Андрей Щупов - Закрой глаза

Рука заныла с - новой силой. Ослабевшее тело все больше охватывало волной озноба, так долго без сна он не находился уже давно. Усилием воли Броновский постарался погасить разгорающийся голод. Он еще не обдумал, не решил... А решать что- то было надо. Или поздно? Мысли Броновского вихрились. Он с трудом удерживал зыбкую нить рассуждения. Плюнуть? Помогать? Кому? Если себе, тогда нужен отдел... лаборатория... Черт! Как же называлась эта лаборатория? Что-то экстренное в названии... Впрочем, и там спят. Броновский как-то враз сдался. Дурман близкого сна уже владел им. Потом! Все потом...

Лифт давно стоял с открытыми дверцами, и пустой черный провал коридора, мерцая красными зрачками, смотрел на скорчившегося в углу директора. Где-то в темноте трещали разряды, раздавался писк...

Краешком сознания он еще продолжал цепляться за жизнь, но тело уже поднималось. Сейчас ему нужна была только стойка, и медленно, враскачку он поплелся, запинаясь за кабели.

Дверь... Он ввалился в знакомый полусумрак и, цепляясь руками за стол, добрался до стойки. И здесь, рухнув в кресло, нетерпеливо схватил сверкающий обруч. Виски ощутили холодный металл, и все начало таять. Уплывающим сознанием он успел заметить перед собой глазок, уверенно вспыхнувший красным, и тут же, заслоняя все, над ним засияло, заполыхало красками чужое, неземной глубины небо, нежно зашелестела листва, запели птицы...

Что-то произошло там, в заоблачных высотах. Мрачные мохнатые тучи тяжело расступились, и золотой сноп света, прорвавшись сквозь заслоны, ударил по стеклу кабинета, разбросав по углам веселых зайцев, наполнив комнату яркими бликами.

Сдавленный крысиный писк замер на полуноте. И тут же замок жалобно дзенькнул, и. косолапо переступая, в кабинет вбежал огромный бурый медведь. Не обращая внимания на спящего Броновского, он неторопливо протопал к окну. Влажный, чуть вздрагивающий нос ткнулся в грязное стекло. Медведь смотрел вниз, на бесчисленные фигурки, все так же молчаливо и неподвижно ждущие на промозглом ветру. Развернувшись, медведь двинулся к корпусам генераторов. Это были те самые генераторы, что питали стойки всего института.

Квадрат металлического кожуха, поддетый острыми когтями, зазвенел, изогнулся и наконец с грохотом рухнул, обнажив стеклянистые нити волноводов, ряды плат. Осторожным движением, точно прицеливаясь, медведь поднял лапу и с хряском опустил ее в хрупкое переплетение проводов и цепей, ломая их, превращая в рваное месиво. Фиолетово заискрило, и легкий дымок окутал медведя. Зверь отступил немного назад и снова поднял лапу. Теперь взгляд его был устремлен вниз, туда, где сходились с разъемов сотни проводов, встревоженно моргали аварийные индикаторы. Когтистая лапа описала короткий полукруг и ударила. Полыхнуло сразу и в генераторах, и позади, в стойке. Туловище медведя скрутило и затрясло. В последнем судорожном усилии он оторвался от изуродованной панели и, яростно проревев, вновь поднял лапу...