, начался ливень; дождевые потоки прорезались молниями, гром вспыхивал небесными барабанами и, вовсе, не мешал пению, но подыгрывал ему, вплетался в музыку; как бы еще добавляя силу в голос певца. Подпевал ему и дождь, а в некоторых местах - своим сильным голос Аннэка.

Но вот прозвучала последняя строчка, и Пьеро ждал теперь, что дракон возьмет его душу, ну а Аннэку оставит - он очень на это надеялся; для того, чтобы спасти душу Аннэки он так и изливал свою душу.

Когда дракон заговорил, голос его изменился. Раньше насмешливый, теперь в нем совсем не осталось иронии - он говорил, как равный с равным.

- Не знал, что на земле остались столь хорошие певцы... Но, знай, что не заставил ты меня вспомнить, что такое любовь! Если хочешь пробудить в моем сердце любовь, так знай, что это не под силам даже самому Богу! Я слишком далеко от его рая! Ты, все же не выполнил то, что хотел - а хотел ты не возможного... признай...

- Подожди! - глядя в очи Аннеки, крикнул Пьеро.

Дракон то потянул было к ним свои окровавленные лапы, да вздрогнул от этого голоса. Какая сила душевная! Какая небывалое чувство!

И дракон почувствовал в себе тревогу - что это за богатырь, со столь могучей душой? Что же это за сила в его голосе, которая заставляет его, стоглавого повелителя преисподней вздрагивать и останавливаться?

- Что же ты еще хочешь?

- До рассвета еще далеко, а я сказал, что заставлю тебя вспомнить Любовь до первых лучей Солнца. Сейчас ты услышишь следующую песнь...

Пьеро неотрывно смотрел в глаза Аннеки, и вот вздохнул... От того, что он уже спел, от тех чувств - много сил ушло из тела - душа то выше взошла, и вот, теперь, тесно ей было в теле, не чувствовал Пьеро больше своего тела.

Капли дождя сбегали по щекам Аннэки, но все же видно было, что она плачет - это глаза ее печальными, теплыми озерами среди дождя серебрились.

- Все выше... - вздохнул Пьеро. - Тела не сдерживают этого пламени... Тела сгорают, как всякая плоть...