Роберт Сойер - Пришелец и закон

— Точно так, — ответил Перес.

— Но это безумие, — сказал Келкад. — Я изучал ваши законы. Вы не можете арестовать несколько подозреваемых за преступление, которое совершил один из них. Никто из нас не причастен к убийству доктора Колхауна.

— А кто говорит про доктора Колхауна? — спросил Перес. — Вы арестованы по обвинению в заговоре с целью совершения убийства.

— Убийства кого? — негодующе спросил Келкад.

— Убийства всех , — ответил Перес.

— Это смехотворно! Мы ваши гости. Мы не сделали ничего плохого.

— После того, как ваш термоядерный двигатель будет отремонтирован, вы планировали обратить против Земли ваши излучатели частиц.

Келкад несколько секунд молчал.

— Откуда вы взяли такую дикую идею?

— У вас будет шанс встретиться с вашим обвинителем на суде.

— Но кто мог… — Келкад хлопнул передней рукой о заднюю с правой стороны. — Хаск! Хаск вам это рассказал. Да что за законы у вас такие? Хаск обвиняется в убийстве — он скажет всё, что угодно, чтобы отвлечь внимание от себя.

— До сего момента вы публично заявляли, что Хаск невиновен.

— Невиновен? Нет, он стопроцентный убийца. Явно не в своём уме. Вы слышали, как он давал показания — он неуравновешен по стандартам вашего народа. И я вам говорю — он неуравновешен и по нашим стандартам тоже.

— Хаск, — единственный приличный тосок из всех. — Перес помедлил. — Вернее, один из двоих приличных тосоков.

Келкад повернулся так, чтобы его взгляд встретился с глазами каждого из его товарищей по очереди.

— Так один из вас в сговоре с Хаском? — спросил он.

— О, не один из них, Келкад, — сказал Перес. — Майклсон, кассета у вас?

— Вот она, сэр.

— Поставьте её.

Майклсон подошёл к видеомагнитофону, вытащил кассету, которую смотрели тосоки — это был «Стартрек II: Гнев Хана» — и вставил ту, что принёс с собой.

— Это было записано час назад, — сказал Майклсон, включая воспроизведение.

Изображение стабилизировалось через секунду. На экране возник вид помещения внутри тосокского звездолёта, очевидно, снятый камерой, укреплённой на туловище тосока: в кадр периодически попадала то рука, то U-образная ступня. Тосок плыл вдоль коридора; большие диски, светящие жёлтым светом — имитация света Альфы Центавра A — перемежались на потолке с маленькими оранжевыми, имитирующими Альфу Центавра B.

Коридор закончился квадратной дверью, которая скользнула в сторону. Стоящий рядом с Пересом Келкад издал какой-то звук, оставшийся без перевода, но Перес предположил, что то был возглас удивления, когда Келкад разглядел, что это была за дверь.

Изображение задёргалось — тосок с камерой несколько раз оттолкнулся от стен и потолка. Голос, звучащий на плёнке, был голосом транслятора; голос самого тосока был за ним почти неразличим.

— Порядок, — сказал голос, — я в центре управления оружейными системами. Сейчас, один момент… — В кадре появилась рука, снимающая крышку с приборной панели. — Вот он, — сказал голос. — Видите этот красный блок в самом центре? Это контур, который принимает сигналы передатчика Келкада.

Изображение снова несколько раз подпрыгнуло — тосок менял положение. Красный блок пропал за кадром.

— К нему ведут три провода.

Человеческий женский голос, на фоне потрескивания статики:

— Как я и думала. Ничего сложного — проектировщики явно не ожидали, что к Келкадовой «мёртвой руке» подберутся с этого бока. Теперь с помощью вольтметра, который я вам дала…

Женщина и тосок совещались минут десять. Наконец, женщина сказала:

— Ну ладно, теперь можете перекусить синий провод.

Тосок помедлил.

— Конечно, — произнёс голос транслятора, — есть небольшая вероятность того, что я включу излучатели, когда прерву питание. На этот случай, я думаю, надо сказать какие-нибудь последние слова. — Пауза. — Как насчёт «вы можете выбирать себе друзей, но соседей не выбирают»?

Руки снова появились в кадре — в этот раз они сжимали какие-то мелкие инструменты. Кадр сдвинулся, снова показав красный модуль.

— Ну, начали… — Один из инструментов перерезал что-то похожее на подведённый к модулю оптоволоконный кабель.

— Оружейные системы без изменений, — произнёс тосокский голос.

— «Мёртвая рука» обезврежена, — ответил по радио женский голос

В гостиной шестого этажа Торбат сказал:

— Хаск умрёт за своё предательство.

Словно в ответ на эту реплику голос на видеозаписи произнёс:

— Как у вас, землян, говорится, это исторический момент, так что мне тоже хорошо бы попасть в кадр — для учебников истории. — Изображение потемнело, когда за камеру схватилась рука, потом раздался щелчок — видимо, её отсоединили от скафандра. Потом изображение метнулось в сторону — камера развернулась, и в кадре возник тосок…

— Селтар! — сказал Келкад; без перевода имя звучало немного по-другому. — Кестадт пасталк ге-тонгк!

— Если это было «я думал, ты мертва», — сказал Перес с явным удовольствием, — то вам стоит начать думать иначе.

— Этого должно быть достаточно, — сказала Селтар с видеозаписи. — Теперь вы можете схватить остальных.

Майклсон подошёл к видеомагнитофону и отключил его. Автоматически включился эфирный канал: показывали «Колесо Фортуны».

— Продолжим, — сказал Перес. — Кто из вас Доднаскак?

Передняя рука покорно поднялась.

— Доднаскак, вы имеете право хранить молчание…

— А где Хаск? — спросил Келкад.

— Об этом не беспокойтесь, — ответил Перес.

— Он ведь здесь, правда?

— Это сейчас неважно, — сказал Перес. — Я советую вам не говорить ничего, пока вы не посоветуетесь с адвокатом.

— Он здесь, — сказал Келкад. Его дыхательные отверстия расширились. — Я его чую.

— Оставайтесь на месте, Келкад. — Перес сделал знак одному из полицейских, который положил руку на кобуру.

— Не угрожай мне, землянин.

— Я не могу позволить вам уйти, — сказал Перес.

— Мы довольно подчинялись вашим примитивным глупостям, — сказал Келкад.

Он зашагал назад, не сводя передних глаз с Переса.

— Стойте, Келкад! — крикнул Перес. Майклсон выхватил из кобуры пистолет. Мгновением позже то же самое сделали остальные четверо полицейских. — Стойте, или мы будем стрелять.

— Вы не убьёте посла, — сказал Келкад, своими широкими шагами уже преодолевший половину расстояния до лифта.

— Нам разрешено применять силу для подавления сопротивления аресту, — сказал Перес.

Майклсон целился в Келкада; остальные четверо держали под прицелом пятерых оставшихся тосоков, которые замерли неподвижно, лишь пучки щупалец на головах колыхались, как поле на ветру.

— Я знаю, что Хаск в этом здании, — сказал Келкад, — и он должен ответить за всё.

— Ни шагу больше, — сказал Перес.