Роберт Сойер - Пришелец и закон

— Мистер Райс?

Дэйл выдохнул.

— Ваша честь, мы бы хотели сохранить наше возражение для апелляции.

— Понятно, — сказала Прингл. — Отклоняется.

Были внесены три стенда с несколькими цветными фотографиями на каждом. Флемингтон покинула свидетельское место и подошла к стендам. Камера «Суд-ТВ» отфокусировалась так, чтобы показать её, но не фотографии.

Хаск упёрся взглядом в загромождённую поверхность стола защиты. Дэйл оглянулся: остальные тосоки также не смотрели на фотографии, хотя один из них — Гед — украдкой подглядывал.

— Доктор Флемингдон, — сказала Зиглер, — опишите, пожалуйста, причину смерти.

Флемингдон отцепила тонкую чёрную лазерную указку от внутреннего кармана жакета.

— Конечно, — сказала она. — Смерть наступила в результате сильного геморрагического шока. Доктор Колхаун испытал почти полное кровоизвлечение — то есть из него вытекла практически вся кровь. Как вы можете видеть на фото номер четыре, — среди тёмно-красной крови на снимке заплясала ярко-красная точка, — правая нога доктора Колхауна была отделена от тела диагональным разрезом, начавшимся под бедром. Разрез был невероятно чист, в результате чего все кровеносные сосуды в его ноге, включая бедренную артерию, оказались вскрыты. Бедренная артерия — это основная артерия, отвечающая за снабжение ноги кровью, а из-за того, что разрез прошёл наискось, отверстие получилось очень широким. Сквозь него и вытекла бо́льшая часть крови доктора Колхауна.

— Вытекла? — переспросила Зиглер. — Наверняка это было гораздо драматичнее?

— По сути, да. Пока кровопотеря его не убила, его сердце продолжало биться, вследствие чего кровь, фактически, выбрасывалась из его тела фонтаном.

Дэйл посмотрел на Катаяму и покачал головой. С другой стороны — может быть, все эти подробности в духе Сэма Пекинпа [60] Американский режиссёр, чьи фильмы отличались натурализмом в изображении сцен насилия. введут присяжных в ступор… а присяжному в ступоре будет не до призывов к отмщению.

— Как был произведён разрез? — спросила Зиглер.

Лазерная указка снова сдвинулась.

— Он начался на внешней стороне правого бедра чуть ниже линии паха и проследовал по диагонали под углом около сорока градусов к внутренней стороне бедра.

— На самом деле мой вопрос касался инструмента, с помощью которого был сделан разрез.

Дэйл закатил глаза. Флемингдон прекрасно знала, что Зиглер имела в виду; они наверняка репетировали её показания. Но это маленькое шоу было призвано создать у присяжных впечатление, что всё это не было запланировано заранее.

— О, — сказала Флемингдон. — Это сложный вопрос. Плоть я могу чисто разрезать скальпелем, но на докторе Колхауне были брюки — точнее, джинсы «Левис». — Несколько присяжных улыбнулись — кто бы мог представить Колхауна в чём-то ещё? — Режущий инструмент рассёк хлопчатобумажную ткань, кожу, мускулы, бедренную артерию и бедренную кость. Мне бы потребовалась костная пила, чтобы распилить бедренную кость, и я бы никогда не стала резать ткань скальпелем — он бы сразу затупился. Но этот разрез был сделан абсолютно чисто, не споткнувшись даже на кости.

— Вы уверены, что это был один разрез?

— О, да. Совпадение краёв абсолютное. И брюки доктора Колхауна, и его нога были разрезаны одновременно.

— Каков максимальный диаметр бедра доктора Колхауна?

— Чуть больше восьми дюймов.

— То есть, если бы использовался нож, то длина его лезвия была бы не меньше восьми дюймов?

— Да.

— Самые острые ножи — это хирургические скальпели, не так ли?

— Да.

— Бывают ли у скальпелей восьмидюймовые лезвия?

— У стандартных — нет. Конечно, компания, производящая медицинское оборудование, может сделать такой на заказ.

— Но вы на протяжении вашей карьеры никогда не видели скальпеля с восьмидюймовым лезвием?

— Возражение, — сказал Дэйл. — Наводящий вопрос.

— Принято, — сказала Прингл. — Переформулируйте.

Зиглер кивнула судье.

— Каков размер самого большого скальпеля из виденных вами?

— Я как-то видела один с пятидюймовым лезвием.

— Но большего — никогда?

— Никогда.

— Я уверена, что присяжные обратили внимание на вашу модную лазерную указку, доктор Флемингдон. Мог такой разрез быть произведён лучом лазера?

— Нет. Лазер — нагревательный инструмент, он режет с помощью высокой температуры. Он бы опалил ткань брюк и кожу доктора Колхауна, а также волоски у него на бедре. И лазер не оставляет артерии и вены открытыми. Он каутеризирует, прижигает их. Вот почему мы используем лазерные скальпели для тонкой хирургии — они одновременно и разрезают кровеносные сосуды, и закупоривают их. Нет, этот разрез не был сделан с помощью высокотемпературного инструмента.

— Спасибо. Давайте на время оставим разрез на ноге. Что вы можете сказать об остальных повреждениях?

Флемингдон обернулась к фотографиям, указывая на них по очереди лазером.

— Тело было серьёзно… вероятно, здесь подойдёт слово «изувечено». Грудная клетка была вскрыта, рёбра разведены в стороны. Органы были извлечены и разложены вокруг, и голова была отделена от тела.

— Секунду назад вы сказали, что, здесь, вероятно, подойдёт слово «изувечено». В чём причина ваших колебаний?

— Ну, это в самом деле было увечье, как его определяет словарь: лишение конечностей или других важных частей тела, и/или необратимое обезображивание или повреждение. Но было ли это сделано с целью обезображивания, мне неизвестно.

— Что вы имеете в виду под «целью», доктор Флемнгтон?

— Намерение. Это с равной вероятностью могло быть и медицинским вскрытием, и надругательством над телом.

— Возражение, — сказал Дэйл. — Домыслы. Требуем вычеркнуть из протокола.

— Доктор Флемингдон, несомненно, обладает достаточной квалификацией для того, чтобы высказывать своё экспертное мнение в этой области, — сказала Зиглер, глядя на судью.

— Отклоняется, — сказала Прингл.

— Что заставляет вас считать, что это было вскрытие, доктор Флемингдон?

— Во-первых, тщательность. Обезображивание обычно касается какой-то одной части тела: например, могут порезать лицо, или гениталии, или груди. Здесь же процесс не локализуется на какой-то одной части анатомии — точнее, он, похоже, затрагивает все части анатомии.

— Будет ли справедливым утверждать, что тот, кто выполнял эти действия над телом жертвы, обладал хорошими медицинскими навыками?

— Да и нет.

— «Да и нет», — повторила Зиглер. — Что это означает?

— Да, он определённо знал, как пользоваться медицинскими инструментами. К примеру, миз Зиглер, если я дам вам — или кому-либо, кто никогда не делал этого раньше — в руки скальпель и попрошу разрезать тело, вы, скорее всего, сначала сделаете небольшой пробный надрез — так называемую насечку нерешительности, неглубокую рану, которую судмедэксперты считают признаком неуверенности режущего. Тот, кто вскрывал доктора Колхауна, не демонстрировал подобной неопытности. Я бы сказала, что тот, кто это делал, был хорошо знаком с техникой вскрытия.