Дмитрий Щербинин - Сборник рассказов

Он уверил себя в этой мысли, когда под водопадом, средь беспрерывного грохота и сияния молний шел к дому, где волновались уже за него вернувшиеся с дачи родители, и спал младший брат.

За ужином он понял, что до 1 сентября не выдержит, и на следующий же день найдет ее в телефонном справочнике...

Итак, он решил, что завтра ей позвонит, объяснит то, что вспомнил, в автобусе и все разрешится просто и счастливо.

Успокоенный этой уверенностью, предчувствуя, что завтра вновь услышит ее голос, а, может, и встретится с ней - он пошел спать.

Заснул Дима сразу, и снились ему чудесные сны, которые снятся только детям и романтикам. Там были облачные драконы, блики златистой воды, сказочные мраморные и хрустальные города - да чего там только не было. Но над всем была ОНА - слитые в крылатое облако, плыли они над сказочной землею.

А часы пробили полночь. Воскресенье закончилось.

КОНЕЦ

10.07.98

СЫН ЗАРИ

(ПОЭМА)

Посвящаю неразделенной любви

И группе NocturnuS....

И вновь я сижу в мягком кресле, Но, правда, в иной уже день, И скорбь беспричинная кроет, Души моей сонную лень.

Быть может, страницы, что пишет, С дрожанием легким рука, Помогут печали укрыться, И страсть мою выпить до дна?

Ну что же, начнем, мой читатель, Сказание призрачных дней; Послушай бурлящее пенье Давно пересохших морей...

* * *

Во дни, когда пламень жестокий, Над миром и в мире пылал, В пустыне с ветрами, бездонный Дух жаждущий правды витал.

Он в пламене вечном родился, И в огненном вихре восстал, Над черной пустыней носился, И что-то постигнуть желал.

Над ним пышет вечностью небо, Там звезды, как льдышки горят, И где-то средь них в бездне веет, Сияющий святостью град.

И вот он парит средь просторов, Где нету ни зла ни добра, Где только покойная вечность, Средь дальних светил разлита.

Все ближе сияющий город, С объятьями духи летят, И крыльями светлыми машут, И тихую песню гласят.

- О ты. - говорит из них главный, Сияющий, словно звезда, Со взглядом бездонно-печальным, И с чистой душой светоча.

- О ты, сын рожденной планеты, Восставший из первый зари, Войди в наши райские двери, Спокойствия с нами вкуси.

Мы здесь прибываем в блаженстве, В нетленной и вечной любви, И наших лучистых стремлений, Не трогают вихри вражды.

Пройди в наши светлые залы, Промчись среди ярких цветов, И к трону из чистого злата, Склони свой пылающий рев."

"- Я жажду постигнуть творенье, Ему сын зари отвечал. Быть может, средь вашего пенья, Решу я сомненье свое.

Лишь только из жажды познанья, Из веры в стремленье свое, Смерю в сердце пышущий пламень, И в стены святые войду!"

И вот его духи одели, В вуаль из грядущей звезды, И с радостным, солнечным пеньем, В мерцающий град повели.

Он видел строенья из света, Сады из небесной росы, И птиц, с пеньем нежного ветра, И духов воздушной красы.

Все чистым спокойствием светит, Нигде не раздастся вопрос, Глубокой прохладою дышит, Глас тихих, приглаженных роз.

Его повели в храм высокий, Где в куполе звезды горят, А в стенах, белесой росою, Прозрачные воды журчат.

Вот зал, вместо купола - небо, Где звезды со всей темноты; Вот стены - они бесконечны, Как годы космической мглы.

Под ним светом радуги плещут, Пред ним возвышается трон Над сотнями ровных ступеней, За тысячью светлых голов.

На нем в золотистом сиянии, В ауре из радужных брызг, Парит в бесконечном познании, Из времени сотканный миг.

Здесь воздух пропитан биеньем, Нетленной извечной души, И в каждом застывшем мгновении Всей вечности видятся сны.

Здесь негде укрыться от взгляда, Он светит из каждой звезды, Из каждого мягкого сада Влюбленной в него доброты.

И радужным голосом ветер, С златистого трона слетал, И тихой, спокойной прохладой, Сына зари он ласкал.

"-О сын вновь рожденной планеты, Пришедший из первой зари, Пади предо мной на колени, В смирении мудрость вкуси!

И знай, что пришел я из мрака, Что в бездне веков все узнал, И в холоде вечного страха, Я пламень созданья познал.

И в хаосе пламень воздвигнул, И звезды в стремленье возжег, И небо красою наполнил, И землю из праха сберег.

Узнай, что во мне нету злобы, Лишь вечный холодный покой, И нету горячего ветра, Что правит твоею душой!

Пади же, мой сын, на колени, Познай, что все создано мной; Что только в смиренном почтенье, Познаешь ты замысел мой!"

И тут запылала багрянцем, Одежда из звездной пыли, И ярким пылающим светом, Жар хлынул из сына зари.

И крылья пылающей боли, Взвились из широкой спины, И очи, в стремлении воли, Поднялись из жажды любви.

По стенам забегали блики, И рев его звезды потряс, И светлые духи попятились, Смотря в его огненный глаз.

И он не упал на колени, А гордо расправил спину, И, взвившись в извечном стремлении, Поднялся к созданья огню.

"О ты, властелин благодушный, Спокойный и светлый творец, Ты хочешь, сокрыть от рожденных, Творения жгучий венец!

Ты хочешь, чтоб каждый из духов, Примкнул к твоим вечным стопам, И каждый рожденный землею, Внимал твоим чистым речам.

Да, ты был рожден самым первым, Ты первый творенье вкусил, Ты первым создал это небо, Из помыслов землю родил.

Но, знаешь, мудрейший и святый, Что в каждой из тварей твоих, Луч вечного пламени спрятан, И в каждом - создание спит.

И каждый, а их мириады, С тобой мог бы справиться в миг, Когда б ты, тиран златогласный, Светильник в них этот воздвиг.

Но ты, ведь, боишься боренья, Тебе лишь прохлада мила, В руках твоих пламя творенья, И вечность тебе отдана.

Да, пламя во мне разыгралось, Я светлой зорей был рожден; И по небу с ветрами мчался, Мой первый и яростный вой.

Я жаждал постигнуть стремленья, И стать мира новым творцом, И вовсе не с глупым моленьем, Я в эти хоромы вошел.

Отдай же, сидящий на троне, Частицу святого огня, Зажги в каждом сердце горенье, И выпусти в вечность меня!"

Он в пламенном вихре летает, И зал, озаренный зарей, Дрожит, и свет звездный теряет, Свой блеск, перед жарким огнем.

Глаза его молнии мечут, И крылья в багрянце горят, Он в вихре чудовищном веет, И купол и стены дрожат!

Но вот грянул хор, пламень меркнет Пред лаской спокойной звезды, Которая в куполе веет, И чистой росой говорит:

"Я знал, сын земли беспокойный Тебя так легко не склонить, В тебе свет зори жарко тлеет, Тебя в вихре страсти кружит.

Пройдись же по светлому саду, Покоя и блага вкуси И в воды святого фонтана, Ты пламя свое окуни.

Тебя, ведь, никто не неволит, Как гостя в свой сад я зову, И светлая благость разгладит, Незнания гневную тьму.

Потом же, приди на день третий, И волю свою мне скажи, И коли останется пламя, Так, благо с тобой - век гори!"

Завыл, загудел яркий вихрь, И с ревом метнулся он прочь, Желая из тихого града, Умчаться в холодную ночь.